— Братишка, в тебе командир проснулся? – с неприкрытым удивлением спросила сестра. — Ты же меня знаешь, я всегда с тобой. Валить так валить. Только кого?

— А как же Астрид? — спросил Рыбьеног, выпучив глаза и надув пухлые губы. — Мы её с ними оставим? Её же убьют.

— А она разве не пойдёт за нами? — скривился Задирака.

— Нет, — покачал головой Ингерман. — Ты же сам сказал, она хочет вернуть Иккинга любыми способами, и пока она видит в сталкерах выход из ситуации. Ты её никак не переубедишь, Задира. Особенно после того, как ты себя поставил…

— Это как я себя поставил?!

Фигура Задираки повисла над Рыбьеногом грозовой тучей. Сестра схватила своего разбушевавшегося брата.

— Не будь Сморкалой! — пропищал Рыбьеног и выставил руки вперёд.

— Локи с тобой… — махнул рукой Торстон и сел обратно на поваленное бревно. — Вот Сморкалу ты зря вспомнил. Не к месту… Вообще, я удивлён, как ты при своём характере сумел выжить в том мире.

Рыбьеног заметно насупился.

— Да что с тобой такое?! — прокричала Забияка и ударила брата в плечо. — Ты не на тех злость свою вымещаешь!

— Согласен, — буркнул Задира и утёр нос. — Мне нужно срочно во что-то поверить, как Астрид. И я хочу верить в то, что есть дорога к нашей старой и беззаботной жизни без всех этих сталкеров… Я хочу эту дорогу найти. В общем, когда сталкеры расслабятся, я возьму автомат и уйду. Астрид объясните всю ситуацию. А сталкерам что-нибудь соврите. В крайнем случае скажете, что я сбежал. Уверен, они не станут меня искать.

— Плохая идея, братишка, — уставилась сестра ему в глаза. — Одного я тебя не оставлю. Либо я с тобой, либо ты никуда.

— С Рыбьеногом останься. Ему твоя помощь нужнее.

— Я вас обоих никуда не отпущу! — крикнул Ингерман. — Вы в своём уме?! Да Астрид мне… Нам вообще нельзя разделяться!

— Тогда мы так и будем стоять на одном месте! Нужно, чтобы кто-то поискал альтернативный путь, и этот кто-то — Я.

— Нет, не ты! — дрогнувшим голосом произнесла Забияка и обхватила Задираку руками.

— Да чтоб вас всех… — злобно прошипел Задирака и уставился себе под ноги.

— Нужно дождаться Астрид и поговорить с ней, — вздохнул Рыбьеног.

Хофферсон вернулась спустя час после начавшегося спора. Задирака постепенно начал отходить от приступов самоотверженного героизма и стал взвешивать все «за» и «против» своей идеи.

Да, он может незаметно для сталкеров и, если нужно, то и для своей команды, покинуть лагерь. Только куда он пойдёт? Местности он не знает, к кому обратиться — тоже. А если учесть враждебное население на этом острове, то он скорее смерть свою найдёт, чем выход.

Не успел Торстон с этим выводом смириться, как Рыбьеног закатил для Астрид тираду по поводу всего, что произошло за последний час. Ингерман ничего не скрыл, да ещё и сгустил краски. Задирака, слушая разговор, на мгновение сам почувствовал себя идиотом.

Девушка воспринимала, наверное, только половину сказанного. Взгляд её был устремлен в сторону уже ставшего багровым горизонта, а губы сами по себе шевелились, словно пытались выдавить хоть слово. Тусклые лучи заходящего солнца освещали её бледную кожу и ярко выраженные мешки под глазами. Только тогда Задирака заметил, что такие лица были у всех, и у него тоже. Даже хуже, если вспомнить порванную пулей щёку. Зона пережевала их и выплюнула, оставив на растерзание только изуродованные тела и души. Они вряд ли когда-то смогут вернуться к старой жизни. Даже если им удастся попасть домой, Зона своими липкими щупальцами доберётся к ним во снах и будет являться до тех пор, пока они не вернутся туда или не умрут…

«Здесь нет никакой любви и романтики. Только боль, страх и смерть. Зайдя сюда однажды, ты уже не выйдешь отсюда никогда...» — неожиданно вспомнилась надпись на стене одного из заросших сорняками домов, которую Задира увидел ещё в самом начале похода.

Астрид усталым взглядом окинула свою команду. Впервые Задирака видел её такой растерянной. Всегда уверенная в себе девушка, в любой момент готовая взвалить на себя командование в отсутствие Иккинга, сейчас выглядела словно пойманный зверь.

— Я понимаю, что сталкеры могут и не помочь нам, — наконец произнесла она. — Только что нам остаётся? Мы можем их задавить своим количеством и драконами, но что толку с их трупов? Они не приблизят меня к возвращению Иккинга, а так хоть остаётся маленький шанс.

— Живые тоже не помогут. Это я точно могу сказать. Без шансов, — буркнул Задирака. — Чего доброго, ещё и нас в Вальхаллу отправят своими приказами.

— И что, предлагаешь просто сбежать? А если погоню устроят? — запротестовала Астрид.

— У нас драконы есть, — напомнила Забияка.

— У драконов сейчас состояние ничем не лучше нашего! Весь день они с нами ходили. Я не помню, когда они в последний раз ели. Да и еда того мира не пошла им на пользу… Громгильда вообще ранена! Нет, если мы и улетим, то не дальше той группы островов, которую нам показали на карте. А что дальше за ними… Я бы не стала рисковать и проверять в таком состоянии. Другое дело, если бы мы точно знали, куда лететь…

Сталкеры так и не смогли ничего решить аж до вечера. Химик и Пригоршня постоянно о чём-то спорили, и чем дольше, тем больше они расходились во мнениях. Впрочем, совсем скоро перепалка утихла, и каждый буквально забился в свой угол. Пригоршня сидел и пересчитывал патроны, а Химик колдовал над двумя пробойниками: своим и найденным в лагере.

Астрид несколько раз лично подходила к Химику в надежде узнать дальнейший план действий. Но в ответ она получала лишь отговорки, мол, «будем действовать по обстоятельствам», а в последний раз и вовсе была грубо послана куда подальше.

Также не получилось уговорить сталкеров и на добычу еды. Охотиться с оружием было нельзя по двум причинам: первая — сталкеры не доверяли наездникам, вторая — шуметь было опасно. Удалось лишь получить разрешение на обход окрестностей в поисках ягод и один пакет пайка, рассчитанного на одного человека. Последний удалось выпросить с очень большим трудом. Астрид надолго запомнит взгляд Пригоршни, у которого словно увели из-под носа мешок золота.

Бездействие подошло к концу, только уже когда почти стемнело. Сталкеры неожиданно ушли в заросли и растворились, будто их и не было. Всадники же остались в лагере на возвышенности, откуда отлично просматривались все пути от развилки, зато самих наблюдателей заметить было не так-то и просто.

На едва заметную тропу вышли четыре фигуры, освещая себе дорогу факелами. Трое из них были в полностью чёрной одежде и доспехах, странных для мира драконов. Астрид прежде таких не встречала, хотя запомнила детали всей сталкерской брони, которую она видела. Первое, что сразу бросилось в глаза — это наличие у одного из «чёрных» кобуры с пистолетом, что никак не вписывалось в реалии этого мира. Мечей или копей ни у кого не было, зато все носили с собой компактные арбалеты.

С ними был ещё один человек, уже без брони, одетый в какое-то рваньё. Судя по связанным за спиной рукам, последний «гость» являлся пленником. Почему-то Хофферсон показалась знакомой именно эта личность. Ей захотелось рассмотреть его поподробнее.

Все четверо пришельцев шли в сторону трупа дракона, но явно не для того, чтобы избавиться от него. Казалось, «чёрные» вообще о нём не знали.

«Куда они ведут своего пленника? — подумала Астрид. — Этот тип, скорее всего, из нашего мира, в отличие от конвоиров… Так зачем он им нужен?»

Сталкеры подозревали подвох, а потому решили не нападать и просто вести наблюдение. Вот только наблюдение провалилось, ещё даже не начавшись…

Слишком сильно перегнувшись через обрыв, Рыбьеног неожиданно покатился вниз по склону с диким грохотом. Незнакомцы бросились врассыпную, а пленник рухнул на землю. Прогремели частые выстрелы. Только спустя две долгих минуты всё утихло. Когда Астрид подняла голову, сталкеры уже стояли над пленником. Химик бросил в её сторону испепеляющий взгляд и подозвал к себе. Стало ясно, что неприятного разговора не избежать.