— Олли, куда ты делся? Ты сказал, что подождешь меня возле кабинета, — раздался тихий голосок Молли.
Расмуссен обернулся и испуганным взглядом посмотрел на девочку. Выходит, ему сейчас нужно совершить выбор? Вероятнее всего, очень важный, который повлечет за собой большие последствия.
— Мы идем или нет?
Если Оливер пойдет с Молли, то, выходит, его дружбе с Лексой, которая длится гораздо дольше, чем влюбленность в Фостер, конец. Но гораздо больше волновало Расмуссена то, что подруга буквально тонула в негативных эмоциях, стала жертвой какого-то неприятного случая, убивающего ее. Лекса, всегда такая сильная и непоколебимая, могла когда-нибудь сломаться, не выдержать.
С другой стороны, если Оливер наплюет на предмет своих воздыханий, то можно позабывать о совместный рассветах и закатах, о тайных миленьких свиданиях, о том, как парень будет подкалывать цветочки в шкафчик Молли. Если Расмуссен выберет Лексу, то его любовь будет гореть пламенным огнем, так же, как и зарождающееся хорошее отношение Фостер по отношению к своему однокласснику.
Оливер с горечью посмотрел на Молли и быстро подбежал к ней, крепко обняв за плечи, прижимая к себе.
— Молли, прости меня, пожалуйста, — руки парня предательски дрожали, голос становился тихим, а внутри росло чувство паники, но Расмуссен продолжал нежно и беспокойно гладить Фостер по острым плечам, в то время как она сама осторожно сцепила маленькие ручки за спиной юноши, прижавшись головой к его груди.
— Ты хороший друг, Олли, — тихо прошептала девочка. — И именно поэтому ты поможешь своей подруге.
Оливер чуть отстранился от Молли, ласково улыбнувшись на ее слова. Фостер отпустила юношу и сделала небольшой шажок назад.
— Не беспокойся обо мне, — нацепив добрую улыбку, пробормотала девочка, после чего резко развернулась и быстрым шагом ушла прочь.
Глупо полагать на то, что Молли этот поступок Расмуссена нисколько не задел. Конечно, она будет это помнить.
Оливер осторожно постучался в дверь, ведущую в женский туалет. Зайти туда просто так парень, конечно, не мог, но в голове совершенно не было мыслей о том, как узнать, все ли в порядке с Лексой. Есть ли внутри кто-нибудь, кроме нее?
Через пару секунд дверь отворилась. Из помещения вышла девушка с двумя толстыми рыжими косами.
— Что ты тут забыл? — фыркнула незнакомка.
— Из-звини… т-там не было девушки с короткими з-золотистыми куд-дрями?
— Там кроме нее теперь никого нет, — кивнула головой школьница и, отпихнув Оливера со своего пути, ровной походкой направилась вперед.
Расмуссен тяжело вздохнул: неужели ему придется зайти в женский туалет? Парень чувствовал себя крайне неловко, однако, кажется, этого настойчиво требовал случай. Юноша постучался еще раз, на всякий случай, и открыл дверь, тихо и осторожно проходя внутрь.
Lil Peep — Crybaby
Лекса сидела на подоконнике возле самой последней кабинки и что-то писала в своем черно-белом блокноте, который лежал на ее длинных тонких ногах. Оливер прокашлялся и сделал два небольших шага вперед, тем самым обратив внимание подруги на себя.
— Это женский туалет, — твердым голосом произнесла Лекса, после чего вновь вернулась к своему занятию. Больше всего Расмуссена пугали опухшие, видимо, от слез глаза девушки.
— Ты плакала, — прошептал Оливер, больно сжав губы. — Не твое дело. Выйди.
Парень сжал кулаки, причем настолько сильно, что на коже потом наверняка останутся шрамы в виде полумесяцев. Однако нельзя было просто взять и сдаться. Расмуссен знал, какой упертой может быть Лекса, но это не означало, что она на самом деле такая грубая и злая. Девушке нужна помощь, но она это никогда не признает, тем более сейчас, когда Олли успел ее задеть своими поступками.
Юноша сделал еще парочку небольших шагов, медленно приближаясь к подруге. Лекса резко закрыла блокнот и хищно посмотрела на парня.
— Я не хочу видеть тебя. Уходи! — чуть громче, чем раньше, произнесла девушка.
— М-мне жаль, мне п-правда очень жаль, ч-что так получилось, — чувствуя небольшую нехватку воздуха от волнения, тихо начал Оливер. — Н-но раз-зве я сдел-лал что-то крим-минальное? Если я вл-вл-влюбл-лен в Молли, т-то это не знначит, что т-ты значишь для м-меня меньше, ч-чем она. Ты м-мой единственный д-друг, ты м-мой лучш-ший д-друг. Я в-волнуюсь о т-тебе. Я л-люб-блю т-тебя. Я н-не хоч-чу тебя тер-рять, — каждое слово давалась юноше с безумным трудом, Расмуссена словно душили в то время, когда он говорил.
Оливер опустил голову, пытаясь отдышаться, искренне ненавидя себя за свою слабость и беспомощность. Глаза юноши уже намокли от слез, и он ничего не мог поделать со своей эмоциональностью. Ну разве нужна такая нюня Лексе? Олли для нее – лишь очередная проблема, но никак не избавитель от них.
Девушка спрыгнула с подоконника и неуверенно подошла к Расмуссуну, после чего осторожно взяла его за руку.
— Я поступила очень плохо из-за того, что сорвалась на тебе. Прости, я не знаю, что на меня нашло, — нервно теребя пальцами нижнюю губу, произнесла Лекса. — Конечно, ты можешь влюбляться. Я не имею права тебе указывать, я не имею права тебя ругать. Я должна была отнестись к этому спокойно. Если я не доверю Молли, если она мне не симпатична, это не значит, что ты должен разделять мои чувства по отношению к ней. Я тоже не хочу тебя терять, тем более сейчас, когда происходит много страшных вещей.
Оливер посмотрел на подругу и мягко улыбнулся ей.
— Ты считаешь меня своим другом? — задал животрепещущий вопрос юноша.
Лекса слегка нахмурилась и, кажется, даже на секунду задумалась, что не могло не напугать Расмуссена.
The Pretty Reckless — Superhero
— Я не понимаю, как ты вообще можешь задаваться этим вопросом, — серьезно произнесла девушка, из-за чего сердце юноши пропустило пару ударов. — Конечно, я считаю тебя своим другом, дурачок, — хихикнула Лекса, легонько ударив Оливера по плечу.
— Я испугался, это не смешно, — обиженно фыркнул Расмуссен.
— А мне кажется, что очень даже, — продолжала смеяться девушка. — Ты просто не видел свою реакцию.
Оливер широко улыбнулся, любуясь таким светлым и радостным личиком смеющейся Лексы. Наверное, одной из самых важных вещей для парня навсегда останется защита подруги от серой страны бесконечного отчаяния, раздирающего сердце. Она – само Солнце, поэтому и должна сеять, светить и согревать своим блеском ледяные души людей.
Невольно Оливер вспомнил своего отца и его странное состояние в последние дни. Улыбка быстро сползла с лица Расмуссена. Запутавшись и заблудившись в своих собственных проблемах, парень совершенно забыл про то, что Йоханесс куда-то пропал. Где он сейчас? Можно ли надеяться на то, что мужчина уже дома?
— Что-то ты помрачнел, — заметила Лекса. — Кажется, нам есть что рассказать друг другу.
— Ты права, — вздохнул Оливер. — Может быть, выйдем… отсюда?
— Выйдем через черный ход, чтобы гребанный Роберт нас не заметил. Пусть думает, что я на дополнительных заданиях, — злобно усмехнулась девушка.
К своему водителю у Лексы была ненависть прямо с того дня, как он у нее появился. Девушка считала, что Роберт нужен был отцу не только для того, чтобы тот довозил дочь до школы, а так же забирал ее оттуда, но и для того, чтобы контролировать ее действия и знать, что та не сбежит никуда после уроков. Однако свободолюбивая девушка все равно продолжала воевать против правил, придуманных родителями.
Лекса крепко сжала руку Оливера и потащила его вперед, за собой. Девушка весело смеялась и лепетала какую-то чепуху себе под нос. Наверное, так на нее действовала опьяняющая разум свобода. Иногда Расмуссену казалось, что подруга буквально помешана на всяких маленьких преступлениях.
