Глава 6. Случайные поиски тебя
В роднике твоих глаз и виселица, и висельник, и верёвка.
Человеку свойственно метаться в своих решениях из одной крайности в другую. Даже в любви мы можем постоянно сомневаться, боясь наступить на грабли, которые больно ударят по лбу. Но я больше не хочу думать о том, что будет дальше. Я хочу утонуть в настоящем. Утонуть в любимом человеке. Я не хочу быть спасённым из этого бирюзового океана.
(с) Ренди Грин
Diana Krall — Autumn leaves
Забыть два сверкающих и переливающихся апатита Йоханесс не мог, как бы ни старался. Машина быстро мчалась по ночной дороге вперёд, унося покорённого мужчину всё дальше и дальше от своей мечты, цели, от своего счастья. От мысли о том, что скоро наступит рассвет, и лунная романтика окончательно испарится в воздухе, становилось тошно. Губы всё ещё горели, клеймённые обжигающе-пьяным поцелуем, а на коже словно отпечатались ледяные прикосновения небольших тонких рук.
Что-то в голове верещало о том, что Йоханесс неправильно поступает по отношению к сыну, в первую очередь. Прыжки в бездну не заканчиваются ничем хорошим, а Ольсен, к тому же, отдал себя темноте с разбега, ни капли не жалея об этом. Однако эти мысли, стоило им только появиться, тут же таяли, словно первый снег, выпавший в плюсовую температуру. Огромное нечто охватывало Йенса со всех сторон, облепляло, зажимало в угол, набирало власть над разумом, моралью, ценностями и здравым смыслом.
Почему Эрик выбрал именно простого киномеханика, глупого и ничтожного по сравнению с феноменальным гением самого гангстера? Зачем он подарил Йоханессу огромную надежду на счастье, которое теперь могло быть достигнуто только одним лишь способом? Бесспорно, Ричардсон и сам запутался в своих чувствах, в самом себе, но Ольсен обязательно поможет распутаться, потому что, честное слово, он готов пойти на всё, чтобы Эрику стало лучше. Но одно казалось Йоханессу точным и правильным: гангстер нуждался в художнике. И вскоре он поймёт, что они вдвоём – день и ночь, смерть и жизнь, Солнце и Луна, совершенно противоположные друг другу, но существующие только благодаря друг другу.
— По пути к боссу ты казался более дерзким и разговорчивым, — усмехнулся мафиози, сидящий рядом с Йоханессом на заднем сидении машины. — Забавно, что он не убил тебя. Знаешь, я бы принёс на твою могилку две гнилые гвоздики. — Мистер Ричардсон так часто просит притащить к себе кого-то, чтобы самому совершить убийство? — медленно произнёс Ольсен, нехотя выпадая из своего воздушного замка.
— Только если ненавидит этого кого-то по-настоящему сильно. Ну, или хочет поговорить перед смертью этого кого-то с этим кем-то, — зло улыбнулся гангстер. — Но с тобой, видимо, совсем не тот случай. Понятия не имею, что там босс с тобой делал, но, кажется, досталось тебе не мало.
Если честно, Йоханессу не совсем нравилось думать, как в неприбранный кабинет Эрика, где царила загадочная атмосфера полумрака, где пахло дорогими сигарами и мужским парфюмом, где на кофейном столике, как обычно, стояла бутылка с алкоголем, входил кто-нибудь другой. Убийство, разговор, пытки – неважно. В небольшой комнате сам воздух был пропитан гением Ричардсоном, которого не каждому дано понять и осознать, поэтому недостойные не должны были входить за заветную дверцу.
— Он всегда убивает тех, кого ему привозят? — Йоханесс невольно прикусил губу: любопытство срочно нужно было усмирить новой порцией информации о таком загадочном Эрике.
— Почему ты задаёшь так много вопросов? — фыркнул гангстер. — Ты мне никто, усмири свое любопытство. Когда мы ехали к боссу, ты мне нравился куда больше. Сейчас ты стал похож на сопливую малолетку.
— Ну и пошёл в жопу, — скривился Ольсен, вновь отвернувшись к окну.
Ну конечно, с чего он взял, что преданные «прислуги» мистера Ричардсона станут отрывать какой-то там мушке правду о своем неприступном «короле».
В этот раз мафиози сжалились и не стали завязывать ленточку на глаза
Йоханессу. Да и зачем? Ольсен не так уж и часто гуляет по Детройту, чтобы без проблем найти тёмное и таинственное логово Эрика, при этом не заблудившись в трёх соснах. К тому же, за окном всё ещё была непроглядная ночь, такая, что даже при большом желании нельзя было разглядеть дорогу и отметить для себя какие-то отличительные признаки, чтобы вернуться обратно.
По радио играл какой-то лёгкий джаз, невольно заставляющий Йоханесса вспомнить первую встречу с Ричардсоном. Тогда, в тот день, он был безупречно недосягаем, зловеще опасен, несмотря на невысокий рост и тоненькую фигурку. Ольсен прекрасно помнил, как свыше десятка очарованных глаз пожирали взглядом Эрика, но внимание его самого принадлежало лишь одному человеку.
Точно! Про кудрявую блондинку Йоханесс как раз и забыл. Как там её звали? Ангел? Анджелика? Анджелль! Ольсен, как не понимал тогда, так не понимает и сейчас, что такого обнаружил в этой кукле Ричардсон. Если его так «тянет к мужчинам», то, выходит, жена ему нужна для поддержания статуса? Даже если это и так, то мужчина всё равно не мог побороть жуткое желание разорвать на кусочки первую красавицу Детройта. Душно становилось от мыслей, что эта куколка видела Эрика гораздо чаще, чем кто-либо другой, что эта бесполезная принцесска знает Ричардсона в совершенно иной обстановке, в которой он мог быть совершенно другим человеком.
— Как давно твой босс женат на Анджелль? — вновь решил испытать удачу Ольсен.
— Ты смеёшься? Про их свадьбу говорили во всех углах Детройта. Он столько денег потратил на свою «кису», — в голове гангстера промелькнули нотки отвращения. — А, точно. Ты же не из Детройта, — мужчина махнул рукой. — Точно не помню, но около шестнадцати лет. Боб, шестнадцать же лет? — обратился мафиози к водителю машины.
— За полгода до рождения его дочки, — ответили спереди.
— Дочки? У него есть дети? — с ужасом спросил Йоханесс, большими глазами посмотрев на гангстера.
— Да, у него есть семья, которую он никогда не бросит ради тебя, — кивнул головой мафиози, испепеляя своего собеседника взглядом.
— Что?
— Заткнись, ты меня заебал, — пожал плечами мужчина, отвернувшись к окну. — Только и спрашиваешь, что о мистере Ричардсоне.
Ольсен рассеянно хлопал глазами, осматривая пейзаж за окном. У Эрика есть семья. Полноценная. Он отец и муж. Тогда почему… тогда что здесь забыл Йоханесс? Кто для Ричардсона эта самая драгоценная Анджелль, о которой все говорили с таким восхищением?
— Как говорит босс: «Vafa Napole, compare», — с издёвкой в голосе произнёс гангстер, когда машина остановилась возле Йоханесса.
— Тебе тоже не хворать, — проскрипел Ольсен, выползая из автомобиля.
Мафиози тихо рассмеялся и тут же захлопнул дверь за мужчиной. Машина тут же умчалась с диким рёвом и бешеной скоростью вперёд, оставив Йоханесса одного, мучимого мыслями о Ричардсоне. Мужчина медленной походкой направился к дому, но каждый шаг давался с огромным трудом, потому что с каждым пройденным метром Ольсен становился дальше от Эрика на этот самый метр.
Он нехотя открыл входную дверь и тихо прошёл в гостиную. Оливер ещё спал, что было совершенно не удивительно, так что оставленная записка даже не понадобилась. Йоханесс смял бумажку в руке и выкинул в мусорное ведро.
Всё, ночная сказка официально окончена. Утром придётся притворяться обычным человеком, чтобы никто не заподозрил неладное. Йоханесс пойдёт на работу и вновь будет крутить плёнки со скучными фильмами, пересматривая картины уже в сотый раз. Актёры, декорации, сценарии — это всё так скучно и пусто по сравнению с тем, что творится вокруг. Ольсен бы многое сейчас отдал, чтобы наплевать на серость дня и навсегда остаться под тусклым светом серебряной луны.
