Пилот через динамик объявил о следующей остановке «Сочи» № 1, и пассажирский транспорт, покинув украинский «Львов», полетел к российскому «Сочи».

– Самая лучшая планета по параметрам схожести с Землёй – Trappist-1 e, – сказал через некоторое время Армавир Роме, возвращаясь к прерванному разговору. – Но она находится в сорока световых годах от нас.

– Не долететь, – тоном эксперта мрачно заявил Тамар.

Никто не приглашал его присоединиться к разговору, он сам это сделал, и Рома, хоть и понимая, что его ответ будет наивным, всё же сказал:

– Как знать.

– Даже при близких к свету скоростях для полётов в рамках галактики потребуются тысячи и десятки тысяч лет. И сорок световых лет – это как раз примерно столько, – произнёс Тамар. – К тому же, никто не отменял такого понятия как конфликт поколений. Через десять или двадцать поколений найдётся молодняк, который просто не поймёт, куда он летит и зачем. По какому праву их скрепили такими долгосрочными обязательствами, и они должны всю жизнь провести на корабле.

– Но, проведя всю жизнь на корабле, они не будут знать другой жизни, – осторожно предположил Армавир.

– Ну, хорошо, – встряхнулся Тамар и от своей прежней ленивой отрешённости перешёл в наступление со скепсисом и легкой агрессией. – А как насчет изнашиваемости кораблей? Неизвестно, сможет ли космический корабль функционировать такой продолжительный срок. Газопылевые скопления будут повреждать фюзеляж. Ремонт с такими темпами нужно будет проводить уже через год путешествия! Причем в космосе! Это нешуточные дела.

На это Рома ему прохладно ответил:

– Есть ремонтные боты с минимальным интеллектом, двигающиеся по корпусу корабля на магнитной гусеничной ленте.

– Умилительные крошки шуруповёрты и стеклорезы? – слегка насмешливо уточнил Тамар. – Очаровательные малявки-роботы это, конечно, здорово, но они помогут с локальными повреждениями. А как насчёт повреждений от крупных обломков? Волшебной способности саморемонта у наших кораблей нет.

– Что-то мне подсказывает, что не тебе этим заниматься. Так что не напрягайся раньше времени, – презрительно ответил Рома.

Они сверлили друг друга глазами.

– Корабельная способность саморемонта есть только у межзвёздной цивилизации, такой как Эстерау, – попытался разбить яростный зрительный контакт Армавир, всё же заняв сторону Ромы.

Взгляды парней расцепились, и молодые люди сделали вид, будто вся их перепалка была не чем иным, как будничным разговором о погоде. Но так же, как и то, что в космосе погоды нет, так и воцарившаяся доброжелательность была, очевидно, натянутой.

– Да и энергетических щитов, как у Эстерау, у нас нет, – нарочито равнодушно сказал Тамар.

– Боты – тоже своего рода саморемонт корабля, – ровно и бесстрастно проговорил Рома, желая, чтобы последнее слово осталось за ним.

Тамар безучастно рассматривал потолок и, похоже, решил не реагировать на выпад.

– А ты знал, что половину пути составляет разгон, а вторую половину должно составлять торможение – такое же, равнозначное. По правилам, – насупился Армавир и поправил очки, когда увидел не особенно располагающую реакцию Ромы на этот факт.

– А я о чём? – вновь вспыхнул Тамар. – В космическом вакууме происходит непрерывный разгон корабля. При увеличивающейся скорости и урон от повреждений будет усиливаться.

– Ты как, хорошо подготовился к экзаменам? – спросил Рома Армавира, демонстративно игнорируя Тамара.

– Да, вроде неплохо, правда, насчёт истории сомневаюсь, не все даты запомнил, – ответил Армавир.

– Я думаю, что сдам физподготовку, психологию, общество и физику космического пространства. А вот на истории Эстерау придётся попотеть! – вздохнул Рома.

– Вы идёте на «Стратегическую разведку»? – как-то нарочито равнодушно спросил Тамар.

– Да, – холодно сказал Рома.

– А ты тоже, да? – поинтересовался Армавир.

Тамар коротко кивнул.

– А почему ты выбрал эту специализацию? – решил выяснить парень.

Тамар развернулся к Армавиру и с раздражением ответил:

– Потому что моего старшего товарища убили в ходе первого контакта с эстерайцами, и я хочу стать разведчиком!

Теперь Роме стало ясно, почему Тамар вёл себя так бесчувственно. Он и сам недавно осознал, что от безжизненности до бесчувственности всего один шаг, но папа был рядом, чтобы вернуть его к жизни. Может, у Тамара не было такого человека? Армавир посочувствовал Тамару:

– Прими наши соболезнования, Тамар.

Тот, ничего не ответив, посмотрел на звёзды за окном.

Рома участливо спросил его:

– Как это произошло?

Науменко резко обернулся и грубо ответил ему:

– Какая тебе, к чёрту, разница?! Тебе всё равно меня не понять!

Рома пронзил его взглядом и ледяным тоном произнёс:

– Моя любимая погибла!

Тамар побледнел.

– Что, потерял близкого человека и думаешь, будто пережил больше других и можно высокомерно судить всех вокруг? Знаешь что, я дам тебе совет, Тамар! Не надо себя так вести! – с нажимом сказал Рома.

Тамар потупил взор. А Никитин не переставал глядеть на того огненным взглядом.

– Я сам решу, как мне себя вести, – сказал Тамар, но уже не так недружелюбно, а тихо и скорее примирительно.

В ходе этой перепалки абитуриенты маршрутного челнока и не заметили, что уже находятся в порту «Сочи» № 1. Дверь отъехала, и через несколько минут бортпроводница сопроводила в салон космолёта двух молодых людей.

Это были парень с девушкой. Стройная блондинка сразу приковала к себе взгляды пассажиров. Её красивое лицо так и излучало свет. Появление незнакомки будто бы зажгло звезду, осветившую темноту космоса. У девушки была красивая фигура, прямая осанка, взгляд зеленых глаз был спокойным, добрым и, казалось, не мог скрывать коварство или злость. Одета новая пассажирка была без вычурности: популярные у молодёжи кеды, джинсы, джинсовая куртка поверх розовой футболки и кулон на груди в форме геральдической лилии. Копна густых перламутровых волос пружинила при ходьбе и волнами опадала на плечи. При нулевой гравитации её волосы смотрелись бы эффектно.

Молодой человек, сопровождавший девушку, был очень крупным, здоровым парнем, на голову выше спутницы и с хмурым взглядом. Но тоже весьма симпатичный. Роме показалось, что девушка не в восторге от компании своего кавалера, ибо она выглядела несколько расстроенной. Новые попутчики направились к свободным местам, она – лёгкой поступью, он – грузным шагом. Как только пара расположилась, пилот объявил о следующей остановке – «Сочи» № 2. И не прошло и трёх минут, как пассажирский транспорт причалил на палубу «Сочи» № 2. Пандус выдвинулся, и по нему взошёл парень.

Пройдя контроль у бортпроводницы, молодой человек оказался в салоне, уже заполненном поступающими. Все обратили внимание на новичка, а блондинка, тряхнув красивыми густыми волосами, поглядела на этого паренька особенно пристально.

Это был самый что ни на есть обычный парень в очках. Он подкупал своей невозмутимостью и непринуждённостью. Невысокого роста, не субтильный, но и не накачанный. На нём были бордовая шёлковая рубашка, заправленная в чёрные брюки, на ногах явно удобные замшевые ботинки. Парень провёл рукой по тёмным волосам, слегка отбросив их набок, и направился к свободному сиденью. Сел он напротив блондинки, своей тайной возлюбленной, и негромко поздоровался:

– Здравствуй, Наташа.

Она улыбнулась ему и мелодичным голосом проговорила:

– Привет, Вектор.

А Вектор в следующий момент посмотрел на её соседа, который от злости побагровел. Ничуть не оробев, Вектор вернул здоровяку недобрый взгляд с процентами. Рома предположил, что эти трое знакомы очень хорошо. В это время голос через коммуникатор оповестил молодых людей:

– Приготовиться к взлёту, следующая остановка – Военная Академия имени Сергея Павловича Королёва!

И, покинув взлётно-посадочную площадку «Сочи» № 2, челнок устремился к конечному пункту назначения. Абитуриенты стали знакомиться, разговаривать. Армавир достал пищевой имитатор и закинул чип в рот. Тамар спросил его уже более приветливым тоном: