Впрочем, сам Генри никак не напоминал о том, что произошло между ними после слушания студенческого совета, и вскоре Азирафаэль понял почему. Его так поглотили собственные отношения, что он не заметил, когда Дагон переключилась с недосягаемого для неё Лигура на другого парня. Кажется, Генри она нравилась достаточно, чтобы держаться за руки всё представление напролёт, игнорируя зубной скрежет Хастура.

Постановка явно того стоила. Для начала, действие происходило не в девятнадцатом веке, а в современности, и мистера Скруджа играла девушка, которая следовательно стала «миссис Скрудж». И играла она просто потрясающе, потому что с первых минут её выступления Азирафаэль был готов свернуть ей шею. Чуть позже выяснилось, почему Кроули попросили выступать: весь театральный кружок состоял из девушек. Племянник миссис Скрудж, Марли, даже духи были девушками. Это бы совершенно не смутило Азирафаэля, если бы не тот факт, что среди актёров должен был быть Кроули. Но его не было. Среди игравших девушек Азирафаэль узнал двоих из его класса и Уриэль, которая сыграла племянницу миссис Скрудж, хотя и походила больше на племянника. Только когда актёры вышли на поклон, до Азирафаэля дошёл весь тёмный замысел, на который его соблазнил Кроули, и как мастерски он вёл игру до самого конца.

Конечно, его было не узнать: на тонком каблуке-шпильке, в узорчатых капроновых колготках, красном обтягивающем платье, с подкладками на месте груди и с шалью на шляпке, которая прикрывала лицо. Даже голос во время выступления у него был мягче. Такой грудной, низкий, но всё ещё женственный. Кроули был актёром от бога. Ему досталась роль призрака будущего. В обработке мадам Трейси, он сыграл представителя власти, который бы распоряжался домом и состоянием Скруджа после его смерти, если бы тот в завещании запретил оставлять их своим бедным родственникам. Не время, конечно же, грозило дому, а превращение оного в ночлежку для бездомных. Те использовали шелковые простыни миссис Скрудж, чтобы разжигать огонь и греться по ночам, а после туалета подтирались обрывками бесценных картин.

Кроули сыграл всего несколько минут, но это было настолько потрясающе, что Азирафаэль всерьёз задумался о смене ориентации. Но теперь-то всё встало на свои места. Когда выступление было окончено, зал аплодировал стоя, и Азирафаэль тоже встал. Он не мог не оценить настолько мастерскую работу.

Пока ученики разбредались по домам, он прошмыгнул мимо толпы в кабинет, служивший студией для театрального клуба, а сейчас ― гримёркой для них всех. Стоило ему войти, переодевающиеся девушки хором взвизгнули, прикрываясь. Хотя прикрывать было нечего, по мнению Азирафаэля.

― Не переживайте дамы, этот парень ― гей, ему не интересна ваша грудь, ― заявил Кроули с самым что ни на есть довольным видом. Он сидел на табурете и пытался выпутаться из тех самых колготок, что потрясли воображение Азирафаэля. ― Признай, ты не догадался.

― Догадался на последних минутах, ― усмехнулся Азирафаэль, подтягивая к нему пустую табуретку и присаживаясь так, чтобы оказаться спиной к девушкам. Конечно, он поступил по отношению к ним не очень красиво, но сейчас его волновал только Кроули и плевать он хотел на остальных, они его правда не интересовали. ― Когда осознал, что мужских ролей не будет. Но должен отдать должное, ты был потрясающей девушкой.

― Женщиной, ангел, я был женщиной, ― поправил его Кроули. А потом тяжело вздохнул и посмотрел на него жалобно. ― Помоги мне это снять, а? Я уже давно мучаюсь.

― Ты не можешь снять колготки? ― едва давя смех, поинтересовался Азирафаэль.

― Не могу. Что тут такого? Ты так говоришь, будто это проще простого!

― Я занимаюсь фехтованием, часть моего спортивного костюма ― это лосины, дорогой. Так что да, это просто.

Кроули закатил глаза и тяжело вздохнул, а потом протянул ему ногу в колготках. Азирафаэль усмехнулся и подцепил пальцами край, болтающийся у Кроули на бёдрах, и потянул вниз. Сначала один, потом второй, осторожно скользя пальцами сначала по бёдрам, а потом и по голени. Кроули упирался ногой в его табуретку и помогал тем, что не мешал. Когда они справились со злостными колготками, Азирафаэль не удержался и поцеловал его в коленку.

― Вот и всё. Не так уж и сложно, правда?

Кроули вспыхнул моментально и отвёл взгляд.

― Ну… да.

― Как тебя вообще занесло на исполнение роли женщины? ― спросил Азирафаэль со вздохом. Отстранившись от ноги Кроули, он продолжал наблюдать за тем, как тот, всё ещё красный, пытался втиснуться в свои обтягивающие джинсы. Кто бы мог подумать, что наглый и заносчивый Кроули так сильно будет переживать из-за почти невинного поцелуя. На самом деле, кто бы мог подумать, что Азирафаэль в принципе способен вогнать его в краску.

― Ну, сценарий изначально не включал мужских персонажей, ― хмыкнул Кроули. Смена темы заставила его отвлечься от своих мыслей и он тут же вернул себе самодовольный вид. ― А когда начались репетиции, оказалось, что эту роль не может сыграть ни одна девушка! Они все недостаточно раскрепощённые для такого, прикинь.

― Представляю, ― усмехнулся Азирафаэль бросая быстрый взгляд за спину на девушек из театрального клуба. Почему-то ему казалось, что их гордость будущих актрис была уязвлена выступлением Кроули.

― Не представляешь, ― фыркнул Кроули и уже одетый поднялся на ноги. ― Идём отсюда, подкину тебя до дома и поеду готовиться к официальному приёму у твоего отца.

― Прямо-таки официальный приём. ― Азирафаэль закатил глаза, но при этом не мог сдержать улыбки. ― Просто приготовим что-то вкусное, пообщаемся нормально… Как положено на Рождество.

― Приготовите? Может, не стоит?

― Тони! ― Азирафаэль легонько пихнул его в бок, и они вместе рассмеялись.

Пару часов спустя, после того как Кроули завёз его домой и после того, как Гавриил сжег картошку в духовке и они всё же просто заказали еду из ближайшего ресторана, Азирафаэль готовился встречать гостей. В этот раз он решил не следовать заведённому порядку и сразу отмёл вариант с костюмом: слишком официально. А вот от брюк и рубашки отказываться не стоит. Учитывая, что в доме достаточно прохладно, уместной будет и вязанная жилетка… Он долго думал о том, будет ли выглядеть слишком глупо с бабочкой, но в итоге решил, что собственный комфорт сегодня явно для него будет важнее.

Отец, к его удивлению, тоже предпочёл более домашний стиль одежды, а ещё заметно нервничал.

― Ты хорошо выглядишь, ― попытался подбодрить его Азирафаэль, заметив как Гавриил в очередной раз крутится у зеркала, поправляя белую рубашку, заправленную в светлые джинсы.

― Уверен? А если ей не понравится?

Азирафаэль закатил глаза и тихо фыркнул.

― Ей в любом случае не понравится, так что незачем так переживать.

― С каких пор ты стал таким прямолинейным? ― нахмурился отец, оборачиваясь к нему. ― Хотя, ты прав. Она всё равно раскритикует…

Послышался звук приближающейся машины. Странно, но Азирафаэль совершенно не сомневался, что это Шевроле Кроули: у её двигателя был совершенно уникальный звук. Он окинул взглядом дом и удовлетворённо кивнул: пластиковая ель стояла в углу и блестела совсем по-рождественскому, украшения были распределены по пространству достаточно равномерно, даже носки под каминной полкой висели на идеальном расстоянии друг от друга. Всё было готово к Рождеству.

В дверь позвонили, и Азирафаэль пошёл открывать, предоставляя отцу возможность засунуть еду в микроволновку.

― Счастливого Рождества! ― воскликнул Кроули с порога и выстрелил хлопушкой в потолок. На Азирафаэля посыпался серпантин и конфети.

― Ты, как всегда, на своей волне, ― усмехнулся он и отступил, пропуская гостей в дом. Гавриил тут же обошёл стол и тоже поприветствовал гостей. Кроули, как только избавился от куртки, подошёл к Азирафаэлю и аккуратно вынял из его волос ленту голубого серпантина.

― Кажется, это тут лишнее.

Его глаза смеялись, смотря на Азирафаэля, а тот не мог не ответить улыбкой.