― Значит, вы работаете в больнице медсестрой, ― продолжал разговор Гавриил, поддерживая свою обычную стратегию поведения в гостях, которая тем временем рассыпалась на глазах.

― Я об этом уже сказала, незачем повторять, ― ответила Вельз.

― Ну прекрати быть букой, ма-ам, ― протянул весело Кроули, ставя индейку на стол и доставая сок из холодильника.

― Не называй меня так, ― прошипела Вельз в ответ так, что Азирафаэлю показалось, будто индейка моментально остыла. Гавриил, наконец осознав, что со взрослой частью населения квартиры поговорить нормально не удастся, переключился на Кроули.

― Азирафаэль говорил, что ты художник. Планируешь этим зарабатывать на жизнь?

― Вроде того, ― пожал плечами Кроули. ― Я уже пару раз отправлял свои комиксы в разные издательства, но им не нравится сюжет, говорят, что слишком мрачно, так что надо бы попробовать другое направление. Вряд ли мне с колледжем повезёт так же, как со школой: там для художников нет стипендиальных мест обычно.

― Живёшь на стипендию? ― уточнил Гавриил, и Азирафаэль уловил в его словах совсем нехорошие нотки упрёка.

― Типа того. Хотя знаешь, её даже на нормальные карандаши не хватает!

Азирафаэль закусил внутреннюю сторону щеки и мысленно взвыл. Ну почему Кроули именно такой, какой есть: нахальный и совершенно не понимающий, что ему следовало бы обращаться к Гавриилу на «вы», даже если тот говорит ему «ты».

― Работать не пробовал? ― спокойно спросил Гавриил, но уже явно желая поставить наглеца на своё место.

― Всё, что не для души ― за работу не считается, это даже не проституция, ― весело ответил Кроули и сел напротив Азирафаэля. ― Помолимся перед едой.

― Я бы не был столь голословен, ― тихо буркнул отец, и Азирафаэль нутром почувствовал, что тот начинает заводиться.

― Лучше сидеть тихо и смотреть на всех свысока? ― хмыкнула Вельз вопросительно и одарила Гавриила таким взглядом, будто тот был не более чем горсткой отходов, над которыми роились мухи. Тот вскинул бровь.

― Это вы на что намекаете?

― Ладно, обойдёмся без молитвы и просто приступим к еде. ― Кроули, который до этого стоял, явно готовый произнести слова, принятые в этот день, опустился на свой стул. Азирафаэль уловил в его тоне что-то неправильное, непривычное, но на анализ ситуации у него просто не было времени.

― На то, что ваша гора, с который вы так любите смотреть на других, вряд ли состоит из золота, ― ответила Вельз абсолютно спокойным тоном. ― Приятного аппетита.

― Я не потерплю оскорблений, ― тихо, но с явной угрозой в голосе сказал Гавриил, не торопясь брать в руки приборы.

― Пап, успокойся, ― тихо пробормотал Азирафаэль, желая хоть как-то нормализовать ситуацию. ― Ты перегибаешь.

― Никто вас не обижает, мистер важная-шишка, ― спокойно отозвалась Вельз, параллельно накладывая себе картофель.

― Помолчи, Азирафаэль, ― отрезал Гавриил и даже не посмотрел на него. Вены на его шее вздулись, и это было точным признаком катастрофы. ― Вероятно, тем, у кого ничего нет, сравнение с отребьем ― это как комплимент, ― бросил он в лицо Вельз.

― А вот это уже было лишнее, ― пробормотал Кроули мрачно.

― Пап, прекрати, пожалуйста! ― предпринял ещё одну попытку хоть что-то привести в порядок Азирафаэль. В этот раз его все, кажется, просто проигнорировали.

― Не тебе подавать голос, Кроули. Ты ― плохая компания для моего сына, я говорил это с самого начала.

― Уж не хуже вашей. В инкубатор его сажать ещё не пробовали?! ― огрызнулся Кроули, даже не задумываясь над ответом.

― Вряд ли в его голове, полной опилок, могла возникнуть такая «гениальная идея», ― саркастично заметила Вельз. Её единственную всё происходящее, кажется, не трогало совсем: она продолжала с отстранённым видом есть картошку.

― Это вы мне будете давать советы по воспитанию ребёнка? ― Голос Гавриила был по теплоте близок к абсолютному нулю, и Азирафаэль почувствовал, что его аппетит мало того, что пропал, так теперь его и подташнивало от запаха запечённой птицы. ― Мой сын, во всяком случае, воспитан и ему есть что надеть. Я не вижу за вами таких успехов.

― Ему хотя бы не приходится за меня краснеть.

― Это очень условно, ― вставил Кроули. ― Но на самом деле это так. К тому же, если ты такой офигенный отец, почему вам пришлось переезжать?

Это был удар под дых. Азирафаэль порывисто облизнул губы, понимая, что уже не сможет это остановить: дальше будет только хуже.

― А это не твоё дело. Ты больше и близко не подойдёшь к нему, ― с холодной уверенностью заявил Гавриил. ― Поднимайся, Азирафаэль, мы уходим.

― Ты не имеешь права приказывать ему, ублюдок, ― прошипел Кроули. От улыбки на его лице не осталось и следа, только хищный оскал. ― Тебя никогда нет рядом, когда это нужно.

― А теперь буду, чтобы защитить его от кого-то вроде тебя.

― Ты не сможешь просто запретить, знаешь ли!

Азирафаэль поднялся с места и медленно направился к выходу. Кажется, никто этого даже не заметил: Кроули продолжал огрызаться на Гавриила, Вельз вставлять свои комментарии, а сам Гавриил ― унижать их каждой новой фразой. Оно и к лучшему: пусть они и спорили о нём, но Азирафаэль чувствовал себя не более, чем вещью. Будто его можно было просто так взять и забрать, оставить себе, как трофей. Он натягивал куртку на ходу, с каждым шагом отдаляясь от дома Кроули и ссоры в нём. Это было ужасно некрасиво по отношению к Тони и Вельз, но ещё минута там просто убила бы Азирафаэля.

========== Глава тридцатая. Секреты человечества ==========

На улице было холодно. Вокруг давно стемнело, и утренний дождь окончательно стал снегом, падающим не как в сказках, медленно и кружась, а влажными, тяжелыми хлопьями, тут же тая и затекая холодными каплями за шиворот. Азирафаэль пожалел, что предпочёл пальто куртке: они должны были возвращаться на машине, верхняя одежда не имела особого значения, но сейчас, под снегом, непромокаемая куртка с капюшоном была бы кстати.

Он шёл по улице и старался не думать вообще ни о чём, но мысли то и дело возвращались к произошедшему, и из-за этого хотелось плюнуть на всё и расплакаться прямо тут. Всё произошло куда хуже, чем он мог предположить, и ужаснее всего было то, что только сейчас Азирафаэль понял, что это был полный провал не только для него. Странный тон, которым говорил Кроули, всё его бравадная болтовня об ужине, то, что он выпил перед их приходом, ― он боялся не меньше, чем Азирафаэль, но так хорошо это скрывал, что… А что? Это не он всё испортил. И даже не Вельз, по большому счёту. Гавриил сам наговорил лишнего, держал такую мину, будто лимон съел и вёл себя… Просто ужасно.

Что будет после всего этого? Рано или поздно Азирафаэлю придётся вернуться домой, другого пути и быть не может. Или может? Он, конечно, в шутку говорил о переезде к Кроули, но… Нет, Кроули видеть сейчас тоже не хочется до жути. Неужели так сложно было попридержать язык? Быть чуть более вежливым? Сдержанным? Ради них обоих, в конце концов…

Телефон в кармане завибрировал. Его наконец спохватились? Вовремя же, он довольно далеко прошёл. Даже не смотря на экран, он отклонил звонок и сразу же выключил звук. Им всем было плевать на него всего пару минут назад, пусть теперь вспомнят о том, что Азирафаэль тоже человек, со своим мнением и желаниями. Что для него это был важный вечер. Если они все решили стать настолько эгоистами сегодня, то и он может себе позволить час одиночества и злости на всех.

Мимо промчалась карета скорой помощи, окатив Азирафаэля холодной водой из лужи. Ткань брюк теперь неприятно липла к ногам, и можно было ощутить каждый порыв ветра. Правда, если он проведёт под снегом ещё минут десять, то весь станет настолько мокрый, что пятен от лужи совсем не будет заметно. Интересно, в современном мире можно умереть от простуды? Осложнения там всякие? Если Гавриил попробует ограничить его общение с Кроули, Азирафаэль может просто отказаться от лечения и скончаться, да? Глупости какие, после встречи с Кроули ему хотелось жить, как никогда раньше.