― Слушай, а ты бы… ― Кроули немного замялся, отвёл взгляд и как-то подозрительно топтался на месте.

― Что? ― рассеяно спросил Азирафаэль, когда пауза затянулась. ― Тони, ну чего ты. Мы же договорились, что никакого смущения… Точнее, ты пытался меня на это уговорить, но у меня то оно машинально получается.

― Я просто не уверен, что просьба тебе понравится, ― протянул Кроули неуверенно, пряча ладони в карманы. Верный признак того, что он сейчас свернёт на другую стезю и вообще уйдёт от первоначальной темы. Азирафаэлю это было не по душе, так что он тут же дёрнул его за локоть и схватил за ладонь, как только та показалась из кармана.

― Озвучить ты можешь в любом случае, а понравится или нет, решать будем потом.

Кроули тихо хмыкнул, пряча улыбку. Их прервал подошедший автобус. Свободных мест не было и, оплатив проезд, они прошли к середине салона, занимая место, изначально предназначенное для колясок. Азирафаэль прислонился спиной к перегородке и поручню, спустил со спины рюкзак и выжидательно глянул на Кроули, остановившегося рядом.

― Ну?

― Что?

― Не делай вид, что забыл, ― проворчал Азирафаэль слегка обиженно. ― Ты о чём-то хотел попросить. И я не отстану, пока ты не сознаешься.

― Совсем не отстанешь? ― пробормотал Кроули, скривившись.

― Совсем, ― категорично заявил Азирафаэль, хотя на самом деле был не так уж и уверен в этом. Ему повезло, что больше настаивать не пришлось.

― Ладно… ― Кроули закатил глаза и тяжело выдохнул. ― Я хотел пригласить тебя с твоим отцом к нам на День Благодарения. Ну знаешь, индейка там, другая еда, наши предки познакомятся…

Азирафаэль замер. Конечно, это было ожидаемо, Кроули воспринимает то, что происходит между ними всерьёз, и так оно и есть на самом деле, но… Азирафаэль был совсем не готов рассказывать Гавриилу. Он планировал подождать месяц… Может, до следующего года… Может до своего совершеннолетия… Возможно, он вообще не хотел ему об этом рассказывать, никогда. У Кроули явно были другие планы и по большому счёту был прав: день Благодарения ― отличный повод для знакомства.

― Но потом я подумал, что наша с Вельз квартира ― не лучшее место для приёма гостей, у нас даже гостиной нет, ужинать придётся на кухне, а там тесно, да и ты говорил, что не знаешь, как отреагирует отец… В общем, рискованно это всё, ― покачал головой Кроули. ― Забей.

― Не забью, ― выдохнул Азирафаэль и осторожно коснулся его руки. ― Я должен когда-то сказать отцу и чем раньше, тем лучше, а то буду откладывать до конца своих дней.

― Ты же этого не хочешь, ― буркнул Кроули, перехватывая его руку и сжимая в своих пальцах. Опять холодные, как льдинки. Стоило бы подарить ему перчатки, или намекнуть, что стоит одеваться потеплее.

― Не хочу. Скорее всего, мы опять поссоримся с отцом. Но, ― Азирафаэль бросил быстрый взгляд на глаза Кроули и мягко улыбнулся. Действительно, чего он боится, если с ним такой замечательный человек? ― но я хочу это сделать, потому что тебя это порадует. Я не хочу прятать тебя от отца, понимаешь?

Улыбкой Кроули можно было освещать стадионы.

До «Подземной Атланты» они добрались достаточно быстро. Всю дорогу Азирафаэль не выпускал из рук ладонь Кроули, чуть сжимая его пальцы в своих. Не то чтобы Кроули был мерзляком, на самом деле, учитывая, во что он одевался в ноябре, всё было как раз наоборот, но вот его ладони вечно заставляли Азирафаэля вздрагивать. Порой они казались совсем уж ледяными, особенно после прогулок по улице, как сейчас. Это было неприятно, волновало что-то внутри, поэтому каждый раз, отмечая, что Кроули снова прячет ладони в карманы куртки и ведёт плечами, будто стараясь скрыть дрожь, Азирафаэль перехватывал его ладони и грел в своих. Кроули никогда не возражал.

Когда они вышли из автобуса, температура его пальцев уже приблизилась к норме.

― Знаешь, раз уж мы в торговом центре, то может хотя бы перчатки тебе купим? ― предложил Азирафаэль. Ветер усилился, и ему приходилось ёжиться в своём пальто, едва ли не натягивая шарф на нос. Ему слабо представлялось, как чувствует себя Кроули в одной кожанке на рубашку и том самом шарфе, который подарил ему Азирафаэль. Шарф оказался единственной тёплой вещью, которую Кроули нравилось носить постоянно.

― Но мне нравится, как ты греешь мои руки своими, ― протянул тот с ехидной улыбкой. ― Ты прекратишь это делать, если руки не будут мёрзнуть.

― Тони, ты вообще чем думаешь? ― Азирафаэль смерил его взглядом, с которым обычно смотрел на людей, когда те говорили ему, что Земля плоская. ― Ты обморозишь руки и не сможешь нормально карандаш держать! У тебя же есть тёплые вещи, ты приходил в них!

― Да ладно тебе, ангел! ― Кроули закатил глаза и с тяжелым вздохом пошёл к яркой вывеске. ― У меня есть теплая одежда, просто я её не слишком люблю… В ней я выгляжу тем, чем являюсь.

― Это в каком смысле? ― рассеяно спросил Азирафаэль, спеша следом. Он уже не раз пожалел, что пренебрёг шапкой и по какой-то причине решил, что сегодня будет ненамного холоднее, чем вчера. Погода была совершенно другого мнения.

― В том смысле, что… Ох чёрт, не тормози, ангел. Я не могу позволить себе новые тёплые вещи. Это дорого!

Кроули бросил в него явно раздосадованный взгляд и засунув руки поглубже в карманы, начал спускаться в один из подземных переходов. Тут не было ветра, и только от этого было уже заметно теплее. Азирафаэль тяжело вздохнул, едва поспевая за Кроули на ступеньках.

― Знаешь, что действительно дорого? Лекарства, ― буркнул он тихо, чувствуя какое-то раздражение внутри. ― Неужели ты думаешь, что то, что ты носишь старый свитер, как-то тебя изменит?

― Меня половину жизни дразнили за потёртые вещи!..

Настала очередь Азирафаэля закатывать глаза. Он дернул Кроули за локоть, заставляя обернуться и замереть на ступеньках. Тот стоял немного ниже, поэтому их глаза оказались на одном уровне.

― Эта половина жизни закончилась, Тони. Я не хочу, чтобы тебе было плохо, чтобы ты убивал своё здоровье только потому, что… стесняешься надеть что-то теплее рубашки. ― Азирафаэль чуть замялся, но потом протянул руку и коснулся пальцами щеки Кроули. ― Тебе не нужно притворяться тем, кем ты не являешься. Уж со мной так точно не нужно. Я знаю, что у тебя не слишком хорошо дома с деньгами, знаю, что ты работаешь, и работаешь тяжело, чтобы не быть обузой своей тёте, но поверь, это восхищает меня в тебе даже больше, чем твоё упорство и потрясающий талант в рисовании.

― Правда? ― голос Кроули прозвучал как-то необычно, словно бы он до этого дулся на него и теперь решал, стоит ли прощать или нет. Странный парень. Азирафаэль не смог сдержать улыбки и осторожно проведя пальцем по острой скуле, с полной уверенностью ответил:

― Чистая правда, дорогой.

Кроули тут же расплылся в улыбке и, поднявшись на одну ступеньку, ловко приобнял его за талию. Теперь они стояли вплотную друг к другу, так близко, что это никак нельзя было принять за дружеские объятия.

― Тони, что ты… ― начал было Азирафаэль, но смотря на выражение лица Кроули, понял, что вряд ли сможет донести ему то, чего испугался секунду назад.

― То, что могу делать по законам этого штата совершенно безнаказанно, ― весело ответил тот. ― С твоего разрешения, конечно. Можно мне тебя поцеловать? Здесь и сейчас. Потому что если нет, я взорвусь от распирающих меня чувств.

Мимо них шли люди. Азирафаэль буквально чувствовал, как каждый второй прохожий одаривал их взглядом: недовольным, полным отвращения, скрываемой ненависти. Кроули же этого, казалось, совсем не замечал. И как только у него так получалось?

― Ты ужасен, ― пробормотал тихо Азирафаэль и уже почти привычно положил ладонь на его затылок, притягивая к себе. Стоило ему коснуться губ Кроули, как все мысли просто вылетали из головы: плевать, что они два гея, проявляющие чувства в общественном месте, плевать, что на них могла вылиться волна ненависти, плевать… Закон был на их стороне, и было бы глупо им не воспользоваться.