― Ну-ну, ангел, ты перегибаешь палку, ― пробормотал Кроули осторожно, чуть поворачивая голову и обдавая дыханием ухо Азирафаэля. Тот готов был поклясться, что если он поднимет взгляд, то увидит, как острые скулы друга заливаются румянцем.

Когда ладонь Кроули легла на голову Азирафаэлю, он будто бы протрезвел. Восторг отступил, а прежнее состояние полного самоконтроля тут же включило в сознании красную аварийную лампочку. Дружеские объятия не должны длиться слишком долго, да и порыв вроде как прошёл. Он отстранился, как можно мягче, стараясь не делать слишком резких движений, чтобы не дать повода Кроули думать, что тут было что-то большее, чем способ выразить эмоции. Холодная ладонь соскользнула с макушки.

― У тебя даже волосы мягкие, ― тихо хмыкнул Кроули, с интересом разглядывая свою руку, которая ещё секунду назад касалась вьющихся прядей. ― Ну точно ангел. Иди на урок, опоздаешь же.

Азирафаэль вздрогнул и понял, что всю перемену потратил на разглядывание картины. Тихо вздохнув, он бросил последний взгляд на картину. Удивительно, что он сразу не догадался о том, где Кроули черпал вдохновение. В правом нижнем углу действительно было небольшое отделение с комиксами.

― А ты идёшь? ― спросил он, когда уже оказался в коридоре. Ученики постепенно разбредались по классам, образовывая толпы у дверей. Кроули пожал плечами.

― Да вроде как надо, а с другой стороны, я больше всего в мире хочу просто поспать после всего этого. Мне кажется, что глаза сейчас на лоб вылезут… ― Он повернул голову к Азирафаэлю и выпучил глаза так, что тот не удержался от тихого смешка. Выглядело действительно забавно.

― Как насчёт сходить на этот, а потом сбежать куда-нибудь? ― предложил Азирафаэль, даже не задумываясь о том, что по сути в этот раз сам является инициатором прогула. Последним предметом у них был, кажется, английский, а по нему у него не предвещалось никаких проблем, да и учитель вроде как не слишком требовал присутствия учеников на уроках. Этот час можно провести куда более интересно, чем за изучением причастий. ― Например, в торговый центр? Стоит отпраздновать окончание твоей работы.

― А я на тебя плохо влияю, ангел. ― Кроули хитро усмехнулся, показывая острые белые клыки в ряду остальных ровных зубов. ― Договорились, тогда…

Его взгляд внезапно скользнул Азирафаэлю за спину. Изменение в лице Кроули не заметил бы только слепой: бесшабашная улыбка стала натянутой, почти что оскалом, морщинки у глаз пропали, а взгляд стал холодным, агрессивным, как у зверя, загнанного в угол. Азирафаэль обернулся. В конце коридора стоял Хастур, и его вид не предвещал ничего хорошего. Он улыбался, холодно и криво, глядя прямо на Кроули, разминая при этом пальцы. Его и без того не слишком красивое лицо выглядело теперь почти что зловеще.

― Тогда, ― продолжил после недолгой паузы Кроули, кладя ладонь на плечо Азирафаэлю, ― тогда после урока и пойдём. Я немного опоздаю, не переживай, ангел. Только схожу отлить.

― Кроули?

Азирафаэль не узнал собственный голос. Он звучал как-то неуверенно, обеспокоенно и хрипло. Пусть сейчас Хастур и смотрел не на него, но он прекрасно знал этот взгляд. И отпускать Кроули сейчас было бы… Неправильно.

― Не строй такие глаза, ангел, ― протянул Кроули, снова посмотрев на Азирафаэля и легко похлопал его по плечу, прежде чем сделать пару шагов по направлению к Хастуру. Его улыбка снова стала беззаботной. ― Всё будет хорошо. Чтобы ты там себе не надумал, но мы как обычно перекинемся парой оскорблений и разойдёмся. Скоро приду на урок, а ты не опаздывай.

Голос Кроули звучал так непринуждённо и даже уверенно, что Азирафаэль как-то сразу расслабился от такого, согласно кивнул и двинулся в сторону класса. Он уже опаздывал и стоило бы поторопиться, чтобы не слишком прерывать преподавателя. К лестнице он шёл быстро, почти бегом, но стоило подняться на одну ступеньку, как сомнения снова всколыхнули что-то внутри. Будто кто-то дёрнул за верёвочку, и Азирафаэль обернулся и как раз вовремя, чтобы заметить, как Кроули заходит в туалет. В груди будто бы что-то оборвалось.

«Дурак», ― мелькнуло в его голове, пока он стоял на ступеньках и смотрел на пустой коридор. Урок уже начался и за стеклянными стенами ученики слушали вступительные слова своих учителей. Вряд ли хоть кто-то из них задумывался о том, что происходит за стеной. ― «Даже идиоту понятно, что он не говорить с тобой будет»

Азирафаэль колебался всего секунду, одно короткое мгновение, прежде чем броситься бежать по длинному коридору в сторону туалета. И ему было откровенно плевать в тот момент на то, что на него оборачивались все ученики, мимо классов которых он проносился.

В туалет он влетел как раз вовремя. Во всяком случае, никого ещё не били, но явно собирались. Кроули буквально прижали к кафельной стене. Его окружало трое парней и девушка: Хастура, Лигура и Дагон Азирафаэль уже знал, а третьего парня видел впервые. Возможно, его взяли для количества, а возможно тому Кроули тоже успел досадить своим существованием.

― Ты доигрался, Кроули, ― сипло говорил Хастур в тот момент, когда Азирафаэль прервал их хлопком двери туалета. Вся компания резко повернула головы в его сторону. Кроули тихо застонал, при этом пытаясь оторвать руки Хастура от своей куртки.

― Ангел, я же говорил тебе идти на урок…

Никто не обратил на него внимания. Лигур окинул Азирафаэля придирчивым взглядом с ног до головы, и низким, спокойным голосом сказал:

― Шёл бы ты отсюда, Фелл. Он того не стоит, поверь мне.

Его тёмные глаза сверлили его таким взглядом, что Азирафаэль с удовольствием бы ушёл, с огромным. Но Кроули среди всех этих парней был одним, таким тощим и… слабым. Азирафаэль не мог просто его бросить. Даже при том, что у него самого подрагивали колени, даже при том, что вся эта ситуация напоминала ему очень нехорошие вещи из прошлого.

― Отстаньте от него, ― тихо, почти шёпотом сказал он, смотря поочерёдно то на Хастура, то на незнакомого парня, то на Дагон. Выдержать взгляд Лигура было выше его сил. Губы резко пересохли, а сердце колотилось в груди уже не столько из-за активной пробежки, сколько из-за страха перед назревающей потасовкой. Её было не избежать, это было ясно как день. ― Если он того не стоит, отстаньте от него.

― Прости, я не расслышал, ― ровно, спокойно сказал Лигур. И по нему ясно было видно, что всё он слышал. ― Говоришь, что нам пора на урок? Мы сейчас подойдём, передай учителю и иди отсюда.

С этими словами он отвернулся и медленным шагом вернулся к Кроули. Азирафаэль мог просто развернуться и уйти, прямо сейчас. Никто бы его не стал останавливать и это было чуть ли не унизительнее, чем самому стоять прижатым к кафельной плитке.

Конечно, Лигур, Хастур и Дагон видели ту сцену в спортзале и наверняка успели сложить своё мнение об Азирафаэле как о слабаке, который даже за себя постоять не может. А тут он приходит и пытается заступиться за того, кто спас его в тот раз. Лигур считает его идиотом с героическими замашками, и он по большому счёту прав, потому что Азирафаэль никогда, вообще никогда не пытался ударить человека, даже ударить в ответ. Азирафаэль был мягким слабаком, и тут об этом уже знали. Пусть он старался не обращать внимания, но за последние недели он по сути общался только с Кроули. Даже Анафема и Ньют теперь его сторонились. Никому не хотелось быть даже простым знакомым слабака…

Кроули бросил на него взгляд, прежде чем Хастур схватил его за грудки и снова вжал в стену. В карих глазах в тот момент была немая мольба, и Азирафаэль не был уверен в том, просил ли тот его бежать или же помочь. Он вообще ни в чём не был уверен в тот момент, даже в том, что сможет сделать шаг.

Первый удар пришёлся по солнечному сплетению, точный, тяжелый. У Хастура были большие кулаки и наверняка тяжелый, отработанный удар. Кроули дёрнулся, согнулся и заскулил от боли, сползая по стене на пол. Хастур явно был более чем доволен такой реакцией и снова занёс руку, в этот раз уже точно собираясь бить по лицу, «разукрасить, как на Хеллоуин». Кроули хотел было сопротивляться, но его руки вовремя перехватили Лигур и третий парень, буквально оттаскивая его на середину туалета, так чтобы было удобно бить, а потом бросить на холодном кафеле глотать собственную кровь. Дагон стояла в стороне и явно собиралась остаться лишь наблюдательницей. В пальцах она уже крутила сигарету, наверняка воображая себя крутой дамочкой из голивудских фильмов.