Смех всё приближался и приближался, превращаясь сначала в тихое хихиканье, а потом и вовсе вкрадчивые смешки под самой дверью. Вместе со смехом, приближался и тихий деревянный перестук, будто бы деревянный кубик катился по коридорам. А потом эти звуки резко прервались. Кроули нервно сглотнул.
― И где же наш ма-аленький напу-уганный ма-альчик? ― спросил высокий голос прямо за дверью. Кроули затаил дыхание, но сердце колотилось так, что его должно было быть слышно на милю вокруг. Нужно было успокоить его, расслабиться, даже если это призрак, он ничего не сможет ему сделать. Он же не материальный, правда? Он не сможет коснуться его, как это делал Айзек, не сможет причинить вреда, не сможет, не сможет, не сможет, не сможет…
Тишина в коридоре затягивалась, очередной сквозняк что-то уронил в соседнем помещении, но ничто из этого не было похоже на странный голос за дверью. Когда в легких начало колоть от нехватки воздуха, Кроули осторожно вдохнул.
― А вот где он, ― прошептал высокий голос прямо ему на ухо, а в плечо вцепилось что-то очень напоминающее клешню.
Кроули заорал и рванулся к двери, чуть ли не выбивая её и снова оказываясь в коридоре. За спиной раздался взрыв того же самого хохота, что он слышал до этого. Он хотел было рвануть дальше по коридору, как можно быстрее отдаляясь от этого смеха и клешни, но с ходу налетел на инвалидную коляску, споткнулся, перевернул её и растянулся на полу, больно ударившись коленями. Боль отрезвляла. Паника на секунду отступила, дав место трезвому рассудку, который поставил Кроули перед простым фактом, и снова спрятался за паникой. Факт состоял в том, что никакой коляски в коридоре не было, когда Кроули пробегал тут меньше минуты назад.
За спиной опять послышался деревянный перестук.
― Он такой забавный, Ури! Давай поиграем с ним побольше! Я так давно не слышал таких испуганных криков! ― вещал смеющийся голос. Краем глаза всё ещё лежащий на полу Кроули заметил, что из комнаты где он прятался выходят деревянные ноги, точнее, два протеза: это они издавали деревянный стук. Чуть перевернувшись, Кроули понял, что обладатель высокого голоса полностью состоит из протезов: ноги, руки с металлическими пальцами-клешнями, части лица, явно сделанные для разных людей и смотрящиеся вместе неестественной мозаикой. Только позвоночник и ребра были настоящими, белыми костями. Когда это существо говорило, все наслоения лица двигались и даже имели какое-то выражение. ― Давай позовём Гэби и поиграем все вместе, давай, давай?
― Не торопи события, ― отозвался скрипучий голос прямо за спиной Кроули, там, где лежала инвалидная коляска. ― Похоже, он уже сдулся.
Кроули услышал, как та самая коляска звякнула и без посторонней помощи вернулась в исходное положение, как то, в котором стояла до того, как Кроули на неё налетел. Сердце ушло куда-то в пятки: теперь их двое и они прекрасно могут его касаться. Более того, они намеренно будут пугать его и причинять вред. И это будет продолжаться всю ночь, если он не найдёт выход отсюда. Думай, думай, думай, где тут выход, который нельзя закрыть на замок?
― Эй, рыжик, ― позвал его ходячий протез, ― ты там умер что ли? Или уже в штаны наделал? Так не интере-есно…
“Дальше по коридору есть ещё одна лестница, она ведёт прямо в коридор первого этажа, там где окно выбито. Если бежать достаточно быстро, то я успею”, ― мелькнуло в голове Кроули.
Адреналин взыграл в крови, откуда-то появились силы, страх больше не прижимал его к земле.
― Ры-ыжи-ик, ― снова окликнул его протез и пнул деревянной ногой в бок, ― ты умер или?.. Ого! Смотри, как бежит!
Кроули одним движением подорвался на ноги и сорвался с места. Воздух гудел в ушах, ноги тяжело топали по полу, рюкзак оттягивал плечи, но он буквально за пару секунд оказался в конце коридора, у открытой лестницы, и не дожидаясь реакции своих преследователей, ринулся вниз, перелетая через пару ступенек. Плевать, как выглядит второй призрак, плевать на смех протеза, плевать, лишь бы побыстрее вырваться отсюда!
Два пролёта ступенек, поворот, третье окно от… Кроули замер посреди коридора, не веря своим глазам. Его вчерашний выход, его сегодняшний путь на свободу был забит огромной фанерой. Вспышка надежды, которая заставила его сделать этот рывок до первого этажа, сейчас медленно угасала.
― А ты думал всё будет так просто? ― спросил скрипучий голос за спиной. Кроули резко обернулся и с ужасом уставился на инвалидную коляску, в которой переливалась всеми своими оттенками живая тьма и только два вполне человеческих карих глаза сверлили Кроули взглядом. ― Тебе не сбежать.
Кроули нервно сглотнул и развернувшись на пятках, рванул дальше по коридору. Где-то тут должно быть ещё хоть одно выбитое окно, хоть одно, хоть одно…
Сердце колотилось в груди, страх не давал остановиться, а сзади подгонял высокий, пронзительный смех.
========== Глава четвёртая, в которой падает люстра, а Кроули приходится много бегать ==========
В какой-то момент все коридоры слились в один нескончаемый поток дверей и окон. Кроули уже не был уверен в том, на каком он этаже, в каком крыле и сколько пробежал. Смех призрака теперь был везде, окружал со всех сторон, и куда бы Кроули ни кинулся, совсем не отдалялся. В боку нещадно кололо от бега, воздуха в легких катастрофически не хватало, но останавливаться было слишком страшно. Дошло до того, что после очередного поворота Кроули просто споткнулся о порог и собственные ноги и растянулся на полу, чуть было не уткнувшись носом в пару идеально начищенных сапог.
― Трепещешься, как рыбка на крючке, ― задумчиво пробормотал голос вверху: звучный, гулкий и даже красивый, его слова разносились по коридору и отражались от голых стен. ― Но тебе не сорваться.
Кроули резко поднял голову и увидел ещё одну тьму. Только если та, что сидела в инвалидной коляске переливалась и будто бы состояла из разных оттенков, которые копошились между собой, то эта была цельной и конкретной, пульсирующей, как огромное, живое, антропоморфное сердце. С неестественно фиолетовыми глазами, которые будто светились изнутри. Оно нагнулось над Кроули и коснулось тем, что могло бы быть пальцами, его щеки.
Кроули хотел заорать, но в горле встал ком, не дающий издать и звука, а из лёгких резко будто бы откачали весь воздух. Часть тьмы, касающаяся его, ощущалась, как что-то мерзкое, липкое и влажное. Как разлагающийся труп. Как сама смерть, сейчас лапающая лицо Кроули и вместе с тем забирающая у него что-то важное, а сам Кроули не мог с этим ничего сделать, только смотрел в фиолетовые, светящиеся глаза.
― Гэ-эби! Не убивай его сразу, так ведь не интересно!
Рядом послышался деревянный перестук Протеза. Так Кроули правда сейчас убивают? Вот так просто… просто прикоснувшись. И он умрёт тут, в заброшенном госпитале. Никто не будет знать где его искать, никто не найдёт его труп утром, потому что никто и не подумает заглянуть сюда. Тело будет лежать, его будут есть крысы, тараканы и мухи. И черви. Кроули умрёт здесь и никогда не станет ни актёром, ни владельцем магазина виниловых пластинок, ни космонавтом, как мечтал в пять лет. Он не набьёт татуировку, не научится играть на гитаре и не купит себе машину, потому что сейчас он задохнётся здесь, от одного прикосновения непонятного существа.
― Гэби, ну правда, его можно ещё погонять…
― Он так вкусно пахнет сейчас.
― Гэбриэль! ― уже знакомая тьма в инвалидной коляске появилась где-то рядом, Кроули услышал тихий скрип колёс, а потом наконец смог вдохнуть. Его словно отпустило, и он снова шлёпнулся щекой на пол, глубоко дыша, чуть ли не наслаждаясь вернувшейся способностью гонять воздух по телу.
― Он уже готов, ― недовольно проворчал призрак со звучным голосом. ― Нечего тянуть.
― Я уверен, что из него можно выжать ещё! Он же почти ребёнок! А ведь ещё даже штаны не намочил, не такой уж и трус, как можно принять с первого взгляда, а, Гэби? Ты таких уважаешь.
― Не в этот раз. Я просто хочу есть.
