Протез заткнулся. Его уродливое лицо вытянулось, но скорее от удивления чем от страха. Впрочем, какая разница? У Кроули был шанс начать.

― Знаешь, твой друг мне тут сказал поискать твоего отца. Может, облегчишь мне задачу, Гарти? Кем был твой отец?

― Не твоё дело, молокосос! ― огрызнулся Александр. Он точно собирался продолжать поливать Кроули помоями, но тот не дал: надавил шваброй на протезированную голову сильнее, чувствуя, как под ней деформируется кожа.

― Обращайся ко мне с уважением, ― процедил Кроули. Откуда-то в нём взялась злость. Впервые он был с Сэнди даже не на равных, а в позиции силы. Его бесило, что несчастная голова под ним говорит ему гадости. ― И отвечай на вопрос. Кем был твой отец?

― Ты не заставишь меня говорить, маленький пидорас Кроули, ― лицо Сэнди вытянулось в злобной ухмылке. ― У тебя нет ничего, чем бы ты мог меня шантажировать. А вот у меня есть. У меня есть кусок твоей души, Кроули, которую Гэби высосал из тебя, когда ты встретил нас впервые! Она у меня, слышишь? Она…

― Заткнись! ― Кроули приподнял швабру, но только чтобы снова с силой ударить ею по голове. Та просела и стала какой-то немного плоской. Говорить ей это, впрочем, не мешало.

― Больно слышать? Это не ты такой смелый, что тебя тянет в госпиталь, Кроули, это твоя душа тебя зовёт! Несчастная трусливая душонка, которой стра-ашно здесь одной.

У Кроули перехватило дыхание от гнева, и он, забыв о плане и безопасности, наступил на голову ногой.

― Трусливая? А может это ты трусливый, Гарти? Боишься говорить об отце, потому что не оправдал его надежд? Хотя подожди, вряд ли ты вообще знал своего отца, ты не оправдал надежд матери, это мы выяснили в прошлый раз, да? Ты, маленький толстенький засранец, который только и умеет, что унижать остальных и нападать, только когда его самого прикрывают. Поедать беззащитные души, которые даже не ожидают нападения-это да, это по-твоему. Но сделать хоть что-то, что бы заставило твою мать тобой гордиться, ты не способен!

― Кроули… ― послышался голос Люци у него за спиной, но Кроули не обращал внимания. Его буквально захлестнуло гневом.

― Ты всего лишь маленькая часть того, кем бы мог стать! Всего лишь набор генов от своих родителей, но не более того! Ты ничтожество, Гарти!

― Кроули!..

― О тебе, в отличие от твоих друзей, не написали ни в одной газете, о тебе нет ни одной отдельной статьи, ты всего лишь имя на бумаге, которая давно никому не нужна…

― Кроули! ― на этот раз в крике Люци было столько паники, что Кроули отвлёкся от головы Сэнди и обернулся. И правильно сделал. Из-под шкафа уже вылезла чёрная, будто бы дымчатая тень и теперь формировалась в тело. Кроули бросил быстрый взгляд на голову у себя под ногой. Теперь это была всего кучка лицевых протезов, связанных нитью. Похоже, Сэнди всё же умел покидать своё тело.

***

Майкл должен был исчезнуть, как только позволил себе не заботится о всех тех душах, которые уничтожил… Или поглотил. Тут уже как смотреть на вещи. Но что-то ему подсказало, что он может остаться ещё на некоторое непродолжительное время. И он решил остаться, чтобы понаблюдать за самым интересным боем из всех, которые должен был увидеть этот госпиталь. Энтони Кроули против Александра Гарти. Два таких похожих и одновременно таких разных человека.

Ход со шкафом был хорош, всё же этот друг Кроули был не таким уж глупым. Хорошего союзника нашёл себе мальчишка. А вот потом, похоже, всё пошло совсем не по плану… Ну кто же так “отпускает” грешную душу, крича на неё и пиная ногами? Кроули явно потерял равновесие. Всё же ещё слишком юн. Да и Сэнди со своей вспыльчивостью не лучше: вон, даже тело покинул, лишь бы добраться до Кроули. Дурак. Ведь тот это тоже предусмотрел.

В последние мгновения своего существования в этом мире Майклу стоило отдать всю приобретённую силу кому-то другому. Он думал, что единственный, кто сможет её принять ― Сэнди. Получи он дополнительную силу, и у Кроули не будет и шанса на побег из госпиталя. Это будет ужасно, но тот всё же умрёт здесь со своим другом, так думал Майкл. Однако в последний момент он почувствовал ещё одно существо, готовое принять силу тысяч душ.

― Кто бы мог подумать?.. ― пробормотал Майкл, прежде чем он исчез из госпиталя навсегда.

***

― Врубай! ― рявкнул Кроули, пока дымка не стала цельным телом. Люци, похоже, совершенно забыл, что за свет в этой части плана отвечал он. Крик выдернул того из ступора, и он мгновенно бросился к своему сложному электронному устройству. Мгновение, и комнату залил яркий, почти дневной свет нескольких самодельных прожекторов.

Сэнди взревел. Ужасный, сотрясающий стены рёв, от которого, казалось, даже пол дрожит. И это был рёв не боли. Ещё до того как первый прожектор погас, Кроули понял, что нужно делать ноги. Сэнди будто бы высосал весь свет из устройства Люцифера без остатка. Кроули мог поклясться, что видел, как лучи всасывает тьма, чёрная дыра, которой стал Протез. Его собственный фонарь моргнул, предупреждая о том, что тоже скоро погаснет.

― Бежим! ― снова крикнул Кроули и бросился к окну. Уже у подоконника он обернулся проверить, бежит ли Люци следом. Тот стоял, будто бы вросший в пол, и не мог отвести взгляда от живой чёрной дыры. Второй прожектор вышел из строя. Кроули ругнулся и бросился обратно. В три шага он достиг Люци, с силой дёрнул его за рукав и потащил за собой к окну. ― Шевелись давай, дубина!

Люци сначала невыносимо медленно поплёлся за ним, а потом будто бы включился и всё быстрее и быстрее побежал следом. Из большого окна они выпрыгнули вместе и попали в кучу прошлогодней листвы. Лучше, чем голая земля, но и не батут, конечно. Не позволив себе и Люци разлёживаться, Кроули подорвался на ноги и потащил Люцифера за собой к забору. Нужно было бежать, и как можно быстрее, пока Сэнди не сожрал третий прожектор и не бросился в погоню.

Кроули успел пробежать хорошо если десять шагов, как заметил, что вокруг стало темнее. Прожектор долго не продержался, погоня началась. Люци окончательно пришёл в себя и теперь несся рядом с Кроули со всех ног. Они преодолели расстояние парка за госпиталем, на проход по которому обычно требовалось от десяти до пятнадцати минут, секунд за тридцать, как показалось Кроули. И на забор взлетели на одном дыхании. Уже оказавшись на колючей проволоке, Кроули понял, что до сих пор сжимает злосчастную швабру. Почему-то рука с ней категорически отказывалась разжиматься.

Как только они оказались за забором, Кроули позволил себе обернуться. И сердце моментально упало в пятки. Тёмное облако уже стояло прямо за оградой, а в его середине была ухмылка, такая же, как у головы из протезов.

― Думаешь, что сбежал? ― вкрадчиво спросил голос Протеза. А в следующее мгновение он прошёл сквозь решётку забора, всё ещё зло ухмыляясь. Кроули снова бросился бежать, сжимая в одной руке швабру, а в другой предплечье Люци. Сколько он ещё сможет так пробежать? Он ведь не железный. Он ведь не спортсмен и уже едва не задыхается. А что если Сэнди теперь может добраться до города? Хастур же живёт совсем рядом с госпиталем! Да и Кроули живёт не так уж далеко! Чёрт, чёрт, чё…

Кроули споткнулся и полетел на землю. Люци и швабру он инстинктивно отпустил, чтобы притормозить руками падение. Из-за инерции он ещё где-то метр проехал по грязи. И как только затормозил, сразу же обернулся: если уж умирать, то лицом к Сэнди.

Однако Сэнди не навис над ним, как ожидал Кроули, а остановился в двух шагах от него и в целом метрах в двадцати от забора госпиталя. Ухмылка сползла с его лица.

― Значит, всего лишь досюда? Какая жалость. А я-то надеялся, что смогу сегодня тебя достать, Энтони Кроули. Один кусочек твоей души был очень вкусным, каким же будешь весь ты?

Вместо ответа в Сэнди полетела швабра, брошенная Люцифером. Она влетела в чёрную дымку, но не вылетела с другой стороны. Сравнение с чёрной дырой приобретало пугающую точность.

― Боюсь, что такое против меня уже не сработает, глупышки, ― снова ухмыльнулся Сэнди. ― На этот раз вы можете уйти. Но Кроули, я знаю, что ты вернёшься. И тогда мы с тобой поиграем по-настоящему.