― Не верит он… ― пробормотал Уриэль сквозь хохот. ― Отец не верит… Господи, но это правда! Плевать верит он или нет, правда останется правдой!
Кроули нервно сглотнул. Уриэль был таким же непонятным, как и его отец,и это порождало желание сбежать, пока не поздно. Но почему-то Кроули не бежал. Ноги приросли к полу, как будто налившись свинцом. Может это и была та самая загадочная сила призрака, о которой он хотел узнать побольше? Ну что же, вот он столкнулся с ней один на один.
― Я не знаю подробностей этой истории, только то, что писали в газетах… Но не думаю, что там всё правда, ― медленно проговорил Кроули, внимательно следя за реакцией темноты. ― Может объяснишь мне, что произошло?
― Нет! Я не обязан тебе ничего рассказывать! ― рявкнул Уриэль. А потом по нему снова будто бы прошла дрожь, как волны на водной глади, после того как в неё уронили камень. Его тьма волновалась, как вода, плавно и опасно, сами собой напрашивались мысли о глубоком холодном озере. ― Хотя знаешь, расскажу. Может, тогда ты поймёшь, что никому не нравится, что копаются в его грязном белье.
Он медленно выдохнул и начал говорить, на удивление спокойно и размеренно. Только подрагивания тьмы, из которой состоял Уриэль, выдавало его эмоциональное напряжение. Кроули смотрел на это и слушал почти зачарованный происходящим.
― В отряде, к которому меня приставили, был молодой человек по имени Грегори. Приятный, воспитанный и с той небольшой долей наглости, которая может создать незабываемое впечатление, если умело замаскировать её манерами… Он был красив. И он первый проявил интерес ко мне… Отец не знал о моих наклонностях, никто не знал, а он сразу почувствовал.
Кроули сглотнул и пару раз моргнул. Нет, ему не показалось: стали заметны черты лица Уриэля. Точно так было с Габриэлем, но теперь говорил не Кроули, а сам призрак.
― Проводить с ним время было просто волшебно. Когда тебя слушают открыв рот и проявляют столько внимания ― это потрясающе. Я влюбился, как не должен был влюбляться и убедил себя, что меня любят в ответ. Потому что как ещё можно было понять эти объятия и поцелуи? Игра? Я не верил, что он может быть так жесток ко мне…
В тьме проступила рука, нервно сжимающаяся в кулак. Кроули боялся шевельнуться лишний раз, чтобы не прервать рассказ, не сбить Уриэля с мысли. То, что сейчас происходило, было невероятно, поэтому никак нельзя было упускать шанс отпустить ещё одного призрака. Хоть как-то помочь ему покинуть это место.
― Но я увлёкся, ― продолжил Уриэль и тьма снова накрыла его руку. ― Забыл закрыть дверь и… нас застали когда мы занимались любовью. Знаешь, в армии такое совсем не поощряется, но чёрт дери, всё обошлось бы, если бы только не открылось, что этот придурок подделал документы! Ему было шестнадцать!
Кроули выдохнул. Это было совсем не то, что он был готов услышать, совсем не то. Но отступать было поздно.
― Я не знал о его возрасте, если бы знал, то и пальцем не тронул бы! Но всем было плевать, всем было плевать! ― призрак перешёл на крик, но Кроули понимал, что кричат не столько на него, сколько на… На всех тех, кто довёл Уриэля до такой жизни. Это можно было понять. Это было очень легко понять. Уриэль всё ещё был здесь, Кроули мог видеть черты его лица сквозь тьму, его искаженные гневом черты. Но тот не собирался отпускать себя отсюда самостоятельно. Кажется, Кроули даже знал почему. ― Чёртова пресса! Они пытались пробраться ко мне даже здесь! Они ходили к моему отцу, который умирал двумя этажами выше, чтобы спросить его мнения! Уроды!
― Но ты же его любил… ― пробормотал Кроули тихо, усилием воли заставляя язык двигаться. ― Того парня. Любил же?
― Да толку от того, что любил?! ― рявкнул Уриэль зло и у Кроули всё похолодело внутри. ― Он ни разу не пришёл ко мне здесь, хотя вся пресса пестрила заголовками о моём месторасположении! Они просто уничтожили меня!
Нужно было успокоиться и собраться с мыслями. Неважно, что это смертельно опасный призрак, неважно, что Кроули не в состоянии от него убежать, неважно, что его голос дрожит. Он просто должен сказать хоть что-то.
― И всё же ты любил. Плевать на остальное, ― Кроули постарался, чтобы его голос звучал жестко, уверенно. На месте Ури он бы не поверил в блеяние мальчишки, поэтому нужно звучать твёрдо. ― Плевать на то, что взаимности возможно и не было. Неужели ты думаешь, что отец, который не видел тебя столько лет, не примет тебя таким? Ты же не сделал ничего плохого намеренно, ты просто любил…
― Что ты можешь понять, Кроули?! ― зло выкрикнул ему призрак. Его тьма сейчас была похоже на море в шторм: бурлила, волновалась и из неё то и дело проглядывали черты лица, руки и части формы Уриэля. ― Благими намерениями вымощена дорога в Ад!
― Ты уже в Аду! ― рявкнул Кроули в ответ, не выдержав давления. Условный рефлекс оказался сильнее, даже при том, что его сердце всё ещё сжималось от страха. ― Ты уже отбыл его достаточно! Прекрати корить себя в том, в чём нет твоей вины! Ты знаешь, что нет. И иди объяснись с отцом, наконец! Он ждёт тебя все эти годы, Уриэль.
Уриэль резко умолк. Его тьма замерла на мгновение, а потом резко упала с него, как будто замершая в воздухе вода. Под ней был мужчина средних лет, с преждевременно поседевшими волосами, начинающий лысеть. Из-под закатанных рукавов формы в глаза бросались сильные руки.
Он медленно опустил ладони на колёса своей коляски и толкнул их, выезжая на свет. Он не закричал и не исчез, когда лучи его коснулись. Он продолжал ехать. Кроули едва сообразил, что надо открыть дверь и уйти с дороги этого призрака. Когда он проезжал мимо Кроули, тот мог поклясться, что почувствовал от него тепло. Когда же Уриэль скрылся в палате. Кроули захлопнул дверь и медленно сполз по ней на пол. Получилось.
========== Глава двадцать первая, в которой новые тайны запиваются глинтвейном ==========
Долго сидеть на холодном полу Кроули не дали: буквально в следующую секунду послышался топот ног Люци. Он вылетел в коридор и сразу же метнулся к Кроули. За ним летел Айзек.
― Ты в порядке? Ничего не сломано? Никаких глюков? ― тут же спросил он, падая перед Кроули на колени и хватая его за плечи. ― Мы слышали крики и…
― Я в порядке, ― выдавил Кроули. Адреналин ещё играл в крови, но скоро придёт осознание того, что только что произошло, и тогда Кроули начнёт трясти. Нужно успокоить Люцифера, пока это не началось. ― Тут был Уриэль, но он не мог меня коснуться, так что мы просто поговорили… Если можно так сказать. Не переживай, я правда в порядке. Просто немного перепугался…
― Мы услышали плач в конце коридора и решили проверить, поэтому отошли, ― объяснил Айзек. По его лицу было понятно, что он явно испытывает облегчение от того, что с Кроули всё в порядке. ― Я не думал, что полковник так быстро закончит разговор… И что Уриэль сегодня не спит.
― Да, ― пробормотал Люци тихо. Кроули почувствовал, что его руки дрожат. ― А вернулись, когда услышали крики. Нас не было всего минуту, а ты опять успел влипнуть, господи…
― Я не хотел, ― на автомате огрызнулся Кроули, а потом осторожно погладил Люци по голове. ― Всё в порядке. К тому же, кажется, я… сделал это снова.
― Что сделал? ― удивлённо спросил Айзек.
Кроули попытался сформулировать, но нужные слова не приходили в голову. В прошлый раз это казалось проще.
― Не знаю…
― Придурок! ― рявкнул на него Люци, а потом неожиданно стиснул в объятиях. Кроули даже моргнуть не успел, а его уже оказался плотно прижат к широкой груди Люци, да так, что слышал как бешено бьётся его сердце. И это при чужом человеке… призраке. Почему-то Кроули почувствовал прилив неловкости, но всё же обнял Люци в ответ. А потом его взгляд натолкнулся на лицо Айзека. Тот старательно смотрел в другую сторону и вообще всеми силами старался не мешать.
В голове Кроули буквально за секунду пронёсся целый ураган мыслей. Они сменяли одна другую со скоростью вагонов товарного состава, который проносится перед твоим носом на машинном переезде. Кроули подумал, что хотел бы, чтобы Айзек его тоже обнял. Кроули подумал, что если бы он родился на сто лет раньше и познакомился с Айзеком тогда, то наверняка заставил бы его смутиться, обнимая за талию. Кроули подумал, что в полной военной форме Айзек наверняка смотрелся бы серьёзнее, но вместе с тем и так привлекательно, что сердце Кроули бы не выдержало такого. А ещё Кроули подумал, что пока ещё не готов попрощаться с Айзеком навсегда. Совсем не готов.
