Люци его отпустил и похлопал по плечу.

― Я рад, что с тобой всё хорошо. Если ты закончил, то давай проваливать из этого проклятого места, у меня от него мурашки по коже.

― Я закончил, ― Кроули кивнул и поднялся на ноги, опираясь на стену. Голова всё ещё шла кругом от всего произошедшего. ― Но… Айзек. Могу я попросить об одолжении?

― Смотря о каком, ― призрак нахмурил брови, поворачивая к ним взгляд. ― Твои интонации заставляют меня думать, что это может быть что-то… чего я бы не хотел делать.

― Нет-нет, всё не так страшно. Можешь, пожалуйста, заглянуть к полковнику и передать ему, что я был рад знакомству с ним? ― Кроули постарался, чтобы его голос звучал максимально естественно, будто ничего такого в его просьбе нет. ― Просто полковник так настойчиво выставил меня за дверь, что я не уверен в том, что он снова захочет меня видеть.

― Ты ему что-то успел наговорить? ― хмуро спросил Айзек.

― Нет, нет, конечно… Возможно, я просто его утомил? ― Кроули пожал плечами и снова посмотрел на Айзека, пытаясь поймать его взгляд. ― Пожалуйста.

― Ладно, в этом и правда нет ничего такого, ― пробормотал Айзек и скрылся за дверью, не утруждая себя тем, чтобы её открыть. Отсутствовал он всего пару секунд, потом появился из стены и выглядел очень удивлённым. ― Странно. Он всегда был тут и никогда не исчезал до заката.

― Там никого нет, да? ― спросил Кроули, уже зная каким будет ответ. ― Тогда идём. Нам пора уходить.

***

Люцифер шёл за Кроули и смотрел ему в спину, точно между лопаток. Что-то изменилось: он чувствовал это, но пока не мог дать названия такому ощущению. Кроули будто изменился в одно мгновение, но при этом вроде оставался прежним. Шёл как обычно, держал себя как обычно, как обычно нервно теребил лямку рюкзака, когда позволял себе задуматься. Это всё было его привычками, но одновременно с этим что-то изменилось.

Когда они покинули госпиталь и прошли через парк за ним, пришло время прощаться с Айзеком. Кроули стоял по ту сторону забора, смотрел на призрака и что-то говорил ему. Люци не вслушивался, его сейчас больше интересовали только изменения, которых он никак не мог уловить. Вроде даже на словах Кроули был на своей обычной волне, но что же, что же изменилось?

Осознание пришло, когда они отошли от забора на достаточное расстояние, чтобы их не было видно от госпиталя. Кроули расслабил плечи и привычно ссутулился. Всё время до этого он держал спину ровной и казался выше. Только вот почему он так делал?

― Ты расскажешь, что там случилось? ― спросил Люцифер, подозрительно глядя на него. ― А если откажешься, то я всерьёз задумаюсь о том, что тебя подменил один из тех призраков.

***

Кроули бросил удивлённый взгляд на Люци, а потом тихо рассмеялся. Почему-то отката, как после обычного прилива адреналина, не было. Его так и не начало трясти от страха, не пришла усталость. Кроули вообще чувствовал себя даже лучше, чем когда пришёл в госпиталь сегодня утром.

― Объясню, объясню… Но за чашкой чего-то горячего!

― Вымогатель, ― проворчал Люци, но на его лице тоже заиграла улыбка. ― Я требую аванс! Скажи хотя бы, что тебе удалось достать полезную информацию о призраках от того полковника.

― Удалось. И чтобы ты был уверен, что рассказ стоит очень хорошего горячего напитка, скажу тебе ещё кое-что, ― Кроули выдержал паузу, чтобы убедиться, что Люци достаточно внимательно его слушает и готов быть повергнутым в шок. Люци был явно готов. ― Это был полковник Шахден. Отец одного из ночных призраков.

У Люци отвисла челюсть. Похоже такое произвело на него куда большее впечатление, чем рассчитывал Кроули. Впрочем, в шоке Люци пребывал недолго и почти сразу засыпал Кроули вопросами.

― Погоди, вот серьёзно? Так это поэтому Уриэль пришёл туда? А Айзек знал фамилию полковника? И если знал, может, он специально меня увёл? Ты доверяешь ему? Уверен, что доверяешь? Что сказал Уриэль? И его отец? Не заставляй меня ждать, это слишком жестоко!

― Не так жестоко, как заставлять меня мёрзнуть, ― проворчал Кроули. ― У меня даже зубы замёрзли!

― Ладно, ладно… Хочешь глинтвейн? ― Люци заискивающе улыбнулся. ― Сделаю не слишком крепким, чтобы ты мог сам добраться домой.

Предложение было прекрасным, Кроули не мог отказаться.

Через четверть часа они уже сидели на кухне у Люцифера. Тот колдовал над кастрюлькой. Вельз не было слышно, и Кроули предположил, что они в квартире одни.

― Можешь начинать рассказывать, почти готово, ― сообщил Люци, помешивая своё варево.

― Начать с полученной информации о призраках или с Уриэля? ― спросил Кроули, доставая из рюкзака поспешно исписанную тетрадь.

― Сложный выбор… Давай с информации, ― решил Люци и одновременно с этим снял кастрюлю с огня. По кухне распространился запах специй и цитрусовых.

― Ну… Как я и разделил раньше, в госпитале есть два вида активных призраков ― ночные и дневные. Правда, полковник называл их тёмными и светлыми, но сути это не меняет. Дневные активны и сильнее днём, при солнечном свете. Ночные ― ночью, пик их сил и агрессии приходится на новолуние. Из новой информации я узнал, почему они так разделяются. Оказывается, что тёмными становятся те призраки, которые умерли в страданиях и с ненавистью к чему-то.

― Погоди, ― остановил его Люци и поставил перед Кроули чашку с горячим напитком. ― Но если это те, кто умер в страданиях, то госпиталь должен прямо кишить призраками. Это же госпиталь!

― Нет, это не так, ― Кроули покачал головой. Отпить из чашки он пока не решался, глинтвейн выглядел очень горячим. ― Призраками становятся только те, кто испытывал очень сильную и искреннюю ненависть в момент смерти. Это редкость, поэтому и призраков было всего четверо.

― Допустим, я понял, ― кивнул Люци и сел за стол рядом, налив глинтвейна и себе. ― А что с дневными?

― А с ними всё наоборот. Они были рады умереть.

Кроули замолчал. Он не успел обдумать эту информацию, когда её дал полковник, то теперь получается, что и он, и Уорлок, и Айзек были рады смерти? Звучит не слишком правильно на самом деле.

― Хреново звучит, ― подтвердил его мысли Люци. ― А ещё я тут подумал, ты сказал “два вида активных призраков”. Это что значит, что есть и пассивные?

― Отчасти, ― кивнул Кроули. ― Полковник сказал, что госпиталь был построен на месте старого кладбища. Кладбище, в смысле памятники, снесло то ли наводнением, то ли ещё какой-то непогодой, но все знали, что там оставались захоронения, поэтому долгое время тут был пустырь. А потом граф построил тут своё поместье… В общем, это плохо отразилось и на здоровье его жены и на судьбе всех последующих обитателей этого места. Точно полковник ничего не сказал, но дал понять, что они не по своей воле здесь застряли.

― Окей, предположим, что их тут держит древнее проклятие, в котором мы уже вряд ли разберёмся из-за давности, ― кивнул Люци. ― Но как это связано с пассивными призраками?

Кроули не торопился отвечать. Эта часть истории его волновала больше всего. Он взял чашку в руки и принялся греть пальцы об неё и думать, как бы помягче объяснить Люци происходящее в госпитале.

― Дело в том, что… любой умерший в госпитале становится призраком, ― пробормотал Кроули тихо. ― Так работает проклятие. Полковник сказал, что когда-то призраков тут было очень, очень много, и они не делились на тёмных и светлых, а просто были.

― И куда же они тогда делись? ― спросил Люци, нахмурив брови. ― Мне не нравится, куда это всё ведёт.

Кроули решил попробовать глинтвейн: всё что угодно, лишь бы оттянуть момент неизбежного. Тот оказался не таким уж и горячим, но притом приятно сладким и действительно согревающим. Это немного успокаивало.

― Их съели те призраки, которые оказались сильнее, ― наконец сказал он. ― Александр Гарти, Уриэль Шахден, Майкл Макичан и Габриэль Уайтвинг.

Глаза Люци округлились. Он сидел молча, но костяшки его пальцев побелели от того, как он сжимал свою чашку. Кроули тихо продолжил: