Помещение было просторным, но от первоначальной меблировки тут осталась только кровать и прикроватная тумбочка. Обои на стенах промокли и отклеились, их куски валялись на полу вместе с кусками штукатурки и потолка. В остальном, комната была абсолютно пуста ― так показалось Кроули на первый взгляд.

― Мистер?.. ― осторожно спросил он пустоту, зная, что призраки могут присутствовать, но не показывать этого. Как Айзек в их первую встречу.

― Какой я тебе мистер, ― тут же послышался грубый голос в ответ. Кроули вздрогнул от неожиданности. ― Я полковник, чёрт тебя дери, мальчишка!

Призрак явно был здесь. И судя по направления из которого Кроули слышал его голос, он лежал на кровати, как и говорил Айзек. Осторожно сделав несколько шагов к нему на встречу, Кроули наконец начал замечать его очертания.

Это был старик, определённо старше Айзека где-то вдвое, если не больше. Половину его лица избороздили морщины, а вторая… Кроули предположил, что это были ожоги. На той же половине головы не было и волос, хотя с другой стороны седые спутанные кудри привлекали внимание. Тело полковника было укрыто простынёй, такой же призрачной, как и он сам, и по её очертаниям было видно, что из конечностей у полковника была всего одна рука. Кроули нервно сглотнул. Почему-то теперь он себя в безопасности не чувствовал совсем, даже при дневном свете и в компании призрака, который теоретически не должен был причинить ему вреда.

― Тебе не говорили, что пялиться на калек неприлично, малец? ― хмуро спросил полковник. ― Себе отрежь руку и смотри на неё.

Кроули хотел было возмутиться и огрызнуться, но вспомнил, что пришёл сюда за информацией, а Айзек просил быть очень вежливым.

― Простите меня, полковник, ― ответил Кроули сдержанно. ― Айзек сказал, что вы хотели меня видеть.

― Я хотел? ― полковник пренебрежительно фыркнул. ― Это ты меня хотел видеть, чтобы узнать ответы на свои вопросы. Представься!

Это был приказ, у Кроули не было сомнений. Пусть он и старался говорить командным тоном, когда в последний раз общался с Габриэлем Уайтвингом-младшим, но вряд ли он хотя бы приблизился к таким интонациям, какие были у полковника.

― Энтони Кроули, сэр, ― пробормотал он тихо и тут же себя одёрнул. Сейчас будет как в голливудских фильмах, где злой сержант орёт на рядового, пока тот не отвечает ему чётко и ясно. Кроули не любил, когда на него кричали, ему всегда хотелось накричать в ответ. Но полковник не стал требовать у него повторения, видимо проблемами со слухом он не страдал.

― Энтони, значит. А я ― полковник Шахден, Энтони Кроули. Я бы пожал тебе руку в честь знакомства, но не смогу прикоснуться к тебе даже при желании.

Что-то щёлкнуло в голове Кроули и если бы его мозг состоял из шестерёнок, они бы сейчас закрутились с бешеной скоростью. Шахден ― это фамилия призрака в коляске. Уриэль Шахден, который был обвинён в педофилии и который чуть не убил друзей Кроули в последний их визит сюда. Если предположить, что Уриэль был возрастом где-то между Габриэлем и Айзеком, значит Кроули имел дело с…

― Не строй такое лицо, ― буркнул полковник. ― Да, я отец Уриэля Шахдена.

― Вы… вы поэтому хотели поговорить со мной лично? ― спросил Кроули неуверенно. У него уже закрутились в голове мысли о том, что это всё же может быть ловушка и Уриэль с отцом заодно, просто Айзек об этом не знал, и теперь Кроули в ловушке.

― Я хотел встретиться с тобой лично, чтобы передать важную информацию о призраках в госпитале, ― холодно ответил полковник. ― И я хотел, чтобы ты пришёл один, чтобы убедиться, что ты не трус. Но ты привёл с собой друга. Впрочем, это свидетельствует только о твоей рассудительности…

Призрак умолк. Кроули не решался его прервать и что-то сказать. Он вообще перестал что-либо понимать в этом всём и не был уверен, что следующие его слова не сделают ситуацию ещё менее понятной.

― Что ты знаешь об Уриэле? ― наконец спросил полковник. Кроули нервно сглотнул.

― Знаю, что он родился в тысяча восемьсот восемьдесят шестом, с отличием закончил медицинский и был призван на фронт, когда началась война… и был обвинён в домогательствах к несовершеннолетним. Но делу не дали ход, потому что весь взвод попал под атаку и… ― Кроули не знал, как сформулировать конец истории.

― И многие не выжили, ― закончил за него полковник. ― Впрочем, пресса от Уриэля из-за этого не отстала. Продолжали докапываться до калеки… Отвратительно.

Кроули недоумённо моргнул, снова не решаясь сказать, что он ничего не понимает. Похоже, это было написано у него на лице. Полковник закатил глаза.

― Я удивлён, что должен всё объяснять тебе! Как ты вообще смог изгнать хоть одного из тёмных призраков? Впрочем, я не жду от тебя ответа. Ты слишком юн, чтобы понимать…

Полковник вздохнул и повернул голову к Кроули. Глаза у него были точно такие, как у монстра по имени Уриэль Шахден ― тёмно-карие. И тёплые.

― Мой сын не педофил. Я знаю его и я уверен в том, что дети, тем более мальчики ― это не к нему, ― твёрдо сказал полковник. ― Можешь так ему и передать, понял?

Кроули медленно кивнул, пытаясь сложить картинку в голове. Но полковник не дал ему на это времени.

― А теперь слушай внимательно и запоминай. Записывай, если есть чем. Я расскажу тебе главный секрет этого чёртового госпиталя.

***

Уриэль сверлил взглядом дверь, у которой стоял один человек и парил один призрак. Дверь, в которую он всегда хотел зайти, но никогда не набирался решительности. За которой его ждала горькая правда о том, кем он являлся. Майкл был прав, когда говорил о грязном белье: Кроули совал нос всюду лишь бы их вытравить. Уриэль хотел бы назвать это отвратительным, но на деле сложившаяся ситуация вызывала у него только тоску. Он-то повидаться с отцом не мог физически и был виноват в этом сам.

Впрочем, ему ничто не мешает узнать чуть больше об отце прямо сегодня. В конце концов Кроули ― всего лишь мальчишка. И с ним стоит поговорить с глазу на глаз.

Призрак Уриэль зловеще ухмыльнулся и растворился во тьме.

***

Полковник говорил около получаса, может больше, а потом выставил Кроули за дверь, сказав, что того уже ждут. Это была самая странная встреча с призраком по опыту Кроули. Во всяком случае самая непонятная так точно. Оставалось только надеяться, что его сделанный на быструю руку конспект прояснит немного больше, чем он успел понять из рассказа.

За дверью никого не было, и это настораживало. Айзек и Люци должны были ждать его, не покурить же они отошли в самом деле? Кроули оглядел коридор, предполагая, куда же могли деться его спутники, но не успел сделать ни одного предположения. Краем глаза он заметил движение в темноте, и в груди похолодело. В тёмной нише коридора стояла инвалидная коляска, а в ней сидел Ури.

― Значит, Айзек познакомил тебя с моим отцом, ― холодно сказал он. ― Я почти не удивлён. Много он рассказал тебе обо мне? Показывал детские фотографии?

Кроули нервно сглотнул и попятился. Призрак не двинулся с места. День был в самом разгаре, вряд ли он мог выйти за пределы тени, в которой прятался. Это немного успокаивало, но Кроули постарался не расслабляться слишком рано.

― Нет, ― ответил он негромко. ― О тебе мы говорили не много.

― Вот как? ― судя по тону, каким это было сказано, Уриэль не слишком верил словам Кроули. ― Уверен? Может, ты прослушал?

― Уверен, ― отозвался Кроули и взяв себя в руки, призвал всю свою наглость. ― Хорошо, что ты пришёл. Он просил тебе кое-что передать.

― Я не хочу слушать! ― рыкнул Уриэль зло. В его голосе было столько агрессии, что кровь стыла в жилах, но несмотря на свои слова, он не исчез. Это был бы самый простой способ избежать разговора, но он оставался в своей тёмной нише, и поэтому Кроули решил рискнуть.

― Он сказал передать тебе, что его сын не педофил. Он не верит в это.

Тьма из которой состоял Уриэль, дрогнула. Так вздрагивает вода в аквариуме, если задеть стол, на котором он стоит. Во всяком случае возникало похожее ощущение. А потом призрак рассмеялся, но это был не страшный, угрожающий смех, а скорее грустный и обречённый?…