***

― Ну и что это было? ― недовольно спросил Майки. Его голос доносился откуда-то от шкафа в углу морга. ― Ты говорил, что ничто нам не помешает. Никто не помешает.

Сэнди тихо цыкнул. Ему пришлось постараться, чтобы собрать обратно своё тело, желания пререкаться не было уже совершенно, к тому же, теперь у него было больше одного страха. Даже не так, у него появился настоящий страх: зарёванный мальчишка и в сравнение не шёл с тем, какой ужас охватил Сэнди при виде Айзека и его… света. Он успел забыть, каким ярким может быть дневной свет.

― Мы не могли учесть такого, ― хрипло буркнул Уриэль. Он тоже не был вдохновлён, видимо, на него вмешательство дневного призрака тоже произвело впечатление. ― И это наш недочёт. В следующий раз…

― Следующего раза не будет! ― рявкнул Майкл, и Сэнди вздрогнул от его тона. Таким орали сержанты на кадетов, когда он проходил службу. Ужасный инстинкт повиноваться до того, как приходило осознание приказа, не пропал даже столько лет спустя. ― Мы напугали их достаточно, чтобы они больше носа сюда не сунули! Только полные дебилы вернутся после такого!

― Вот и узнаем, насколько они дебилы, ― огрызнулся Сэнди, одёрнув себя. Ему больше не нужно бояться сержантских криков. ― Мальчишка-то вернулся после первого раза.

― Даже он не настолько глуп, ― проворчал Ури. ― Хотя… Узнаем. Меня больше волнует другая проблема.

― Айзек, ― пробормотал Сэнди. ― Наш храбрый Айзек… Какого хрена он такой сильный?

― Знать бы, ― буркнул Уриэль недовольно. ― Может, тоже чего-то сожрал?

― Глупости, ― огрызнулся Майкл. ― Нужно к нему наведаться. Ночью.

― В новолуние, ― пробормотал Сэнди. Желание мстить разгоралось в нём с новой силой.

***

В последний раз сглотнув ком в горле, Кроули закончил:

― И потом я отрубился. Пришёл в себя, уже когда Айзек появился.

Люци держал его за руку, а Кроули понимал, что его колотит дрожь. Он и подумать не мог, что вспоминать об этом будет настолько тяжело. Все эти дни он гнал от себя мысли о произошедшем, и ему действительно полегчало. Он уже не просыпался от кошмаров, его не колотила дрожь вечерами и даже говорить стало немного легче. Но теперь…

― Ясно, ― тихо вздохнул Люци. ― Тебе и правда было тяжелее всех нас. Но то, что услышал ты, объясняет то, что случилось с нами.

― А что случилось с вами? ― Кроули сразу же ухватился за возможность сменить тему. Пусть он и был благодарен Люци за то, что тот его выслушал и поддержал, но продолжать это ещё хотя бы секунду было слишком для него.

― Всё случилось, когда Лигур захлопнул дверь в морг, ― начал Люци осторожно. ― Потом мы все услышали голос, который предлагал нам оставить тебя и бежать… Вельз сказала, что тебя нужно достать, но тогда этот голос… знаешь, он был будто в наших головах. И он сказал, что раз мы не воспользовались возможностью, то умрём вместе с тобой. А потом начались то ли галлюцинации, то ли реальные кошмары. Не знаю, что видели остальные, никто не хочет говорить об этом, даже Вельз отказалась признаваться, но у меня были пауки… Я типа как боюсь их до усрачки.

Кроули не удержался от тихого смешка: ругательное слово разбавило атмосферу серёзных разговоров.

― Они бегали по мне, пытались попасть в меня через нос и уши… Неприятно, в общем, ― закончил Люци и вздохнул. Кроули почувствовал, как тот сжал его руку чуть сильнее, переплетая пальцы.

― Представляю, ― сказал он тихо. ― Даже если не бояться пауков, это страшно.

― И всё же я должен был помочь тебе, ― пробормотал Люци. ― Встать и сделать что-то.

― Ты не мог, ― Кроули сжал его руку в ответ, внезапно осознав, что они оба страдают от одного и того же типа чувства вины. ― Дверь в морг была заперта на замок. И… Майкл был в твоей голове, он бы не дал встать. Думаю, что это он заставил Лигура захлопнуть дверь.

― А Вельз говорила, что вы ненавидите друг друга, но ты всё равно ищешь ему оправдания? ― Люци только головой покачал. ― Ты какой-то неправильный, Кроули.

― Какой есть, ― усмехнулся он, пожимая плечами. ― Теперь-то зайдёшь ко мне? Ещё чая заварю, и у нас кекс есть. Заодно покажу записи, потому что мне нужен свежий взгляд на те выводы, что я сделал из разговора с Сэнди… С Александром, точнее.

― Не боишься, что я буду распускать руки? ― усмехнулся Люци, но по его лицу было видно, что это шутка, к тому же вымученная.

― Не боюсь. Мне кажется, что ты намного лучше, чем хочешь казаться.

Уже у себя Кроули впервые подумал о том, что его квартира может показаться Люци бедной. Тут было всего две комнаты, довольно тесные, мебель старая… Впрочем, думать об этом было уже поздно: Люци снимал обувь.

― А у тебя уютно. Ты говорил, что твоя мать работает, а отец где?

― Отца нет, ― просто ответил Кроули. Этот вопрос был не самым страшным из тех, которые мог бы задать Люци. ― В смысле, никогда не было. Но вроде как его звали Энтони и поэтому меня тоже так назвали. Планирую сменить имя после получения документов.

― А на что же сменишь? ― усмехнулся Люци.

― Когда мне было шесть, я хотел быть Мефистофелем, ― ухмыльнулся Кроули, а потом улыбка сползла с его лица. ― В последнее время я даже не думал над этим вопросом, если честно.

Он снова поставил чайник на огонь и достал из буфета обещанный кекс. Люцифер тем временем, не слишком стесняясь, заглянул в его комнату и вскоре вернулся с нужной тетрадью.

― У тебя так много книг, что аж непривычно. Они все твои? ― спросил он, садясь за стол и раскрывая тетрадь. Кроули и не заметил, как исписал её до середины.

― Библиотечные в основном. Мне нравится читать перед сном, ― пробормотал Кроули. ― Это настолько необычно?

― Ну, в моём доме чаще смотрят телевизор, чем берут книгу в руки.

― У нас нет телевизора, как видишь.

― Вижу, ― усмехнулся Люци. ― У тебя даже дом необычный, Кроули.

Кроули в лицо ударила краска. Ну и что необычного в дешёвой съемной квартире? Он чуть было не пролил кипяток, пока думал об этом, а Люци молча за ним наблюдал.

― Ты прячешь синяки на шее под тональником, да? ― спросил тот неожиданно. ― Тебе стоит использовать мазь, чтобы они зажили быстрее. У меня есть с собой немного, планировал оставить тебе… Не хочешь нанести сейчас?

― Я… ― Кроули замялся, не зная как лучше подобрать слова. ― Я не думаю, что тебе понравится на них смотреть, если я смою тональник.

― Забей на это, ― посоветовал Люци. ― Идём. Если ты не хочешь наносить мазь, я сам это сделаю.

Кроули не успел его остановить, как Люци уже схватил его за локоть и потащил в ванную, где так же быстро стянул с Кроули свитер, оставив его в одной майке.

― Что ты… ― хотел было возмутиться он, но Люци ему дал, приложив палец к губам и моментально заставив Кроули смутиться.

― Просто дай мне немного о тебе позаботиться, ладно?

Кроули нервно сглотнул, но опустил руки, которыми уже хотел было оттолкнуть Люци от себя. Тот, видимо, приняв это за разрешение, принялся аккуратно стирать тональный крем с шеи Кроули. Слой за слоем, мягкими движениями ватного диска, пакет с которыми лежал у зеркала. Он не давил, проводил очень аккуратно из-за чего в животе у Кроули возникло странное чувство. Тонкие пальцы Люци касались кожи, выступающего адамового яблока, и Кроули довольно быстро для себя понял, что ему это скорее приятно, чем нет. Даже при том, что он чётко осознавал, что после каждого движения на шее всё чётче проступают уродливые лиловые синяки. Из мыслей его выдернуло прикосновение к коже чего-то другого… Люци целовал его. Там где меньше недели назад Кроули сжимала протезированная рука, теперь его целовали. И от этого желудок будто бы в подпрыгнул.

И это Люци говорит, что Кроули не обычный? Что же у него самого творится в голове, если меньше чем за час он переходит от самокопаний к такому?

***

Мадам Трейси, которая шла от архива домой на обед, притормозила у поворота. Под её домом определённо сидел Кроули с каким-то молодым человеком, по описанию очень походившим на того, который забрал Кроули в больницу, если верить рассказам сержанта Шедвелла, конечно. Только вот сидели молодые люди слишком близко, чтобы их можно было принять просто за друзей.