Список получился не то чтобы сильно длинный:

“― они действуют только после заката и, скорее всего, до рассвета;

― они могут взаимодействовать с живыми и предметами;

― они хотят убивать;

― если они продолжат убивать, то смогут выбраться за пределы госпиталя;

― они боятся света.”

Кроули подозревал, что список далеко не полный, но пока никак не мог придумать, чем его пополнить. Собственно, именно этот список и подтолкнул его всё же поговорить с мадам Трейси.

В пятницу вечером мама сообщила Кроули, что из-за того, что она взяла отгул на неделе, ей придётся поработать в субботу, а потому чаепития с мадам Трейси на этой неделе не будет.

― Наверное ты этому рад, а то вечно скучаешь.

― Вообще-то, ― начал Кроули неуверенно, ― я бы на самом деле хотел в этот раз выпить чаю с мадам Трейси и пообщаться. Если ты не против. Недавно она мне помогла с исследованием по истории, так что оказалось, что у нас много общих интересов.

Брови матери поползли на лоб. Видимо, звучало не слишком правдоподобно, чтобы убедить её с первого раза. Она даже приложила ладонь ко лбу Кроули, чтобы проверить температуру.

― Вроде не бредишь. С чего это тебя потянуло в общество дам постарше?

Кроули тут же надулся и отвернулся.

― Шутки у тебя… Вообще не смешно.

Мама только рассмеялась на такую реакцию и её смех кое-как, но примирял Кроули с её же специфическим чувством юмора.

― Хорошо, хорошо, если тебе так хочется, я договорюсь с мадам Трейси. Только при условии, что утром у тебя не будет течь из носа: некрасиво будет, если ты заразишь соседей.

― Спасибо, ― проворчал Кроули.

***

Мадам Трейси была удивлена тому, что её соседка заглянула к ней на день раньше назначенной встречи. Впрочем, после непродолжительного разговора всё встало на свои места.

― Боюсь, я не смогу на этой неделе попить с вами чай, простите, пожалуйста, но Кроули очень хотел с вами встретиться. Я хотела спросить, не против ли вы на этой неделе попить чай с ним?

― Конечно не против, дорогая, ― с улыбкой ответила мадам Трейси. ― Ваш сын ― чудесный и очень интересный мальчик, я с удовольствием проведу с ним время.

― Было бы замечательно, тогда договорились, ― на лице мисс Кроули было заметно явное облегчение. ― Спасибо вам большое.

― Да было бы за что, дорогая, ― усмехнулась мадам, а когда мисс Кроули скрылась за своей дверью, задумалась о том, что её сын удивительно смелый парень, если так быстро решился на очередную встречу и довольно важный разговор.

***

В субботу, ровно за десять минут до пяти вечера, Кроули топтался у соседской двери, держа в руках пачку печенья, которую мать строго велела прихватить с собой. Он даже приоделся для такого случая: вместо домашней футболки с длинным рукавом надел слегка помятую черную рубашку и даже не забыл расчесаться. Мадам Трейси открыла ему почти сразу после звонка, будто бы поджидала под дверью.

― Вы удивительно пунктуальны, молодой человек, ― заявила она и хитро ему подмигнула. ― Заходи. Не против, если сразу на “ты”?

― Да… Нет… Не против, ― пробормотал Кроули, чувствуя, что эта мадам выбивает его из колеи первыми же словами. А дальше-то как общаться, если она постоянно так будет? ― Мама печенье вам передала.

― О, замечательное печенье с шоколадом! Надеюсь, ты такое любишь. Проходи, не топчись на пороге, чай уже почти готов, а моего мужа нет дома, так что нечего бояться.

Кроули чуть не ляпнул “у вас есть муж?”, но успел прикусить язык. После того, как мадам забрала печенье у него из рук, он чувствовал себя каким-то вообще незащищённым, а от того ещё менее уверенным в том, о чём они собственно будут говорить. Но энергия мадам Трейси, которая буквально била из неё ключом, увлекла его в её квартиру и усадила за столик с типичным бабушкиным сервизом с розовыми цветочками и маленькими фарфоровыми чашечками.

― Итак, ― мадам Трейси принялась разливать чай по чашкам, ― сколько раз ты был в госпитале и в какое время суток?

Кроули нервно сглотнул и инстинктивно опустил взгляд. Мадам на это тяжело вздохнула.

― Не пойми меня неправильно, Кроули, я не собираюсь тебя ругать. То, что ты встретил там ― куда большее наказание, чем может дать тебе любой взрослый. Да ты и сам понял уже, наверное, что именно живёт в госпитале. Я просто хочу знать, что ты видел, и возможно объяснить что-то, если у тебя будут вопросы. Сейчас осталось не так много людей, которые знают о происходящем там, и готовых говорить об этом.

― Дважды, ― буркнул Кроули тихо, уставившись в свою чашку с чаем. ― Днём и вечером.

― Тогда тебе очень повезло, ― кивнула мадам, присаживаясь за столик напротив него. ― Ты познакомился с обитателями госпиталя, но не с их полной силой.

Кроули никогда не был слишком хорошим актёром и плохо скрывал эмоции, вот и теперь его лицо слишком явно вытянулось.

― Ну что ты так удивляешься, ― усмехнулась мадам Трейси, ― неужели думал, что столетние полтергейсты в своей полной силе отпустили бы тебя?

― Знаете, я предпочитал не задумываться о том, что бы случилось, останься я там на ночь, ― проворчал Кроули, стараясь скрыть эмоции вызванные заявлением мадам. ― Мне и получаса после заката хватило.

― Ладно, ладно, не волнуйся, давай тогда начнём с чего-то более спокойного, ― примирительно кивнула мадам. ― Ты познакомился с кем-то из “дневных” призраков госпиталя?

― “Дневных”? ― не понял Кроули, но буквально через секунду его осенило: Айзек же появился перед ним не ночью и не пытался причинить вред. ― Да, с одним, из библиотеки. Он солдат первой мировой.

― Айзек Фелль, да? ― улыбнулась мадам, явно довольная ответом. ― Хороший мальчик, очень любознательный и добрый, жаль, что он там застрял.

― А есть ещё призраки, как он? ― тут же спросил Кроули. ― Я никого днём больше не видел.

― Есть ещё минимум двое: маленький мальчик, который умер тут не так давно, и старый ворчливый дед, который вообще предпочитает никому не показываться. Мальчик обычно в парке играет, а в госпиталь вообще не заходит ― ему там страшно, ну а со стариком и так всё понятно, но обычно он в бывшем кабинете протезирования прячется, мне так и не удалось узнать, почему именно там.

― Погодите, если вы знаете точное количество “дневных” призраков, то и “ночных” тоже знаете? ― спохватился Кроули. ― Этих, которые как тьма живая, и который из протезов состоит?

― К сожалению, нет, ― вздохнула мадам Трейси. ― Сосчитать “ночных” оказалось не так уж просто, знаешь ли, учитывая, что они стремились убить любого человека, оказавшегося в зоне их досягаемости.

― Это в каком смысле: в зоне досягаемости? ― нахмурился Кроули. О чае он и думать забыл, но мадам Трейси напомнила, пододвинув к нему чашку. Он даже забыл, что не любит чай без сахара и первый глоток сделал просто так, на автомате.

― В смысле в полной темноте. Ну либо без достаточно мощного освещения, ― объяснила мадам. ― Ты же сам сказал, что они состоят из темноты, а темнота боится света. Боялась, во всяком случае…

Мадам внезапно умолкла и нахмурилась, будто бы не собиралась рассказывать об этом, но невольно обмолвилась и теперь решала, стоит ли идти дальше. Кроули решил не вмешиваться в её размышления и продолжал потягивать несладкий чай. Через минуту мадам Трейси всё же решила продолжить.

― Понимаешь ли, мы, в смысле работники госпиталя, не могли не заметить, что происходит что-то странное. Более того, все из нас, кто шёл на эту работу, заранее был в курсе того, что в здании есть призраки или другие паранормальные явления. Всех нас проверили на стрессоустойчивость и напрямую предупредили, что легко не будет. Мы сами выяснили природу этих полтергейстов, их силы, научились от них защищаться… Но не всегда получалось защитить пациентов, да к тому же сами призраки становились сильнее с каждым годом. Точнее, с каждой смертью в стенах госпиталя.

― Когда я был там вечером, ― пробормотал Кроули, отставляя чашку, ― один из них сказал, что они убьют кого-то ещё и тогда смогут выбраться в город.