– Кто ты?!

– Ммм,– мычу я нечленораздельно и получаю сзади подсказку в виде тяжеленного подзатыльника.

Но язык напрочь отказывает мне, и я снова мычу как можно жалобнее.

– Немой?

Я торопливо киваю, всеми движениями стараясь придать побольше достоверности своему вранью.

– Да они же только что тут болтали со вторым вором! – отвратительный фальцет белобрысого парня с одутловатыми щеками режет слух. Угодливо сгибаясь, он подает Мастеру три толстые книги.

Пропал! Теперь ни за что не поверят, что мы здесь случайно.

Мастер повелительным жестом приказывает белобрысому, которого все называют Морквином, открыть первую книгу.

«Черная магия»!

Странная, жутковатая гримаса искажает лицо Мастера. Огромный лысый лоб искажается веером морщин, а узкие бесцветные губы ползут куда-то в сторону, так и не разжавшись. Улыбается!

– Это не воры! – я снова вздрагиваю от его голоса.– Это ученики старого Оркмахи!

Руки держащие меня, сжимаются еще сильнее, а белобрысый хищно щерится, показывая неровные грязные зубы.

– Говори!!

Надо спасать положение!

– Видите ли, уважаемый Мастер! Старый Оркмахи совсем выжил из ума,– я осторожно подбираю слов. Ошибиться тут нельзя, – от него скоро все ученики разбегутся. Он же просто шарлатан…

Стоп! Тут важно не перегнуть палку. Вдруг этот Оркмахи – могучий волшебник?

Длинные, заостренные кверху уши Мастера чутко напряглись и даже слегка оттопырились. Черные воронки притягивают и словно выворачивают наизнанку. Изо всех сил я напрягаюсь и отвожу взгляд куда-то ему за плечо.

–… Вот мы и решили перейти в вашу школу. Слава о ней выходит далеко за пределы паучьего леса…

Ученики одобрительно переглядываются. Неужели в точку? Я продолжаю:

– А учебники прихватили с собой, чтобы не с пустыми руками. Оркмахи без них всех учеников растеряет. Заклинания-то он все позабыл уже…

– Где второй?!

Я подскакиваю на месте, но говорю при этом до невозможности противным елейным голосом:

– Испугался, наверное, и спрятался где-нибудь. Он у нас вообще прятаться любит.

– Останешься здесь! Но если ты солгал – вспомни, как поступают с лазутчиками!..

Мастер резко поворачивает голову к белобрысому. Мне кажется, я даже слышу, как скрипит его шея.

– Отыщите второго и двадцать плетей ему!

Четверо школяров бросаются на поиски. Вот тебе, Федя, и первая двойка в новой школе…. И, наверное, впервые, я так остро захотел вернуться в свою школу. И плевать на каникулы.

Приятные воспоминания прерывает почтительно-робкий стук в дверь. Кланяясь, входит ученик лет тринадцати и подает Мастеру скрученную в трубочку бумагу с сургучной печатью.

– Что это? – Мастер ломает сургуч.

Прочитав послание он обводит взглядом напрягшихся от любопытства учеников, перебирая их, словно четки, и на несколько мгновений плотно прилипает к моему лицу.

Я вдруг начинаю судорожно мотать головой, стараясь протолкнуть ставший комом воздух. Наконец, взгляд его стекает на желтоватый пергамент, зажатый в руке, и почти не разжимая губ, он утробно цедит:

– Я иду в Верхний замок. Понадобилось составить гороскоп наследнику, а заодно и вправить ногу белому жеребцу. Вернусь через три дня или в любой момент. Но помните, я вижу издалека!..

И, знаком позвав Морквина за собой, он удаляется, тяжело вдавливая подошвы в толстые дубовые плахи.

глава третья

ЛЫСЫЙ ОСТРОВ

Ученики молча переходят в «школьную столовую» и, окружив стол, тихо рассаживаются по лавкам. Меня же тычками подгоняют в спину, недвусмысленно давая понять, что принят я в школу пока что с испытательным сроком…

Распахнув дверь, на пороге появляются четверо запыхавшихся, разгоряченных поисками школяров, а следом и Морквин с самодовольной ухмылкой на лице:

– Мастер Тромм оставил меня своими «глазами и ушами». Всем ясно?!

И выдержав долгую паузу, он снисходительно роняет:

– Можете начинать!

Поднимается суматоха. Все бросаются к котлу и, мигом наполнив свои чашки, рассаживаются по местам, отгородившись локтями от соседей. Я тоже получаю треснувшую глиняную плошку с лепешкой овсянки на дне.

Так, о Федоре ни слова. Значит, не нашли. Это меня в какой-то мере успокаивает. Трудно представить, конечно, чем он может мне помочь, но я очень надеюсь на его изобретательность. Во всяком случае, одного он меня здесь не бросит…

Справа за столом оказывается худой рыжий мальчишка примерно моего возраста. Перед ним стоит пустая – когда только успел? – старательно вылизанная чашка. После жареного мяса запихнуть в рот хоть ложку каши не так просто, и я ловко меняю местами наши посудины. Рыжий, благодарно зыркнув на меня зеленым глазом, набрасывается на овсянку.

– Хи-хи! – раздается смешок.– Этот выкормыш старого Оркмахи сожрал все мясо и теперь брезгует нашей кашей. Разве ты, вор, не знаешь, что в школе колдунов мясо ест только Мастер? Или у вас, на гнилом болоте, не так? И где это видано, чтобы делиться с соседом? Да ты лазутчик!

За столом поднимается шум:

– Бросить его в омут!

– Плетей ему!

– Посадим его в комнату Мастера!

– Но из нее еще никто не выходил…

– Хватит! – кричит белобрысый, и гомон стихает.

– Иди сюда, – почти ласково зовет он.

Я медленно подхожу.

– И ты, Шон. – Это он уже Рыжему. – Ты, я вижу, любитель каши, да еще и принимаешь ее от лазутчика. Мастер Тромм приказал найти второго и бить его плетьми. А чем плох этот? Бери плеть и начинай! А до второго мы еще доберемся. От нас не спрячешься…

Рыжий стоит не двигаясь. «Глаза и уши» протягивает ему витую кожаную плеть с увесистым узлом на конце.

– Ну, чего ждем?!

В следующую секунду плеть опускается Рыжему на плечо. Он ни с места!

Плеть снова поднимается, но вдруг, прямо над нами слышатся осторожные шаги. Морквин застывает с открытым ртом – по чердаку кто-то ходит!

– Кто это? Ведь Мастер Тромм ушел, я сам видел, – шепчет ушастый, тот, что принес бумагу.

«Он у них за дежурного», – соображаю я.

Морквин поворачивается ко мне.

– Второй? – он кивает на потолок.

– Не думаю, – говорю я.– Он, наверное, уже превратился в ворону и улетел на болото…

Морквин недоверчиво ухмыляется, но тут слышится далекое воронье карканье, и я обрадовано говорю:

– Точно! Он лучший ученик старика Оркмахи, а превращаться в ворону – его любимое занятие.

Школяры озадаченно стихают.

– Сейчас мы узнаем, в кого это он превратился! – взвинчиваясь, визжит белобрысый. – Ишь ты, в ворону!.. С помощью магии я увижу, где он скрывается. И уж тогда…

– Но ведь Мастер Тромм не разрешает тревожить дух Покровителя озера в его отсутствие, – доносится из-за стола.

– Заткнись, трус! Тебе никогда не научиться даже порчу наводить. Ты всю жизнь проходишь в учениках.… Ну, кто со мной в комнату Мастера?!

Опустив головы, ученики внимательно изучают выскобленные добела половицы.

– Гадать собрался? – шепотом рассуждают у меня над ухом. – На костях или на воске?

– На бобах, поди…

– Ах, так?! – Морквин не дождался добровольцев.– Что ж, сейчас вы увидите. Все вы увидите…– злобно шипит он. – Но знайте, я никому ничего не забываю… – И, старательно подражая тяжелой поступи Мастера, он выходит.

Шепот испуганно стихает. Кухню наполняет вязкая тишина. Лишь нескончаемый дождь стучит с тоскливым упорством, точно заблудившийся путник в запертый дом.

Через несколько минут «глаза и уши» возникают в дверном проеме. Перед собой на опасливо вытянутых руках он держит грубую кожаную сумку.

– Сумка Мастера!..– и школяры впиваются в нее глазами. Морквин осторожно кладет ее на стол и шумно переводит дух, широким рукавом отирая с лица пот.

– Флорин и Норин! – приказывает он сидящим с края двум одинаковым школярам, – живо к озеру за водой!

Не отрывая глаз от сумки, близнецы пятятся в угол и, подняв небольшой деревянный жбан с крышкой, тихо исчезают.