— Останьтесь, жизнь моя… — прошептал герцог.

— Не могу. Я не верю вам, Теодор.

И поехала к границе Валитана.

Герцог смотрел ей вслед. А потом дернул повод, вонзил шпоры коню в бока и галопом поскакал за девушкой к плотной клубящейся мгле… Он все для себя решил.

Тед еще успел услышать, как вскрикнула Бланш, что-то вроде «Что вы делаете?!» — а потом ощутил сильнейший толчок в грудь, выкинувший его из седла, увидел ослепительную розовато-фиолетовую вспышку и, прежде чем успел коснуться земли, провалился в холодную темноту.

Тед пришел в себя — и тут же пожалел об этом: настолько восхитительными ощущениями вернулось к нему сознание, что не хотелось прерывать их. Потому он решил немного посимулировать и понаслаждаться.

Его голова удобно покоилась на коленях Бланш, и заботливые руки девушки бережно, нежно перебирали его пряди, пропуская их меж пальцев… и ощущение при этом возникало старое, полузабытое — его волосы словно играли с руками, лились меж пальцами, капризно и мягко обвивали их… Так, как умели его прежние шелковые, длинные кудри.

Бланш сидела у прозрачного ручья под склонившимся над водой деревом и смотрела на Теодора с какой-то странной растерянной улыбкой. «Разве можно быть таким… таким свински красивым?! — почти обиженно думала она. — Даже как-то несправедливо… А волосы? Какое удовольствие просто перебирать их… Какие они шелковистые! Не удивительно, что Теодор всегда ими особо гордился…»

В самом деле, к герцогу, казалось, не просто вернулась его красота, он словно стал еще краше! Да и могло ли быть иначе? Бланш помнила его пятнадцатилетним мальчишкой, а сейчас перед ней был двадцатилетний юноша, взявший всем: и ростом, и статью, и фигурой, а уж лицо! Все то, что помнила Бланш, но все — законченнее, совершеннее, четче. А золотисто-рыжие локоны, рассыпавшиеся по его плечам в черном бархате!..

Да, прекрасен был Теодор де Валитан, и Бланчефлер, будучи взрослой, вполне ощутила на себе силу его очарования! Осознав, что начинает походить на тех великосветских дур, что всегда увивались вокруг герцога, она резко отдернула руку от его волос. И тут же поняла, что юноша давно пришел в себя.

— Поздравляю, ваша милость! — просто сказала она.

Теодор открыл глаза — синие, как теплое небо в июле. Отсюда, с берега, далеко вокруг открывались луга, а на самом краю окоема, там, где они заканчивались, темнела кромка леса. И нигде — ни следа тумана!

Ясный день.

Солнце, золотившее пушистые ленивые облачка, било молодому лорду прямо в глаза.

Он невольно прикрыл их рукой — и замер. Кисть, хоть и по-мужски сильная, была изящная, тонкая и такая аристократически белая, словно ее изнутри наполнял свет. Такие руки могли целовать женщины — и они делали это. Пять лет назад…

Несмелая улыбка тронула его губы.

— Значит… вы поверили мне?.. — прошептал юноша.

— Да, — улыбнулась Бланчефлер. — Я верю вам. Я знаю, что вы меня любите! Сумасшедший, я так испугалась, когда вы очертя голову кинулись за мной в этот туман! — Голос ее дрогнул. — Я думала, что если с вами что-то случится, я никогда себе этого не прощу…

Она ждала ответа, но он молчал, просто глядя на нее широко открытыми глазами из-под руки — чтоб не мешало солнце. И выражение его глаз она не могла понять.

— Похоже, вы сами не верите? — несмело предположила она.

Он кивнул. Хотел что-то сказать — и промолчал.

Она смотрела на Теда, видела, какой у него взгляд — и на ее глаза тоже начинали наворачиваться счастливые слезы.

Тед нащупал другой рукой ее ладонь — и нежно сжал, сплетя свои пальцы с ее.

И она ответила на пожатие.

Сколько они так молчали, они не могли бы сказать. Она сидела, он лежал, положив голову ей на колени. Бланш снова начала перебирать его волосы…

— Вы правы… — наконец заговорил он. — Это такое счастье… Как же я могу поверить?.. Бланш, это правда вы?

— В смысле? — не поняла девушка.

— Я точно не умер?..

— Вы думаете, что попали бы в рай? — шутливо насупилась она. — И что ангел стал бы принимать мой облик?..

Теодор невольно рассмеялся.

— Ну вот сами же поняли, что глупость сказали! — вредным тоном заявила она.

— Вы чудо, — только и ответил герцог.

Он приподнялся на локте и устремил взгляд куда-то вдаль. Потом глубоко вздохнул и смахнул слезы с глаз.

— Боже мой… — тихо рассмеялся он.

Волосы капризно рассыпались по его плечам, а все движения настолько были полны естественной грации, природного изящества, что Бланш вдруг почувствовала себя неуклюжей нескладной куклой. «Милая мордашка», каких сотни — и прекрасный мужчина, каких встретишь раз в жизни! И они — пара? Ну разве не смешно?..

Долго ли продлится его любовь?

Бланш усилием воли сдержала слезы.

Вполне нормально, что Тед выбирал себе в подруги лишь красавиц — обычных людей его внешность просто-напросто подавляла!

Бланш тихо встала, не желая отвлекать Теодора от созерцания пейзажа, отряхнула подол платья и отошла к своему коню.

Всхрап и удар копытом вернули юношу к действительности. Он оглянулся.

Бланш стояла, держа лошадь под уздцы, и хмуро смотрела на него.

— Мы едем? — спросил он, подходя к ней.

— Разумеется, — сухо откликнулась она. — Вы — в ту сторону, а я — в эту.

Глаза его широко распахнулись. Все было в них: изумление, растерянность, тревога…

Немного нервно улыбаясь, девушка пояснила:

— Я рада, что к вам вернулась ваша внешность. Теперь я вряд ли достойна составлять вам компанию. Вы сами мне когда-то говорили, помните?.. Если бы вы были прежним, то не позволили бы себе общаться со мной, а мне с вами. Потому что миловидность не должна портить красоту, а…

— Бланш! — Теодор изумленно смотрел на нее. — О чем вы? Я обожаю вас! На всем свете не найти женщины, равной вам!.. Я столько переосмыслил и столько понял… Стал… ну да, стал совсем другим человеком, а вы… Вы все еще считаете, что я способен из-за старого дурацкого принципа потерять вас?.. Если бы это было так, я проклял бы свою красоту! Но ведь все по-другому. Наоборот! Теперь мне не стыдно быть рядом с вами. Мне! А вы — вы не просто достойны, вы — совершенство. Совершенство во всем. Красоте вашей души уж точно позавидует любая. А если говорить о внешности… Между прочим, вы ничем не уступите Маршбанкс.

— В ваших глазах.

— А разве это не главное?.. Пусть люди думают что хотят, но никто не помешает мне любить вас. И жениться на вас.

Бланш показалось, она ослышалась.

— Чт… что?..

Теодор улыбнулся.

— Бланш, вы станете моей женой? Вы станете миледи Валитана?..

Она стояла оглушенная и растерянная. Она — герцогиня?.. Вот так вот — просто?.. Открывает балы, присутствует на приемах… ловит насмешливые шепотки придворных… «Выскочка и простолюдинка»…

А Теодор тоже это слышит…

И, может, начинает однажды обращать внимание на других — более изящных, более утонченных, более… красивых?

И бескорыстных!

Горло перехватило. Что же ей делать?..

Во всяком случае, не совершать глупости!

К чему ей это все?.. Разве она любит Теда? Какое у нее есть право делать его несчастным? Он ведь излечится от своего чувства, рано или поздно — и она станет ему помехой, грузом на плечах… и ради чего? Ради тщеславия — стать герцогиней?

Если бы она еще любила его… она бы подумала… ну да, разумеется! Ведь она же его не любит, они друзья… и как друг… она не имеет права… взваливать на него…

Он просто ослеплен чувствами! Любовь и благодарность, да. Но из них двоих уж она-то просто обязана сохранить голову на плечах!

Тед видел ее колебания. Видел, что ее обуревают сомнения. Что «да» борется с «нет». Ему так хотелось помочь этому «да» сорваться с ее губ, так хотелось развеять все ее страхи и опасения, что он просто подошел к любимой, обнял, нежно привлек к себе — и Бланш ощутила на своих губах поцелуй…