В это Рождество главный менеджер проекта «Вокалоид», Мейко Сакине, как всегда отправилась в бар, чтобы познакомиться с каким-нибудь интересным парнем. Однако в этом году её словно прокляли, никто не обращал на нее внимания, и Мейко даже подозревала в чем тут дело.

— Как можно развлекаться и флиртовать, когда у моих подопечных такое горе? — нетвердым голосом произнесла она, и угрюмо уставилась на свою подругу, которая уже успела отшить трех парней за этот вечер.

— С чего этот обвинительный тон? — подняла брови Лука, и выудила из опустевшего бокала оливку. — Разве я виновата в том, что популярнее тебя?

— Когда-нибудь карма настигнет тебя, — поморщилась Мейко. — За все твои дела.

— Брось, какие-такие дела? Я грешу ничуть не меньше, чем все остальные, — пожала плечами Мегурине. — Эх, мне так скучно…

— Мне бы твои проблемы, — пробурчала Мейко. — Знаешь как сложно скрывать произошедшее с Кагамине от этих назойливых репортеров?

— Бедняжка Рин, — в ясных глазах Луки мелькнуло что-то вроде сочувствия. — Наверное Лен там просто места себе не находит…

— Если бы, — Сакине гневно хлопнула ладонью по столу. — Этот засранец куда-то запропастился, и ни разу не навестил свою сестру!

Женщина схватила свой стакан с пенным напитком и сделала гигантский глоток, словно стараясь затушить свой гнев. В памяти тут же всплыл апатичное выражение лица Рин. Как этот пацан, который буквально вымаливал у нее опекунство над ними, мог вот так вот бросить свою любимую сестру?

Лука удивленно склонила голову, а потом задумчиво произнесла:

«Так значит он пропал?»

— Точно, — менеджер отставила стакан и подняла на подругу осоловелый взгляд. — Никто не видел его с тех пор, как он отвез Рин в больницу, и я опасаюсь худшего.

— Вообще-то, — Лука прикрыла глаза. — Я видела его через сутки после…того, что случилось с его сестрой.

***

— С Рождеством, Рин!

Девушка сонно моргнула, и оторвалась о созерцания оконного стекла.

— Оливер?

— Привет, прости, что я так внезапно, — мальчик смущенно улыбнулся и протянул ей подарочную коробку. — Надеюсь, что оно поднимает тебе настроение.

— Спасибо, — рассеяно произнесла блондинка и аккуратно поставила подарок на прикроватную тумбочку. — Я удивлена, что ты все еще здесь…

— Я сдал билет, — Оливер бросил на нее внимательный взгляд. — Как я могу уехать, когда ты в таком состоянии?

Рин слабо кивнула, хотя где-то в душе шевельнулось раздражение. Сейчас чрезмерная забота вызывала у нее далеко не радужные воспоминания. Поддержка со стороны Гуми была более мягкой и не такой навязчивой. Кроме того, она была в курсе истинного положения дел, а Оливер верил в легенду о похищении безумными фанатами.

— Мой отец настаивал на том, чтобы я приехал, но я сказал ему, что тебе я нужнее, чем ему…

— Постой, ты… — Рин бросила на парня быстрый взгляд. — Рассказал ему про меня?

— Да, — Оливер искренне не понимал её беспокойства. — Сказал, что ты моя девушка, и…

— Ну и зачем?! — у нее получилось громче, чем обычно, так что Джеймс, сидевший в клетке испугано встрепенулся. — Зачем тебе нужна такая «девушка»?! Ты ведь знаешь, что со мной случилось! Разве тебе не противно быть рядом после всего, что…

Рин в бессилии прижала ладони к лицу. Голова гудела от усталости, а сознание то и дело подергивалось сонной дымкой, но девушка сознательно не давала себе заснуть. Потому что вместе со сном к ней приходили кошмары. А в кошмарах был он.

— Рин, — Оливер осторожно погладил её по волосам. — Поверь, я останусь с тобой, чтобы не случилось. И мне все равно, что там…

— Зато мне не все равно, — глухим голосом возразила Рин. — Я.я не заслуживаю тебя, Оливер.

— Рин, что за глупости ты…

— Это не глупости! Думаешь, я так легко забуду, что там случилось! — вскричала Рин. — Мне больше уже не стать прежней.

— Рин, милая, ну что ты в самом деле, — Оливер осторожно отнял ладони от её лица и заставил посмотреть на себя. — Для меня ты всегда останешься той милой, жизнерадостной, храброй и честной девушкой, в которую я влюбился с первого взгляда.

Оливер тепло улыбнулся, и приблизился к её губам, но Рин отвернулась, так что его губы легко задели её скулу. По телу пробежал знакомый озноб.

— П-прости, — заикаясь, прошептала Рин. — Не мог бы ты оставить меня одну?

— Ничего, — Оливер ничем не выдал своего недовольства. — Я все понимаю. Счастливого Рождества, Рин. Я люблю тебя.

Едва за ним закрылась дверь палаты, девушка обхватила себя за плечи и плотно зажмурилась. Внутри змеиными кольцами разворачивался страх, и она не знала как от него избавиться.

***

Часы пробили полночь, ознаменовав рождение Христа, но в маленьком прокуренном офисе частного детектива Токисаки продолжал гореть свет. Пожилой мужчина сидел за рабочим столом, откинувшись на спинку жестковатого кресла, и молча сверлил взглядом свой блокнот, страницы которого были сплошь исписаны странными закорючками и значками. Однако детектив явно не испытывал трудностей с чтением подобного текста.

Криптон нанял его расследовать нападение на Кагамине Рин, но больше для вида, чем для пользы. Раз уж это была группа неизвестных извращенцев, то найти их в Токио было крайне проблематично. По-хорошему, Токисака мог бы уже закрыть это дело и получить свой гонорар, но оно не давало ему покоя. Слишком много несостыковок было в этой истории с похищением и изнасилованием.

Мужчина лениво стряхнул пепел с папиросы и перевернул страницу блокнота. Пострадавшая девушка находилась в сильном шоке, но она нашла в себе силы, чтобы соврать ему о произошедшем, это было ясно как день. В первую очередь ложь о том, что её схватили по дороге домой. Но её друг (или парень?), с которым она встречалась в тот день, рассказал, что тайно проводил её до самого дома. Так что, если её и схватили, то только в квартире. А тогда там был её брат-близнец, который по словам доктора, привез её в больницу. Но как только узнал о том, что жизни сестры ничего не угрожает, тут же покинул клинику и с тех пор его никто больше не видел. Так, что если кто-то и прольет свет на произошедшее, то это он.

Токисака затушил окурок, кое-как пристроил его в переполненной пепельнице, а после бросил взгляд на часы. Когда-то давно он встречал Рождество в обществе своей жены и сына, но развод, и последующая гибель сына полностью обесценили для него как праздники, так и выходные дни. По морщинистому лицу скользнула тень печали, но через секунду мужчина взял себя в руки и вновь вернулся к своему блокноту.

— Кагамине Лен, — пробормотал он, раскуривая очередную сигарету. — Почему же ты сбежал?

***

Дни проходили за днями, слившись в одну серую полосу, так что даже Новый год наступил для Рин совершенно не слышно. Она целыми днями лежала на своей кровати, или смотрела в окно, отчаянно борясь с сонливостью, но всегда проигрывала и погружалась в пугающе-реалистичные сны, в которых снова и снова оказывалась заперта в темной комнате. Но самое страшное после пробуждения: она обнаруживала постыдную реакцию тела на все, что происходило с ней во снах.

— Это неправильно… — шептала она, сжавшись в комочек под одеялом.

«Ты не меньшая извращенка, чем я…» — прозвучало у нее в ушах, и Рин сильнее обхватила колени руками, задыхаясь от слез.

Несколько дней спустя врачи заметили её коматозное состояние, и попытались прописать успокоительные, но Рин лишь делала вид, что проглатывает таблетки, а потом тайком прятала их под обивку матраса.

— Юная леди, — лечащий врач Морисаки устало потер переносицу. — Почему вы отказываетесь спать? Вы очень сильно измотаны, а вашему организму необходим отдых.

— Все хорошо, — бесцветным голосом произнесла Рин, избегая смотреть доктору в глаза. — Я устала спать.

— Я прекрасно вас понимаю, ведь при поступлении у вас была передозировка снотворным и противозачаточными препаратами, но…

— Что? — Рин резко подняла голову, пытливо вглядываясь в лицо старого врача. — Противочего?