— Соитиро-сан? — с опаской спросила женщина, но старик проигнорировал её.

— За мной, — произнес он низким, скрипучим голосом, а потом резко развернулся и зашагал прочь. Лен, после небольшой заминки, поднялся с подушки. Рин испуганно взглянула на него, и уже хотела схватить за руку, но он поспешил следом за стариком.

— Господи, за что мне такое наказание! — внезапно выпалила Аямэ, и зло посмотрела на Рин. — После ужина поможешь Томоми убрать со стола, а после приходи в мою комнату, ты все поняла?

***

Ровный деревянный пол додзё приятно ласкал босые стопы. Повсюду была идеальная чистота, и вместе с тем пустота. Очевидно, что здесь уже очень давно не было учеников.

— Подойди, — послышался сухой приказ, и я, жутко нервничая приблизился к сидящему на коленях старику. В пустом зале, напротив девиза и портретов великих мастеров, он казался каким-то совсем старым и дряхлым.

— Поклонись, — велел Соитиро, внимательно наблюдая за мной черным взором.

Я неловко поклонился, ощущая, как трещат сухожилия и не гнется спина.

— Никуда не годится, — проворчал старик. — Покажи левую руку.

Я судорожно сглотнул и протянул ему раскрытую ладонь. Старческие пальцы ловко ощупали мое запястье, размяли костяшки, и я едва сдержался, чтобы не скривиться от боли.

— Как это случилось? — все так же лаконично спросил меня дед. Сейчас, он внимательно осматривал мою руку, и я молил бога, чтобы он не начал смотреть выше, и не увидел изнахраченные вены.

— Сломали.

— Ты не мог дать сдачи? — старик согнул и разогнул мою кисть.

— Я был…связан, — неохотно ответил я, не желая вдаваться в детали.

— Кости срослись, — констатировал старик. — Но вот мышцы совершенно не восстановились. Тебя ведь лечили на материке?

— Да, — произнес я, лихорадочно соображая. — А что…

— А кажется, что нет, — отрезал Соитиро и выпустил мою ладонь. — С завтрашнего дня начнем тренировки. Подъем в шесть утра. Не опаздывать.

— Какие тренировки…дедушка? — произнес я, запнувшись с непривычки.

Какое-то время старик молча смотрел на меня, и в какой-то момент взгляд его безжалостных глаз стал чуточку мягче.

— Слишком долго это додзё простаивало без учеников, — задумчиво произнес он.

***

В помещении кухни, как и во всем доме было очень просторно. В раковине высилась угрожающая гора грязной посуды, а Томоми болтала без умолку.

— Я даже не знала, что у сына хозяев есть дети! Я даже самого его никогда не видела! А это правда, что ваша мама — американка?

— Угу, — Рин механически орудовала губкой, стараясь абстрагироваться от раздражающей девчонки. Все её мысли были только о том, где сейчас брат. Зачем этот страшный старик забрал его с собой? Что он с ним делает? А вдруг он…

— Госпожа Аямэ очень строгая, такая строгая, что я иногда даже плачу от её слов. А у господина Соитиро очень крутой нрав и тяжелый характер, но…

Керамическая чашка выскользнула из мыльных пальцев и со звоном разбилась о деревянный пол кухни.

— Какая жалость! — всплеснула руками Томоми. — Это же старинного набора!

— Плевать, — Рин сердито дернула плечом, а потом, вытерев руки о фартук, сняла его. — Видишь, я совсем не гожусь тебе в помощники, так что разберись с этим сама, ладно?

— Но как же приказ госпожи, я не могу…

— Можешь, я в тебя верю, — с этими словами Рин выскочила за дверь, ощущая, как болезненно колотиться сердце. Чтоб этих сумасшедших стариков! Чтоб эту чертову Окинаву! Лен!

— Ты, что уже закончила с посудой? — послышался строгий голос, и Рин замерла на месте. — Почему ты носишься по коридорам? Быстро заходи, не заставляй меня ждать.

Рин скрипнула зубами, но все же отодвинула загородку и вошла в комнату.

— Простите за беспокойство.

— Садись, — Аямэ, сидевшая за какими-то бумагами, взглянула на девушку поверх очков. — Выпрями спину, и подними голову, девочка. Молодой госпоже не пристало так сутулиться.

— М-молодой госпоже? — переспросила Рин. — Что все это значит?

— Как правильно заметил твой брат, — женщина снова склонилась над бумагами. — Раньше в этом поместье был отель, но после побега твоего отца, все пришло в запустение. Я уже не в том возрасте, чтобы управлять рёканом, а Томоми совершенно бесполезная.

После этих слов Рин стало даже немного жаль несчастную служанку.

— Но ваше внезапное возвращение к своим корням, — старуха выдержала драматичную паузу. — Вернуло нам надежду.

— О, я вижу, — не удержалась Рин. — Вы прямо сияете, с тех пор, как мы приехали!

— У тебя острый язык, — взгляд Аямэ стал тяжелым. — Но прибереги их для кого-нибудь другого, иначе я тебе его укорочу.

Кагамине судорожно сглотнула, поняв, что это не пустая угроза.

— Вернемся к твоей новой роли, — женщина с шумом перевернула страницу. — С завтрашнего дня начнем твою подготовку. Я хочу, чтобы к летнему сезону рёкан снова начал работу.

— А если я откажусь? — Рин незаметно повела плечами, разгоняя кровь по затекающему телу. — Я не хочу быть хозяйкой гостиницы.

— А разве тебя кто-то спрашивает? — Аямэ улыбнулась одними губами. — Если хочешь остаться здесь, ты будешь учиться, поняла?

***

От горячей воды медленно поднимался пар, и я блаженно закрыл глаза, позволив себе погрузиться по самые плечи. Уставшее тело с благодарностью отозвалось на теплую ванну. Огромное помещение общей купальни действительно было сделано для постояльцев рёкана, и мне оставалось лишь гадать, почему отель в запустении. Для крохотной деревни на уединенном острове это, наверное, единственное место, где можно отдохнуть.

До моего слуха донеслись легкие шаги, которые я узнал бы из тысячи. Еле слышный плеск, а потом хрупкое тело прижимается ко мне.

— Заждался? — прошептала Рин, ласково целуя меня в щеку. — Чего от тебя хотел этот старик?

— Решил поработать моим личным тренером, — усмехнулся я, и не открывая глаз, зарылся носом в её влажные, пахнувшие шампунем волосы. — А что у тебя со старухой?

— Она хочет возродить этот рёкан, и сделать меня преемницей, — фыркнула Рин. — Снова велела окрасить волосы, и выбросить всю мою одежду, потому что она «вульгарная»!

Девушка недовольно засопела и прижалась к моей груди, отчего мое тело начало реагировать должным образом.

— Ну, — я с улыбкой погладил её по обнаженной спине. — Твоя одежда и впрямь заставляет меня думать о неприличных вещах.

— Лен! — сестра заалела как маков цвет. — Я серьезно!

— Я предельно серьезен, — я притянул её к себе, ущипнув за бедро. — Но без одежды ты выглядишь еще вульгарнее!

Позже, лежа с ней на одном футоне, я подумал о том, как долго мы сможем скрывать от стариков наши отношения. За все эти годы, я слишком сдерживался, чтобы отступать теперь. Их порицание меня не пугало, равно как и перспектива оказаться на улице.

— Лен… — пробормотала во сне Рин, и сильнее прижалась ко мне, отчего её пушистые волосы коснулись моей шеи. Я вдохнул пьянящий запах светлых прядей, думая про себя о том, что ни за что не позволю ей изменить их цвет.

***

— Пять! Шесть! Семь! Не останавливайся! Восемь! Еще раз! Девять! Десять! Что, неужели это все?!

Мышцы вопили от напряжения, и я бессильно рухнул на твердые полированные доски. Дыхание сбивалось, словно я пробежал с десяток километров, хотя всего лишь выполнял простое упражнение.

— Позор! — громыхнуло надо мной. — Какой ты мужчина, если не способен отжаться от пола десять раз?!

— Я отжался десять, — огрызнулся я, и тут же об это пожалел, так как на спину тут же обрушился хлесткий удар бамбуковым мечом.

— Еще раз заговоришь без моего разрешения, — старик пинком перевернул меня на спину. — Поставлю тебя на кулаки.

— Я понял, сенсей, — кое-как выдавил я из себя.

***

— Лучше взбивай порошок, иначе в нем останется воздух! — гибкий бамбуковый прут просвистел в воздухе и хлестнул её по запястью. Девушка закусила губу, с трудом сдерживая слезы.

— Выпрямись! — прикрикнула Аямэ. — Клиент не будет доволен, если ты будешь наливать ему чай, сгорбившись в три погибели! Сколько раз я должна повторять?!