Один раз Герберт пытался добраться до окна и броситься вниз, но ставни оказались закрыты, а разбить их было невозможно. Тогда же, возвращаясь, Герберт споткнулся о цепь и рухнул на каменный пол. Тупая боль охватила все тело, но сил плакать уже не было. Казалось, что это умение покинуло его вместе с волей к жизни.

Наконец, спустя несколько очень долгих минут, Герберт слегка приоткрыл опухшие глаза и увидел перед собой мальчишеское тело, одетое в рваные лохмотья. Ясные серые глаза помутнели, а шея была вывернута под неестественным углом. Герберт окинул его равнодушным взглядом. Не было ни горя, ни сожалений, лишь легкое чувство зависти: он умер почти без боли.

Пошатываясь, Герберт шагнул в сторону, но тут под ногой что-то зашуршало. Он опустил взгляд и увидел смятый пергаментный лист. Непослушными пальцами расправил бумагу и сначала даже не сразу понял, что это было его письмо. Послание старшему брату, которое он написал в той, другой жизни.

— Твой младший брат… Герберт, — прошептал он и прикрыл глаза, ощущая странный колючий ком в горле. Слез не было, но истончившееся тело неожиданно наполнилось силой. Герберт отбросил письмо и приблизился к кровати. Мысли стали ясными и чистыми, словно осенний лед.

***

Пыльная ткань одеяла пахла кровью и застарелым потом десятков вампирских жертв, но Герберт зарывался в нее лицом, стараясь заглушить болезненные стоны, что вырывались из его рта. Кожу на спине вновь полоснуло болью — ледяная рука с длинными черными ногтями скребнула между лопатками. Вдруг его резко перевернули; затхлый запах чужих тел сменился сладковатым смрадом разложения.

— Хах… — Варгоши растянул губы в жуткой ухмылке, длинный язык скользнул по бледными пальцам, измазанным в крови. — Кажется, ты начал привыкать: сегодня все время в сознании. Кто знает, может тебе даже начнет нравится. Но твое тело на пределе, а мы ведь не хотим заканчивать веселье так скоро, да?

С этими словами вампир слегка прикусил кожу на тыльной стороне кисти, а потом протянул Герберту, словно для поцелуя. Тот послушно приник к руке, слизывая темную дорожку крови. Вкус был просто омерзителен, однако боль отступила — раны зажили.

Варгоши довольно хмыкнул и уже хотел высвободить руку, но Герберт вцепился в нее, словно в величайшее сокровище.

— Ваша светлость… — голос был хриплый и надтреснутый. — Прошу вас…

— Чего тебе? — Варгоши скривился. — Хочешь еще?

— Да… — Герберт прижался щекой к ледяной кисти вампира. — Останьтесь, мне так одиноко здесь.

В ответ на это граф расхохотался, обнажив выступающие клыки.

— Современные дети такие развратные, — взгляд красных глаз прошелся по бледному худому телу пленника. — Что ж, пожалуй, у меня есть еще силы на один раз…

Его клыки почти коснулись бьющейся жилки на шее Герберта, когда он внезапно взмахнул рукой. Тяжелый бархатный полог с шумом упал вниз, а после комната содрогнулась от нечеловеческого вопля.

— Нет! Нееееет! — Варгоши заметался по постели, прижимая ладони лицу. Герберт слабо улыбнулся, ощутив теплое прикосновение первого луча солнца.

— Карга и красные колпаки спали как убитые, я прошел мимо них, словно призрак, — негромко произнес Герберт. — К полудню добрался до ближайшей деревни и попросился на ночлег. Семья местного фермера была очень славная, и я даже хотел остаться у них, но…

Он нервно сцепил пальцы в замок.

— На утро весь их скот пал, и меня выставили вон, пригрозив утопить в реке. После я несколько дней шел наугад, пока не закончилось действие вампирской крови, а потом меня нашел пан Вишневский.

— Он знал о твоем прошлом?

— Что я сквиб — да, что я был пленником вампира — нет, — Герберт вздохнул, стараясь унять странную дрожь во всем теле. — Я никому не рассказывал, об этом знаете только вы и…

— Моул, — выплюнул Финеас. — Значит, тогда он увидел метку вампира.

— Полагаю, что так, сэр, — Герберт попытался встать, но мышцы одеревенели. — И он был прав, я…

Горло сдавило спазмом, и мальчик удивленно моргнул, ощущая как по щекам катятся слезы. Дыхание стало хриплым и тяжелым, а тело дрожало словно в лихорадке.

— Вставай, — короткий взмах палочкой, и вот Герберт уже сидит в кресле напротив камина.

— Пей, — Финеас сунул ему в руки граненный стакан с огневиски.

— Сэр, но я ведь… — Герберт всхлипнул, тщетно пытаясь унять дрожь в руках и не расплескать напиток, который точно стоил больше, чем его собственная жизнь.

— Это приказ, — отрезал Финеас и скрестил руки на груди. — Пей.

— Х-хорошо, — он сделал маленький глоточек и закашлялся: рот горел будто в огне. — М-милорд…

— Ты должен выпить весь стакан, — темные глаза пристально вглядывались в заплаканное лицо. — Даже если тяжело — пей.

— Да, милорд, — Герберт послушно отпил еще, морщась от горького вкуса.

В голове зашумело, перед глазами все поплыло, но озноб не прошел. Лишь спустя несколько минут Герберт заметил, что на плечах у него лежит тот самый плед, в котором Финеас привел его из борделя. Герберт прикрыл глаза, ощущая странную сонливость, но тут его мягко подняли в воздух.

— Милорд?!

— Тихо, — Блэк без особого труда держал его на руках, отчего Герберт залился ярким румянцем. — Тебе нужно поспать.

— Тогда я пойду к себе на чердак.

— И будешь там дрожать под одеялом в компании болтливого портрета? — хмыкнул Финеас и вошел в свою спальню.

— Откуда вы знаете о сэре Мак…

— Это мой дом, — просто ответил Блэк и опустил Герберта на постель. — Можешь отдохнуть здесь.

— Я не могу, сэр, — Герберт покачал головой, ощущая странную эфйорию. — Не после того, как вы все узнали.

— И? — Финеас выгнул бровь. — Сказка о том, как ты убил вампира должна меня шокировать?

— Это не сказка и… — Герберт обижено закусил губу. — Вы не верите мне?

— Я верю тому, что вижу, — пожал плечами Финеас. — Я видел шрам от укуса и наблюдаю это.

Герберт принялся стыдливо вытирать слезы, но тут рука с длинными изящными пальцами осторожно коснулась его щеки. Сердце мгновенно пустилось в галоп, в горле пересохло.

— Не бойся, — голос Финеаса стал вкрадчивым, словно поступь дикого кота. — Я ничего не буду делать против твоей воли. Но это не значит, что не хочу. Твои откровения были занимательны, но не более.

— Х-хотите, сэр? — Герберт шумно вздохнул. — Все еще?

— Именно.

— Почему? Ведь я…

— Что с того, что ты согревал постель ходячего трупа? Ты делал это не по своей воле, а значит — ни в чем не виноват. Какие-то еще проблемы?

— Н-нет, сэр, — Герберт опустил голову, пытаясь сдержать новый поток слез. В груди все содрогалось, но страха уже не было — лишь всепоглощающая благодарность и нежность. Мерлин, разве можно чувствовать сильнее, чем он сейчас?

— Тогда вытри слезы, — прохладные пальцы скользнули по щеке и коснулись подбородка.

— Иначе…

— Иначе, что? — Герберт поднял взгляд и замер, не в силах поверить в то, что это не сон.

— Я не смогу видеть твои глаза, — Финеас улыбнулся и притянул его к себе, вовлекая в осторожный поцелуй.

========== XV. Iron hand in a velvet glove ==========

Комментарий к XV. Iron hand in a velvet glove

— Спасибо! — полноватая женщина в замызганном переднике без труда подняла плетенную корзину, прикрытую белой тканью. — Знать не знаю, кто такой этот мистер Блэк, но передайте ему низкий поклон и нашу благодарность. Дети уж сто лет на Пасху не лакомились.

— Мой господин рад помочь, — Герберт улыбнулся и почтительно коснулся козырька своего клетчатого кепи. — Спасибо, миссис Хьюз, еще раз поздравляю вас с Пасхой.

— Да благословит вас Господь! — смотрительница детского дома растроганно всхлипнула и переступила порог черного входа.

Герберт же облегченно вздохнул и вышел из переулка. Кожаные башмаки гулко стучали о мощеные плиты мостовой, в кой-то веки не разбрызгивая грязь во все стороны. Весна в этом году выдалась, на удивление, погожая, и парки Лондона уже оделись в цветущий наряд. Пасхальные празднования выпали на 27 апреля, но Альтаир не приехал, и все традиционные подарки — шоколадные яйца и кексы — было велено отправить в камин.