Мерлин, я не верю, что это правда. Последние полгода я активно выписывала маггловские журналы мод для пошива новых платьев, но в этот раз решила сама прогуляться по Лондону, чтобы хоть немного развеяться перед «тем самым». Я шла по Ковент Гарден, когда меня толкнул какой-то повеса! Прямо под колеса проезжающего мимо экипажа! К счастью, я успела выхватить палочку и остановить его, но упала на мостовую и ушибла локоть, а еще замарала платье. Но самое удивительно случилось потом! Из экипажа появился молодой человек, он был очень взволнован. Начал суетиться, извинялся и предлагал поехать с ним в больницу. Конечно, я отказалась, но это было очень мило с его стороны. Кажется, он очень испугался моего падения. Магглы такие странные! Он представился Робертом Хитченсом и предложил подвести меня до книжного магазина, а после мы вместе пили кофе на террасе какого-то кафе. И никаких тебе «приличий» молодой леди!

7 мая 18ХХ Солнечно

Пасхальные каникулы заканчиваются, и я впервые не хочу возвращаться в Хогвартс. За эту неделю я столько улыбалась и смеялась, что хватит на целую жизнь. Роберт очаровательный. Он внимательный, чуткий, смешной и очень-очень добрый. Добрее, чем любой из знакомых мне мужчин. Наверное, это потому что он целитель. «Доктор», как говорит он сам. Мы знакомы семь дней, но такое чувство, будто бы целую вечность. Ах, если бы он только был волшебником!

20 июня 18ХХ Дождь

Решено. Целый месяц я металась между тем, что диктует мне долг, и тем, что говорит мне мое сердце. Я не могу выйти замуж за Жюльена Лестрейнджа. Не могу стать женой нелюбимого человека. Не смогу разделить с ним постель, так же как не смогу полюбить наших общих детей. Потому что я люблю Роберта Хитченса. Маггловского целителя-доктора из Лидса. И мне ни капельки не стыдно. Пусть меня проклянут. Пусть вычеркнут мое имя из истории. Пусть считают, что я умерла вместе со своей матерью 17 лет назад. Хватит с меня притворства.

Я оставлю несколько писем для дедушки, Финеаса и, конечно же, Альтаира. Ему придется тяжелее всего. Но я надеюсь, что когда-нибудь он поймет.

Эта моя последняя запись в этом дневнике. Мерлин, я вела его почти десять лет и никогда бы не подумала, что мне придется бросить его на чердаке родного дома. Но я покидаю площадь Гриммо. Сегодня, ровно в полночь, Айла Блэк навсегда исчезнет. Прощайте все. Я вас любила.

========== IX. Still waters run deep ==========

Комментарий к IX. Still waters run deep

Согласно светскому этикету, приглашения на бал доставляли не менее чем за десять дней до торжества. Бал, который устраивали Флинты, открывал сезон и, кроме того, был приурочен к одному из самых важных праздников магической Британии — Хэллоуину. Когда до знаменательной даты оставалось три дня, в дом пожаловала Мисапионоя.

— Надеюсь, ты готов к поездке во Флинтшир-хаус? — спросила она, принимая от Герберта чашку со свежезаваренным чаем.

— Разумеется, — прохладно произнес Финеас, но Герберт мгновенно уловил его дурное настроение. — К чему спрашивать? Я ведь уже был на балах.

— Но не на балах-маскарадах, — возразила Мисапионоя. — Там царит совершенно особенная атмосфера. Пару дней назад мне написала леди Флинт, где невзначай упомянула, что её младшая дочь без ума от вампирской эстетики.

Герберт вздрогнул, а Финеас стоически вздохнул.

— Тетя, — он переплел в замок длинные пальцы. — Вы серьезно? Я терпеть не могу этих кровососов.

— Выбирай выражения, Финеас, — Мисапиноя нахмурилась. — Все мы презираем этих существ, но Хэллоуин на то и Хэллоуин, чтобы на один вечер побыть в этих запретных амплуа.

В ответ на это Финеас лишь недовольно скривил губы и отпил из своей чашки.

Пару дней спустя в дверь позвонили — курьер принес посылку для милорда. Герберт поспешил забрать и отнести её в комнату Финеаса.

— Уже прислали? — хмыкнул он, когда слуга аккуратно опустил сверток на диван.

— Разверни.

— Да, милорд, — слегка нервничая, Герберт взялся за оберточную бумагу, и спустя несколько минут перед ним оказалась роскошная мантия со множеством застежек и шнурков.

Неровный свет свечей невесомо скользил по черной шелковой ткани, так что Герберт невольно залюбовался.

— Мерлиновы портки, — раздался над ухом тихий голос, и мальчик заледенел. Финеас стоял у него за спиной, пристально разглядывая наряд. — Какая безвкусица.

— И-и то правда, — промямлил Герберт и поспешно отошел в сторону, старясь унять колотящееся сердце. Он настолько разволновался, что даже не обратил внимание на то, как аристократ ругнулся.

— Но мне кажется, что вам пойдет, — выдохнул слуга, желая хоть как-то разрядить обстановку.

— Тебе кажется? — Финеас вздернул бровь. — Эти тряпки обошлись мне в триста галлеонов, и если они мне не подойдут, кое-кто горько об этом пожалеет.

— Как скажете, милорд, — тихо ответил Герберт и опустил взгляд, но тут Финеас приказал:

— Подними голову.

Герберт едва не клацнул зубами — подбородок сам собой взлетел вверх. Темная фигура Блэка, казалось, нависала над ним.

— Ты ведь помогал с одеждой моему кузену?

— Да, сэр.

— Значит решено, — Финеас вздохнул. — Сам я едва ли смогу напялить этот костюм.

— Т-то есть, вы имеете ввиду…

— Да, — Финеас чуть заметно поморщился. — Поможешь мне с одеждой, когда мы будем во Флинтшире. И не только с этим вампирским костюмом, но и со всем остальным. Иначе тетя Миса меня со свету сживет.

Вместо ответа Герберт поклонился и поспешил убрать маскарадный наряд господина в его гардероб. Успокоившееся было сердце вновь начало отбивать чечетку.

***

В первый день бала гостей ждали после пятичасового чая. Шляпы, плащи и ботинки были почищены. Герберт, одетый в клетчатый дорожный костюм, замер рядом с двумя неподъемными чемоданами. Наряд был ему мал, так что мальчик поминутно отдергивал куртку и краснел, думая о коротких штанинах, из которых выглядывали худые лодыжки.

Лестница заскрипела под двумя парами ног, и Герберт встрепенулся.

— Все готово? — равнодушный взгляд Финеаса скользнул по багажу.

— Да, милорд, — Герберт едва сдержался, чтобы вновь одернуть короткий костюм.

— Значит, ты все же берешь с собой это отребье? — Элладора, спустившаяся следом за братом, демонстративно прикрыла лицо черным кружевным веером.

— Элла, я ведь сказал, — Финеас не удостоил её взглядом, — это не обсуждается. Милли! Тирли!

В следующий миг раздались два хлопка, и домовики, появившиеся прямо из воздуха, низко поклонились.

— Звали, милорд?

— Мы отправляемся, — Финеас поудобнее перехватил свою трость с серебряным набалдашником. — Позаботьтесь о багаже.

— Слушаемся! — эльфы вновь синхронно поклонились, хлопнув ушами.

— Хорошо, — Блэк вытащил палочку и направил на трость. — Портус.

Темный коридор озарило голубоватое свечение.

— Путешествовал когда-нибудь с помощью порталов? — Финеас поглядел на Герберта.

— Нет, сэр, — он испуганно замер.

— Хватайся, — напутствовал Блэк. — Быстрее.

Герберт поспешно схватился за трость. Элладора тоже прикоснулась к деревянной поверхности, ощутимо толкнув слугу своим грузным телом. Внезапно трость затряслась, и её окутало синее сияние.

— Удачи, милорд! Леди Элла! — пропищала Милли.

— Постарайся, Герберт! — воскликнул Тирли, но в следующий миг Герберт вскрикнул: низ живота дернуло невидимым крюком, а после его закружило как в водовороте.

Десять секунд полета, и его ноги коснулись каменного крыльца. Голова кружилась, Герберт покачнулся. Тут на плечо невесомо опустилась ладонь в кожаной перчатке.

— Выпрямись, — едва слышно шепнул ему Финеас. Раздался скрип, и тяжелые дубовые двери распахнулись.

— Добро пожаловать в поместье Флинтшир! — низковатый, надтреснутый голос старого эльфа был слышен на удивление четко. — Прошу вас, проходите.

Финеас и Элла без слов переступили порог, Герберт шмыгнул следом, держась позади, словно тень. Парадная дома Флинтов встретила их зеркальным паркетом и свежестью цветов. На стенах горели изящные канделябры, а перед лестницей с потолка свисала гигантская хрустальная люстра. Герберт взирал на все это с открытым ртом. После мрачной атмосферы дома на площади Гриммо поместье Флинтов производило впечатление.