— Сука, ну какого же… — магическая повязка на месте. Кожа под ней выглядит как обычно. Ни новой боли, ни изменений на коже… всё впустую.

Малфой провёл рукой по повязке, цепляя ногтями кожу под ней. Хотелось кричать в голос. Хотелось разгромить раздевалку, превращая мебель в гору щепок. Хотелось сделать хоть что-то, а не стоять тупо посреди замка, в котором только что потерял надежду. Где искать неравного противника? Нарываться на каждом шагу на магов? Вызывать на дуэль каждого встречного? Драко давно сомневался в правильности их перевода. С каждой минутой уверенность в этом росла.

— Что я делаю не так?

Дверь с шумом открылась, на миг впуская в раздевалку гомон толпы, и тут же вновь закрылась, пропуская внутрь хрупкую фигуру. Гермиона подошла к Драко, прижалась, заглянула в лицо.

— Всё ещё ничего? — тихо спросила она.

— Я ничего уже не понимаю! — прорычал Драко. — Это чёртов замкнутый круг! Я должен победить в неравной битве, я делаю это, но ничего не происходит! Неужели все достойные соперники недостаточно неравные мне?

— А ты не думал, что это может быть битва не физическая… — Гермиона задумчиво покрутила палочкой.

— В каком смысле? Я должен победить, не вступая в бой? Это как? победитель тот, кто избежал битвы? — Драко скептически фыркнул. Он где-то читал подобный ванильный бред, про «не вступать в бой».

— Нет, — Гермиона заметила его сарказм и всё же продолжила свою идею. — Может надо победить в дискуссии или выиграть дело в суде… ну в смысле, победить, не размахивая палочкой.

— И как я должен это понять? Или я всю жизнь буду искать этот скрытый смысл? Тоже мне, делаешь из Лорда философа. Он был сильным магом, а вовсе не мудрецом. Вряд ли это суд…

— Не злись, пожалуйста, я, между прочим, пытаюсь помочь и разобраться, — Гермиона разжала руки, отошла в сторону. Присела на широкую скамью, стоящую вдоль шкафов с одеждой, — дуэль не подошла — продолжила она, — может надо тогда победить иначе. Мало ли побед в жизни.

— Побед много, — Драко закатил глаза, — только у меня нет времени на размышления. Я не хочу гадать до конца жизни. Веришь, это может произойти довольно скоро: Метка убивает, если с ней бороться.

— Ты это где вычитал? — Гермиона подозрительно глянула на него. — В книге такого не было…

— В книге много чего не было! Например, того, что эта дебильная повязка мешает, под ней болит гораздо больше, чем без неё. Что кожа воняет неочищенным копчёным мясом. Что боль ползёт к голове. Что это бесит и раздражает…

— Не начинай жаловаться! — Гермиона потёрла виски. — Я все это уже слышала. Может надо что-то делать, а не ныть?

Драко ошарашенно уставился на неё. Он не ожидал, что Грейнджер не выскажет привычного сострадания. В его представлении она должна была начать сопереживать, а вовсе не отчитывать его, как нашалившего первокурсника.

— Я не ною, — удивлённо проговорил Драко.

— Тогда думай, давай! В чём ты ещё не силён? В каком ключе можно рассматривать твою победу? Может, ты должен победить конкретного человека? Может, ты давно с кем-то борешься? Может… Рон? — Гермиона неуверенно глянула на Драко.

Малфой попытался было засмеяться, но удержался, только насмешливо хихикнул. Грейнджер хотелось верить, что он продолжает борьбу с рыжим. Хотя сам Малфой чётко понимал, что Уизли побеждён.

— А я должен волноваться по поводу твоего друга? — серьёзно спросил Драко.

— Ну… нет…

— Ты разве не определилась?

— Я определилась! — Гермиона уверенно кивнула.

— Значит, мне не надо с ним бороться. Пусть борется сам с собой. Ты моя, а значит я победил.

Она смущённо улыбнулась. Снова подошла, прижалась к его плечу лбом. Драко удовлетворённо усмехнулся и потрепал её по волосам.

— Давай ещё варианты, с кем, по твоему мнению, у меня есть незавершённые конфликты? Только не предлагай Поттера или кого-то ещё из твоих однокурсников. Если они воюют со мной так же, как Уизли, то эти варианты не подходят!

— Я, к сожалению, не знаю всех твоих взаимоотношений. Может, у тебя борьба с кем-то из преподавателей? Или с кем-то из старых друзей твоего отца…

Драко замер, даже перестал поглаживать волосы Гермионы. Она почувствовала. Несколько мгновений не шевелилась, всё ожидая, что он продолжит. Рука так и лежала на её затылке, не шевелясь. Даже, казалось, стала тяжелее, придавливая к полу.

— Что? — Гермиона подняла голову, заглядывая в лицо Драко. — Вспомнил кого-то?

— Вспомнил… — Драко ошеломлённо смотрел в одну точку, будто спал с открытыми глазами.

— И кто это?

— Видимо, отец…

Они оба замолчали. Оба впали в ступор. И оба думали в этот момент об одном и том же.

— Он никогда не примет мой выбор, — не отрывая взгляд от места, в которое смотрел, поговорил Драко, — я должен продолжить начатое им дело. Должен возглавить род. Должен стать хозяином Малфой-мэнора, главой фамильного бизнеса.

— А ты разве не хочешь этого? — спросила Гермиона робко.

— С недавнего времени…

Драко моргнул и сильно зажмурился. Перед глазами заплясали круги и «зайчики» от плотно закрытых век. Совсем как во время медитации в башне, когда он выполнял первый пункт заклинания.

Он понял, что должен делать.

Призрачный Люциус из медитации ясно дал ему понять своё отношение к воле Драко, к его решениям, к его желаниям.

— Отцу плевать на то, чего я хочу или чего хочет мама, — пробормотал Драко, — его волнует только его личное благополучие. Иначе он не притащил бы Лорда в наш дом в начале Войны. Не позволил бы мне совершать попытки убить Дамблдора, он ведь понимал, что я не смогу. А ещё забрал бы из школы, когда понял, что Лорд идёт атакой на Хогвартс. Ему было важно, что его сын там, в заварушке. Тайный агент и шпион в логове врага. Я должен был сообщить, если появится Поттер. И тогда отца реабилитировали бы в рядах Пожирателей. Отец ведь так сильно этого хотел… А если бы Лорд взорвал Хогвартс вместе со всеми, кто внутри, а не стал бы играть в гуманность? Я бы взлетел на воздух вместе со всей школой. Не думаю, что отец не понимал этого. И он шёл на этот риск, рисковал мной ради себя. И с этой проклятой Меткой сейчас та же история. Отец спрятал Метку на моей руке под повязку, понимая, что это может убить. Он снова рискует мной ради того, чтобы не попасть в Азкабан. Он ведь так этого боится. И это вовсе не желание обелить нашу фамилию или спасти род… ему просто плевать на всех кроме себя… хм… Забавно…

Драко почесал палочкой за ухом, поджимая губы.

— Заба-авно… — повторил он, растягивая гласные звуки совсем как на первом курсе.

И Гермионе на миг показалось, что перед ней стоит растерянный мальчишка, которого она встретила семь лет назад в Хогвартс Экспрессе. Напыщенный и немного напуганный предстоящим распределением. Полный желания непременно попасть на Слизерин, дабы не разочаровать семью.

Только теперь во взгляде Драко появилось то самое разочарование, которого он хотел избежать в глазах Люциуса. Семья разочаровала Драко. Круг замкнулся.

Осознание того, что всё, во что ты верил — только достижение личного благополучия другого человека.

Может, отец врал не только в этом? Может, всё, что рассказывал про грязнокровок, о том, что у них нет души, такая же чушь, как и рассказы про спасение рода?!

====== После Школы ======

— Грейнджер, — решительно проговорил Драко, и Гермиона вздрогнула от звучания холода в его голосе. — Я должен кое-что знать.

Она растерялась. Что она могла сказать про Люциуса Малфоя? О чём спрашивал его сын?

— Что ты планируешь делать после школы?

Гермиона уставилась на Драко.

— При чём тут это?

Драко только что рассказывал про своего отца, видимо, собирался вызвать его на дуэль, чтобы победить неравного противника и завершить переведённую часть заклинания. Здесь всё было логично и более чем понятно.

Её планы на жизнь после школы в эту картину никак не вписывались.

— Я не знаю… — Гермиона пожала плечами. — Наверное, пойду учиться на мракоборца… А что?