Как бы он ни был зол на своего отца, как бы хотел сейчас не быть похожим на него, но продолжал уважать и восторгаться им. Пускай отец совершал в жизни ошибки. Пускай делал вещи, за которые стыдно было сейчас его сыну. Но в момент, когда весь мир повернулся к ним спиной, в момент, когда Малфои превратились из правящей элиты магического мира в изгоев, в момент, когда Драко был уверен, что вся его привычная жизнь летит под откос и никогда уже не станет прежней, только родители остались рядом.
Только родители… и Грейнджер…
И сейчас, пытаясь разорвать крепкие завязки, держащие этот спасительный свёрток, дрожа и замерзая от холода, Драко не думал первый раз в жизни о себе. Думать о родителях, стараться спасти древний род Малфоев было для него нормой и истиной. Любой уважающий себя человек поступил бы также. Странно было осознавать, что он делал это ради свободы от предрассудков, ради свободы от долга и вынужденного положения в обществе. Спасал великий род Малфоев для того, чтобы самому не быть больше Малфоем.
Драко исполнит своё предназначение. Сведёт эту чёртову метку с руки. Докажет в Визингамоте, что отец действительно великий двойной агент, никогда не был приспешником Тёмного Лорда, а всегда действовал в интересах мира. Драко сделает всё, чтобы спасти маму, отвести от своей семьи подозрения.
А потом он будет свободен. Он сможет с гордостью смотреть в глаза отцу и заняться наконец-то своей жизнью. Заняться тем, чего хочет он, а не тем, чего хочет и ждёт от него семья.
Драко хотел стать свободным и выбирать людей, которые будут рядом с ним. И сейчас он был почти готов признаться себе в том, что с таким остервенением старался свести метку с руки не для того, чтобы избавиться от боли или спасти родителей. А для того, чтобы, глядя в лицо Люциусу, сообщить ему, что выбрал Грейнджер…
Драко вытащил из кармана палочку, произнося заклинание и помогая согреть руки, и наконец всё же справился с завязками, сдерживающими свёрток. Ещё раз погладил сову, удивляясь такому проявлению нежности, и заспешил обратно к выходу из башни.
Скользкие перила и ступеньки, ветер, гулявший в башне: здесь было не лучшее место для того, чтобы разбираться, верно ли его поняла мама. Он чуть не поскользнулся на одной из последних ступеней, ведущих из совятни, но удержался, схватившись за дверной проём. Птицы переполошились, начали громко кричать и хлопать крыльями. Это всё выглядело сейчас, как дешёвые спецэффекты какому-то фильму. Он как-то попал на занятие по маггловедению, на котором рассказывали о кинематографе. Почему-то именно подобные действия ассоциировались у него с дурацкими комедиями, которые так любили смотреть магглы. Только ему не было смешно, ни тогда, ни сейчас.
Два лестничных пролёта вниз, и кажется, что здесь уже не так холодно. По крайней мере, тут не было ветра. Драко остановился, укладывая свёрток на подоконник, нетерпеливо шаря пальцами, стараясь открыть. Замёрзшие руки по-прежнему не слушались, промокшая ткань скользила. Наконец ему удалось справиться с завязкой, он распаковал холщовую папку, вытаскивая оттуда старый, потрёпанный блокнот. Драко сейчас не перепутал бы эту обложку ни с одной другой. Это был именно тот блокнот, в который маленький наследник великого рода Малфоев заглядывал, играя в путешественников в библиотеке мэнора. Именно на этих страницах Драко видел закорючки рун инков. Ликование и восторг захлестнули его с такой же силой, с которой только что его били ветер и дождь в совятне.
Мама поняла его правильно. Сова справилась со своей задачей и принесла ему именно то, что он так хотел. Сейчас Драко Малфой держал в руках самую ничтожную и самую дорогую для него вещь во вселенной. Вещь, которую несколько лет назад мать в порыве своей любви к чистоте и чувстве презрения к полоумному предку чуть не спалила в камине библиотеки. И именно это сейчас спасало Драко. Давало шанс на свободу!
Он схватил блокнот и полубегом отправился по ступеням и длинным пролётам к Северной башне. Цель была так близко, что тратить время на мелочи, типа смены одежды, не оставалось.
====== Её очередь ======
Драко просидел над книгой несколько часов. Сверял, переводил и перечитывал древние руны в книге и рукописи, которую получил сегодня. Многие слова не поддавались, многие фразы давались с трудом. И уже через несколько часов он понял, что самостоятельно не справится с этой задачей. Слова были написаны слишком вычурно, многие фразы и вовсе, казалось, были написаны на староанглийском. Какие-то обороты и витиеватые фразы выглядели так, будто автор напился огневиски перед тем, как писать это заклинание. Многие действия, описанные в переводимом тексте, были похожи на издевательство.
Человек, желающий свести остатки магии, обязан был, исходя из данного заклинания, делать вещи куда более чёрные, чем сама суть чёрной магии. То и дело речь заходила о крови, ритуалах и прочей чернухе, которую так любили приспешники Тёмного Лорда.
Либо Драко что-то делал неправильно, либо автор пытался идти от обратного, ставя свою жертву в ещё более ужасные условия, чем те, в которых он и так оказался. Несколько оборотов, как казалось Драко, вообще отсылались к непростительным заклинаниям…
Драко был измотан, зол и близок к тому, чтобы вновь разгромить эту чёртову комнату, как тогда, когда впервые показал Грейнджер Метку… Голова нестерпимо болела, дополняя привычную боль в предплечье. Было холодно, тело бил озноб и очень хотелось лечь. Но ложиться было нельзя! Нельзя останавливаться. Нельзя расслабляться, когда цель столь близка.
Люк скрипнул, открываясь, привлекая внимание. Драко почувствовал угрозу, и не соображая, что делает, подскочил, направляя палочку на открывающийся люк. Он готов был сейчас убить любого, кто встанет на пути достижения его цели. Он даже успел произнести первую часть заклинания, останавливаясь только в тот момент, когда понял, что направляет палочку на Гермиону.
— Стой! — успела крикнуть она, закрывая лицо руками, как прежде в дуэльном клубе. Она вовсе не была готова к тому, что увидит направленную на себя палочку Драко.
Он одёрнул руку, опуская оружие, будто стараясь стряхнуть боевое заклинание, которое чуть не полетело в Гермиону.
— Ты чего? — она встревоженно посмотрела на него, делая шаг навстречу.
— Всё хорошо, Грейнджер, — пробормотал Драко, оборачиваясь обратно к столу, упираясь руками в столешницу, нависая над распахнутыми книгами. — Я решил перестраховаться.
— Что там у тебя?
— Сказки Барда Бидля! — надменно пробормотал он, не оборачиваясь в её сторону. — Сова прилетела с рукописью, вот что. Разве не похоже?
Гермиона пропустила мимо ушей его остроту, хотя прекрасно осознала, что он раздражён. Быстро подошла к столу, заглянула поверх его локтя в разбросанные бумаги.
— И как, получается перевести текст? — нетерпеливо спросила она.
— Ни черта не получается, Грейнджер, — всё также зло скрипя зубами, отчеканил Драко. — Это какая-то полная хрень. Ещё вот это вот слово в самом конце. Пройдя всю эту грязь, которую предлагает сделать автор, должно произойти ещё какое-то одно действие… одно слово… но этого грёбаного слова нет в словаре…
— Давай я помогу? Может ты что-то не так делаешь? — Гермиона постаралась немного отстранить Драко в сторону, чтобы стало лучше видно текст.
— Ты что, действительно думаешь, что я настолько тупой? — прорычал Драко, но всё-таки отодвинулся, пуская её к столу.
Она прикоснулась рукой к его плечу и тут же отдернула ладонь.
— А ты почему мокрый? — встревоженно спросила она, отводя взгляд от бумаг на столе.
— Душ принимал, — снова фыркнул Драко, сверля глазами листок. — Какая разница, Грейнджер? Давай переводить заклинание…
Она развернулась спиной к столу, протискиваясь ближе к Драко. Протянула руку, проводя пальцами по его лицу.
— Ты весь горишь, у тебя температура. Тебе нужно переодеться, выпить снадобье и лечь отдохнуть.
— Какое, к василискам, снадобье? — отмахнулся Драко. — Ты что, не понимаешь, я уже так близок к тому, чтобы это всё перевести. А если я это переведу, то всё у меня получится, я смогу свести эту грёбаную Метку, я смогу спасти родителей, и всё это наконец-то закончится! Ты знаешь, что это такое, жить в ожидании? Знаешь, что такое, каждый день понимать, что именно от тебя зависит всё?
