Хочет ли он действительно того, чтобы она осознала своё место и «целовала ему руки»?

Или хочет, чтобы она отвечала ему и делала то, что он сказал? Чтобы она не делала вид, будто ничего не произошло в тот вечер в библиотеке! Хочет, чтобы она была такой, как за секунду до того, как испугалась тогда. Чтобы у него была возможность целовать её в любой момент. Хочет, чтобы рядом с ней не вертелся Уизли, который, по её же собственным словам, предал её, а Гермиона простила. Хочет, чтобы она смотрела на него своим огненным взглядом, а не тем пустым, который возвращался каждый раз, стоило Драко перестать обнимать её.

Драко отправил бумагу в огонь. Перечитал послание девушки. Филин… сама ты филин, Грейнджер!

«Это сова, а не филин. И она любит цукаты. В следующий раз покорми сову, а то она обижается! Доброй ночи.» Подумал немного и дописал: «P.S. Спасибо!»

Быстро открыл окно, выпуская сову, понимая, что может передумать.

====== Секрет за завтраком ======

— У меня к тебе просьба! — Гермиона отважилась на этот шаг не сразу. Ей понадобилось много бессонных ночей, чтобы решиться на обман друга. Гарри посмотрел на неё поверх очков, отрываясь от завтрака. Гермиона выбрала самое подходящее разговору время: Рон никогда не приходил на завтрак вовремя. А вести этот разговор при Роне она не решилась бы.

— Слушаю тебя, — Гарри поначалу хотел сострить о чём-то наподобие просьб с утра, о которых легко забыть, потому что спишь… но уловил серьёзность разговора, и решил уточнить, что именно нужно.

— Мне нужна твоя мантия-невидимка!

Гарри поперхнулся куском пирога.

— Зачем?

— Я хочу пролезть в Запретную Секцию библиотеки.

Гарри недоверчиво посмотрел на неё.

— Зачем?

— Ты сегодня очень многословный… — постаралась отшутиться Гермиона.

Гарри молчал, внимательно глядя на подругу.

— Малфой ищет одну книгу…

— И ты хочешь ему помешать достать её, забрав из охраняемой секции замка, и прятать в спальне?

— Нет… я обещала ему помочь…

— Помочь Малфою? — Гарри отложил приборы, развернувшись лицом к Гермионе. — Ты шутишь? Или действительно решила проникнуть в Запретную Секцию библиотеки и стащить оттуда древнюю реликвию для Малфоя? А если он и вправду задумал что-то страшное? Воскресить Волдеморта, например?

— Не говори ерунду! — Гермиона отмахнулась. — Его воскресить нельзя, и ты это знаешь лучше всех.

— Знаю. А ещё я знаю, что доверять Малфоям нельзя. Что они были на стороне Волдеморта и переметнулись на нашу сторону в последний момент только ради того, чтобы спасти собственную шкуру. Ты действительно готова рисковать всем ради него?

— Я ничем не буду рисковать! Ему нужна довольно безобидная книга. — врать Гарри было сложно. Ещё сложнее попытаться убедить в этом себя саму. — Там буквально пара статей по дуэльным клубам. Он готовится к Турниру, и…

— Ты серьёзно? — Гарри полностью развернулся к ней. — Гермиона, такую чушь я даже от Пивса не слышал. Какой к пикси Турнир? Ради Турнира не лезут в запретную часть библиотеки!

— Ладно! — она вздохнула. Делать было нечего. — Ему нужна одна книга, там есть условия, выполнив которые, можно очистить дом от остатков чёрной магии. Волдеморт жил у них в доме, и это плохо действует на его родителей. А я… Я обещала помочь ему…

Гарри кивнул.

— Это уже больше похоже на правду. А мантия тебе зачем?

— Я не хочу говорить об этом Макгонаггал.

— Почему?

Почему? Потому что Гермиона не хотела привлекать к этому делу лишнее внимание? Потому что хотела сохранить тайну Малфоя?

— Семью Малфоев затаскали по судам. Ты ведь сам свидетельствовал, помнишь?! Вспомни, на что похожа его мама! Тебе их не жалко?

— Ты снова решила защищать и спасать слабых и обездоленных! Домовиков тебе мало, теперь ты будешь защищать домовиков и семью Малфоев?! Ладно! — Гарри кивнул. — Дам я тебе мантию. Только обещай быть аккуратной с этой книгой и с Малфоем. Мало ли…

— Спасибо! — она радостно обняла Гарри. — Я обещаю тебе быть очень осторожной!

====== Война факультетов ======

Она обнимается с Поттером и кокетничает с Уизли. Остальные однокурсники пялятся на неё, как на идола, как тогда, на четвертом курсе во время бала перед Турниром Трех Волшебников. А она, кажется, вовсе и не против этого! Ей нравится. Она купается в лучах мужского внимания. И каждый из них норовит её потискать! Отвратительное блядство! Даже Пэнси такого себе не позволяет.

Мысли мешали уснуть. Драко видел утром в Большом Зале, как Грейнджер обнималась с Поттером. А потом на перемене между сдвоенной лекцией по нумерологии её лапал Уизли в коридоре. При всех. Хватал за локти и всё время пытался прижаться. Какая мерзость!

Отвратительные публичные лобызания. Как же это низко, мерзко и отвратительно! И видит Мерлин, Драко сам хотел бы оказаться на месте Уизли в этом чёртовом коридоре.

Они не общались уже неделю. Неделю после их разговора. Неделю после их безумного поцелуя. Неделю, в течение которой Драко знал: помимо семи дней были ещё часы и минуты. И минуты шли очень медленно.

Метка горела, прожигая руку под магической повязкой. Обезболивающее зелье перестало действовать два дня тому назад. Сделать Драко с этим уже ничего не мог. Один раз напился до состояния невменяемости. Но это не помогло. Только на утро к боли в руке прибавилась головная.

Драко предпринимал попытки попасть в Тайную Секцию сам ещё несколько раз после отбоя. Даже начал практиковаться в трансфигурации: вдруг выйдет превратиться во что-то маленькое. Насекомое, как эта вульгарная журналистка. Комар или муха могут пролететь через стеллажи. Тренировки занимали много времени, а результата не приносили. И, казалось, Драко занят совсем не тем, чем надо.

Грейнджер тем временем молчала. Никаких новостей относительно книги у него не было. Да и были ли вообще эти новости? Вероятно, что она забыла или решила не помогать вовсе.

Злость душила Драко, смыкаясь кольцами, как символ его великого факультета.

— Сука, — пробормотал он, перехватывая предплечье другой рукой.

Надо что-то с этим всем делать. Идти к Макгонагалл? Не вариант! Кто угодно сдаст Визенгамоту, что Люциус врал на судах. И это подпишет ему смертный приговор в Азкабан на расправу дементорам. Знать про метку не должен никто!

Оставался, наверное, только Империус… или сдохнуть! Второе было вероятнее.

А ещё эта маггловская шлюха, Грейнджер, с её табуном поклонников и обнимашками за завтраком. Если Драко выберет вариант «сдохнуть», то прихватит её с собой. Или сначала грохнет Гермиону, а потом уже и сам. А что? Отличный вариант!

Драко перевернулся на спину, рыча от боли в руке, и аккуратно снял повязку. Характерный запах распространился по комнате. Запах, будто кто-то коптил нечищеное мясо на вертеле. Если бы его соседи не спали, их наверняка начало бы подташнивать. Сам Малфой привык к этому омерзительному запаху, который давал надежду, ведь только без повязки он мог хоть немного отдохнуть. Нотт и Забини сопели в своих кроватях. Драко приходилось каждую ночь ждать, пока они заснут, и только после этого снимать повязку.

Сон подступил быстро. Измученному телу нужен был отдых. А вот мозг, видимо, отдыхать не собирался.

Грейнджер во сне была одета как Пэнси в прошлое Рождество: чёрное белье, чулки, туфли на высоком каблуке. Это всё смотрелось бы на ней странно, но во снах Драко с образом распутной гриффиндорской старосты не было никаких проблем. Она часто выглядела не совсем характерно своему реальному прототипу. Воображаемая Грейнджер прекрасно целовалась, великолепно делала минет и виртуозно занималась сексом. Драко просыпался часто с тугим ощущением возбуждения, несколько раз спасаясь встречами с Пэнси. Но чаще закрывался в ванной комнате и доводил дело до конца, представляя, как овладевает Грейнджер. И это были последние радости его беспробудных дней. Боль и ожидание уходили только во сне или в моменты, когда он думал о Грейнджер! Думал и ненавидел. Ненавидел гораздо сильнее, чем до войны. Тогда это было всё что угодно: зависть, презрение, брезгливость. Сейчас это больше уже походило на тупую зависимость. На уроках по маггловедению на чётвертом курсе им рассказывали о наркотических веществах, которыми пользуются магглы. Они вызывают привыкание и постепенно убивают человека. Грейнджер, видимо, стала его личным видом маггловских наркотиков.