Дин слез с кровати, подошёл к столу и, стащив с кастрюли полотенце, приподнял крышку. В лицо ему ударило густым, вкусно пахнущим паром. Дин невольно отшатнулся, но потом снова придвинулся ближе, подозрительно водя носом над кастрюлей, сунул палец в содержимое и облизнул. Похоже на тесто, и ещё рагу и как будто сыр… Чёрт… Лазанья?!
Дин уронил крышку на стол, повернулся к занавешенному окну и отодвинул занавеску.
За окном, в ярких лучах полуденного солнца, Сэм, в одних джинсах и майке на голое тело, самозабвенно мыл Импалу.
Дин пялился на эту феерическую картинку минуты две. Потом отступил от окна и толкнул дверь номера. Та отворилась, впустив в комнату поток света.
— Сэм!
Сэм, как раз трудившийся над ветровым стеклом, тут же вскинулся и сверкнул на Дина счастливой улыбкой. Руки у него по локти были в пене от жидкости для мытья окон, которую Дин купил в Мэлдонском супермаркете. Импала, проделавшая вчера четыреста миль по пыльному захолустью, сверкала на солнышке так, словно только что сошла с реек автозавода. Дин сам редко отдраивал её до такого слепящего блеска, и на миг ощутил укол ревности.
Но через секунду ревность прошла.
— Сэм! Что ты делаешь?
— Да вот, — Сэм кивнул на машину так, словно Дин был слепой и сам не видел, чем он тут занимается. — Мою Импалу.
— Это я вижу, я спрашиваю… а, чёрт. Иди сюда.
— Я ещё не закончил…
— Закончил, ты её скоро до дыр протрёшь! Иди сюда, говорю.
Сэм покорно наклонился, бережно кладя флакон с моющим средством и тряпку на заднее сидение, и пошёл к дому. От усердия он вспотел, и блестящие капельки пота переливались на его обнажённых плечах, на мускулах, плавно очерченных вырезом майки. Когда Сэм вошёл, Дин осторожно закрыл за ним дверь и указал на стол.
— Это что?
— Это? Лазанья.
— Я понял, что лазанья. Когда ты успел её приготовить?
— Утром. Пока ты спал.
— А продукты где взял? У нас же ни черта не было с собой, откуда…
— Я сходил в супермаркет тут неподалёку. Круглосуточный. Всего в шести кварталах.
Дин пялился на него с полминуты, пытаясь уложить всё это в голове.
— Ты ходил в маркет? Чёрт, [i]когда[/i] ты всё это успел?
— Встал пораньше, — пояснил Сэм и с некоторым смущением указал на стул. — Может, позавтракаем? Пока не остыло.
Завтракали в полном молчании. Дин рефлекторно кусал, жевал и глотал, и во все глаза смотрел на Сэма, скромно ковырявшего вилкой собственный кулинарный шедевр, вываленный на пластиковую тарелку. Дин не мог вспомнить, когда они в последний раз ели не в фаст-фуде и не в закусочной, а вот так, можно сказать, дома. Чёрт, Дин вообще не мог вспомнить, чтобы Сэм когда-нибудь что-нибудь готовил!
— Невкусно? — в тревоге спросил Сэм среди тишины, нарушаемой только жужжанием мухи над умывальником.
Дин с усилием проглотил большой кусок, который откусил только что, и потряс головой.
— Вкусно, очень. В том-то и дело. Где это ты выучился готовить лазанью?
— В Стэнфорде. Меня Джессика научила. Она любила итальянскую кухню, и готовила хорошо…
— Ты не рассказывал.
— Да? Ну… как-то к слову не приходилось, — сказал Сэм и сконфуженно замолчал.
Дин на самом деле его понимал. Если даже умеешь готовить — не факт же, что любишь и будешь. Лень, да и незачем, ведь всегда можно купить гамбургер и…
— Сэм, — сказал Дин, откладывая вилку, — ты хорошо себя чувствуешь?
Сэм моргнул. Потом удивлённо ответил:
— Да. Вполне. А что?
— Ничего. Просто… А, забей. Я в шоке от твоего сюрприза, чувак, вот и всё, — сказал Дин и ухмыльнулся. Сэм застенчиво улыбнулся в ответ. Так-то лучше — не всё же ему, в самом деле, сучиться. Видать, понял, что был вчера в корне не прав насчёт тех баб в Мэлдон-Крик, и теперь пытается загладить вину. Да, это вполне на него похоже — сперва нудит и выпендривается, а потом ластится, строит щенячьи глазки и… ну, гм, моет Импалу.
— Я в душ, — сказал Дин, вставая из-за стола. И тут же добавил, хитро прищурившись: — Компанию не составишь?
— Конечно, — с готовностью, показавшейся Дину слегка преувеличенной, отозвался Сэм и вскочил тоже — так поспешно, что чуть не перевернул свою тарелку. — Только сейчас уберу со стола и…
— Забей, — сказал Дин и, схватив его за запястье, потянул к ванной. У него уже двое суток не было секса, и от одной только мысли о душе с Сэмом член в трусах нетерпеливо дрогнул, затвердевая.
Когда за ними закрылась дверь, Дин потянулся к крану.
— Тут, кстати, офигенный аквамассажер, тебе стоит попро…
Сильные, тёплые руки Сэма легли ему сзади на плечи возле самой шеи. Мягкий горячий язык провёл влажную дорожку вдоль затылка.
— Хочешь, намылю спинку? — прошептал Сэм, и Дин выдохнул, когда вдоль шеи прошла неудержимая волна, отдавшаяся в позвоночник.
— Валяй, — промямлил он, с трудом сдерживая внезапную дрожь в ногах. Рука Сэма справа от него торопливо нащупала мыло. Дин всё-таки включил воду, и горячие струйки, ударив сверху, полились по их телам. Скользкие от мыльной пены ладони Сэма провели по его спине от плеч к пояснице, а оттуда вверх, обводя напрягшиеся лопатки, и снова на плечи. Дин наклонил голову, подставляя загривок, и заурчал от удовольствия, когда ладонь Сэма, неудержимо пахнущая мятой, осторожно и нежно скользнула вокруг его шеи.
— И почему ты так редко это делаешь, — чуть склонив голову на бок, пробормотал Дин.
— Извини. Теперь буду делать чаще… Дин, прости, что я вчера заснул. Я правда не хотел, я…
Голос Сэма звучал расстроенно, отчаянно даже. Дин фыркнул и хотел было сказать — фигня, мол, зато ты утром рано проснулся — но не успел. Руки Сэма быстро соскользнули с его шеи вниз и, твёрдо взяв за бока, повернули Дина на сто восемьдесят градусов.
Сейчас, когда они оба стояли на кафельном полу босиком, их разница в росте была обескураживающе очевидной. Дина она забавляла, на самом деле, при том, что в постели он оказывался сверху на порядок чаще Сэма. Но целоваться в душе было немного странно, потому что Дину приходилось приподнимать голову, а не опускать её, как с девушками. Впрочем, Сэм не стал его целовать, а, всё так же придерживая Дина за бока и неотрывно глядя ему в глаза, медленно опустился перед ним на колени. Его скользкие от мыла ладони легко и мягко двинулись вниз, с рёбер Дина ему на бёдра.
— Сэмми… — начал Дин — и задохнулся, когда Сэм без малейшего предупреждения заглотил его член целиком, до самого основания.
Дин выругался и откинулся назад, вжимаясь в мокрую стену спиной и ягодицами. Сэм подался следом за ним, сильнее наклоняясь вперёд и сжав его бёдра в крепкой, какой-то отчаянной хватке. И через секунду начал сосать — Дин и опомниться не успел — сильно, сладко, старательно. Дин застонал, инстинктивно сгребая в пригоршню горсть его взлохмаченных тёмных волос. Сэм редко делал ему минет — не очень-то любил это дело, хотя, разумеется, никогда не возражал против того, чтобы Дин ему отсосал. Но вот сам — не то чтобы брезговал, скорее, стеснялся. Обычно его приходилось долго и нудно уговаривать. Не сегодня, однако.
Сэм прижимал Дина к стенке душевой, быстро и ритмично насаживаясь ртом на его член. Дин чувствовал, как раз за разом ударяется головкой о нёбо Сэма, чувствовал его язык, вжимающийся в основание ствола — и раз за разом толкал бёдра вперёд, словно издалека слыша собственные приглушённые стоны. Его намыленная спина скользила по кафелю вверх-вниз, когда он двигался, толкаясь Сэму в рот, горячая вода текла Дину на грудь, а оттуда — на волосы Сэма, по его лицу, по крепко сомкнутым векам. Вода становилась всё холоднее, Сэм двигался всё напористее, Дин стонал всё громче, и наконец кончил, инстинктивно подавшись назад, но позади была стена, так что его член не вышел из губ Сэма, и Дин выплеснулся ему в рот, чувствуя, как Сэм торопливо и прилежно сглатывает всё до последней капли.
— О боже, Сэмми, — вздохнул Дин, открывая глаза. Его пальцы судорожно стискивали сэмов затылок, и Дин сжал их теперь ещё сильнее, глядя на свой обмякший член, выскальзывающий у Сэма из губ. Это было просто фантастически классно, Дин и припомнить не мог, когда ему в последний раз делали такой офигенный минет. Он потянул было Сэма вверх — ужасно хотелось его крепко-крепко поцеловать, а потом крепко-крепко трахнуть. Но Сэм наклонил голову, убирая её из-под ладони брата, и, не вставая с колен, сказал фразу, которую Дин Винчестер запомнил на всю оставшуюся жизнь:
