— Стоит! — Дин вскочил, глядя на Сэма во все глаза. — Говори!

— Я просто подумал — она уехала так поспешно, в тот самый день, когда мы у неё побывали. Может быть, она узнала, кто мы такие? Узнала, что мы охотники, и поняла, что мы можем за ней вернуться. Она очень торопилась, уезжая, а когда очень торопишься, обычно бежишь куда глаза глядят. А глаза глядят в таких случаях в сторону, противоположную той, откуда исходит угроза.

Дин слушал его, разинув рот. Не потому, что слова Сэма стали для него откровением — наоборот, всё это было очевидно, он бы и сам додумался, если бы не ошалел от Сэма, который моет Импалу, подаёт кофе в постель и трахает сам себя блестящими от смазки пальцами. Но сейчас это был как будто не тот Сэм — это был [i]его[/i] Сэм, прежний Сэм,. спокойно, чётко и деловито излагающий свою догадку. И Дин внезапно понял, что ему до одури, до волчьего воя не хватает [i]этого[/i] Сэма — занудного, въедливого, противного Сэмми-умника, который всегда первым придумывает выход и знает все ответы на вопросы во всех телевикторинах. Последний факт Дина особенно раздражал.

И на миг ему показалось, что всё кончилось — чары наконец-то спали, развеялись сами собой. Но он, наверное, слишком долго смотрел на Сэма в упор, потому что тот умолк, сконфуженно потупил глаза и растерянно потёр тряпкой и без того уже чистый стол. «Прости, милый, я знаю, что глупая женщина не должна так много болтать», — говорили этот жест и этот взгляд, и Дин почувствовать, что ещё чуть-чуть — и он начнёт вопить и ломать мебель.

— Она видела, куда мы поехали, — закончил он недосказанную мысль Сэма. — Видела, что мы уезжаем из города через северную границу. Значит…

Не договорив, он встал и схватил Сэма за руку.

— Едем. Сейчас же.

К югу от Мэлдон-Крик уходила всего одна дорога — семьсот седьмое федеральное шоссе, запущенное и пустынное. От него отходило несколько грунтовых дорог, но Дин, положившись на интуицию и на удачу, гнал Импалу, никуда не сворачивая, и уже через два часа вдали показался указатель «До Риксон-Рока — четыре мили». Под указателем стоял потёртый зелёный додж с отрытым багажником, возле которого молодая женщина усиленно качала спущенное колесо, а в двух шагах от неё безмятежно курил такой же молодой мужчина.

— Так, похоже, мы на верном пути, — сказал Дин, переключая передачу и ударяя по газам. Сэм, сидящий рядом, только улыбнулся в ответ — он вряд ли понимал, что происходит, но свирепая радость Дина явно доставляла ему удовольствие независимо от того, чем она была вызвана.

Риксон-Рок был такой же захудалой дырой, как и соседний город — тут вообще от Шевелси до Кронксайда были не города, а одни захудалые дыры, и слух о всякой чертовщине, творящейся в них, вряд ли дойдёт до большого мира. Улиц в этом городе было всего пять, и Дин, без труда найдя среди них главную, подрулил к небольшому аккуратному зданию. Только что снятая с окна табличка «сдаётся» сиротливо лежала на крыльце, а рядом с табличкой весёлая полная женщина с синими и чёрными шнурками в волосах вешала над входом медный колокольчик.

— Попалась, — сказал Дин и вылез из машины. Сэм последовал за ним, и Дин не стал его останавливать.

Женщина обернулась, когда Дин преодолел половину разделявшего их пути. Улыбка, сиявшая на её круглой физиономии — похоже, мадам улыбалась всегда, даже при отсутствии собеседника, — резко поблекла. Женщина попыталась проскочить в дом, но Дин не позволили ей захлопнуть дверь у него перед носом, вовремя всунув ногу между дверью и косяком. Мадам надавила на дверь, и Дин зашипел от боли, но ногу не убрал.

— Не надо оказывать сопротивление, — прорычал он. — Если согласитесь сотрудничать, я убью вас быстро и почти небольно.

— Убирайтесь отсюда! — неприветливо рявкнула мадам — без особого, впрочем, страха. Её взгляд упал на Сэма, бестолково топчущегося у Дина за спиной, и пухлые губы тронула злая усмешка. — Рада видеть, что у вас всё хорошо, дорогие мои, вот только вам я помочь больше ничем не могу, так что валите и не лезьте в мой бизнес!

Дин вместо ответа саданул по двери плечом. Дверь распахнулась внутрь, отбрасывая мадам Ольшанс к стене.

— Сэм! — рявкнул Дин, выхватывая пистолет и направляя его ведьме в лоб. — Запри дверь!

Сэм послушался, а потом торопливо позадёргивал шторы на окнах. Похоже, он хотя и туго, но соображал, и, приобретя новые навыки, не до конца утратил старые. Дин кинул на него одобрительный взгляд, когда он встал напротив двери, загораживая её своей широкой спиной.

— Молодец, так и стой, — бросил ему Дин через плечо, и Сэм ответил:

— Конечно.

— Видишь, — произнёс низкий, грудной, волнующий голос женщины, которую Дин держал на прицеле. — Какой он у тебя исполнительный. Просто шелковый. Разве же плохо?

Дин наконец посмотрел на неё. Комната была такой же тёмной и душной, как салон в Мэлдон-Крик. Только пока безо всякой шаманской дребедени и кресла с чёрной кошкой, но это явно был вопрос времени.

— Нам с вами надо побеседовать, мисс.

— Мадам, — поправила та, величаво качнув бюстом.

— Один хрен, — рявкнул Дин, нетерпеливо дёрнув дулом пистолета, от чего мадам попятилась. — Мисс или мадам, вы всё равно чёртова ведьма, и вы сейчас же вернёте мне моего брата. У вас пять секунд на это. Я начинаю считать. Раз.

— Так всё-таки брат, — улыбнулась мадам Ольшанс, игриво стрельнув глазищами в сторону неподвижно стоящего Сэма. — Так я и знала. Вредный, гадкий, надоедливый младший брат. Сплошные хлопоты, нервотрёпка, так утомительно, верно, Дин? А теперь — как хорошо.

— Я сам решу, хорошо или нет! Я всё ещё считаю, мадам, не забудьте. Два.

— Ты и решил, — отступая ещё на шаг, возразила мадам Ольшанс. — Ты решил, когда привёл его ко мне. Ты же знал, что получишь — вот и имеешь, чего пожелал.

— И нихрена я не знал! То есть мы подозревали, что вы наводите порчу на тех женщин — ладно, Сэм подозревал, но не суть сейчас — короче, ясно было, что рыльце у вас в пушку! Только вот вы допустили большую ошибку, решив сыграть в свои игры с нами. Три.

— Дин, Дин, — с укором проговорила женщина, к негодованию и некоторой тревоге Дина, испуганная куда меньше, чем он ожидал. — Ты, как и большинство несведущих, неверно понимаешь силу магии. Я ничего не делала с твоим братом — ты всё сделал сам. Если бы ты не хотел получить его таким, он таким бы не стал. Я всего лишь скромная женщина, знающая кое-какие секреты. Я знаю, как придать силу чужим желаниям, и делаю за это достойную плату. Разве это преступление?

— Сэм, слыхал? Она ещё тут невинность корчит! — фыркнул Дин. Сэм не отозвался, да Дин и не ждал этого на самом деле. — Вы же знаете, к чему приводят ваши фокусы. Три женщины убили себя — а может и больше, судя по тому, что вы решили дать оттуда дёру и… — Дин внезапно осёкся. Простая и пугающая в своей очевидности мысль пришла ему в голову. — Вы ведь не от нас удирали, да? Вы услышали о смерти Салли Холлаган и поняли, что теперь кто-нибудь может проследить связь между этими смертями и вами. И решили, что пора сматывать удочки. Вот только надо было подальше драпануть, если уж правда надеялись выйти сухой из воды.

Мадам Ольшанс хрипло засмеялась.

— Не учи гусыню плавать, мальчик. Я тридцать лет занимаюсь этим промыслом, и ни разу не было необходимости уезжать дальше чем на сто миль. Всколыхнувшееся болото быстро замирает. Никто не станет меня искать.

— Кое-кто стал, — ощерился Дин. — Правда, не надо было вам трогать Сэма. Я не люблю, когда его трогают, хотя откуда вам было знать. Так что давайте, читайте ваше заклинание, и тогда, так и быть, я вас не пристрелю. Четыре.

— Никакого заклинания нет, Дин, — мягко сказала женщина. — И не размахивай тут этой штукой, ты всё равно не станешь стрелять. Если бы собирался, ты бы иначе вёл со мной разговор. И не рычи, это всё равно не поможет. Я подбросила тебе гранату, малыш, но чеку ты выдернул сам.

— Хватит уже трепаться! Я досчитал до четырёх! Или вы вернёте мне Сэма или я…