Они и сейчас были тут, все трое: взлохмаченный, раскрасневшийся от суетливой возни Диктатор, в свободной рубашке с расхрыстанным воротом, и два его пса, больших, невоспитанных, вызывавших глухое возмущение у всех, кто имел несчастье быть сбитым ими с ног и облизанным от носа до живота. Дженсен хорошо относился к собакам, но только к гончим и борзым, обученным и умелым, а вообще-то предпочитал ловчих птиц, так что разделить умиление Джареда по отношению к этим псинам ему было сложно. А Джаред их, кажется, искренне обожал. Когда Дженсен вошёл в сад, Джаред валялся в траве на спине, а одна из собак стояла у него на груди, сминая лапами кружево на рубашке. Джаред заливисто хохотал, получая нескрываемое удовольствие от такого унизительного положения, а вокруг него, лая, носилась вторая собака. Дженсена он не заметил, и тот остановился под раскидистой акацией, давая себе ещё минуту. Он не знал, что собирается сделать или сказать. До сих пор его импровизации давали не слишком обнадёживающий эффект, но он должен был попробовать. Он обязан попробовать. Дженсен стиснул зубы до ломоты в желваках, тут же заставил себя расслабиться, нацепил на лицо маску притворного раболепия, а во взгляд напустил самой томной и соблазнительной поволоки, какой только мог…

И в тот миг, когда он уже сделал шаг, а Джаред, заметив его наконец, стал поворачивать голову, вверху, в ветвях дерева прямо над Дженсеном, хрустнула ветка.

Позже он сам не мог объяснить, как именно догадался. Это могло быть что угодно — птица, белка, порыв ветра. Может, дело в том, что Дженсен услышал не только хруст, но и щелчок — характерный щелчок болта, вылетающего из арбалета. Дженсен ни с чем был его не спутал, потому что ходил на дичь всегда именно с арбалетом, не признавая новомодных длинноствольных ружей. Ружьё может заклинить, но стрела всегда найдёт цель.

И с этой мыслью — стрела, цель, боже, только не это, — он ринулся вперёд, бросаясь с места в прыжке, как рысь. Джаред едва успел приподняться, так что Дженсен без труда повалил его на лопатки, и они покатились по земле, вцепившись друг в друга, словно мальчишки, дерущиеся на лугу. Дженсен вскинулся, обернулся, выхватил взглядом болт, торчащий из травы там, где только что была шея Джареда: серебристое оперение ещё покачивалось над землёй. И, не теряя ни секунды, даже не посмотрев на прижатого к земле Диктатора, вскочил и бросился к акации, ветви которой уже тревожно раскачивались и шуршали.

Он не лазал по деревьям лет десять, но подобные навыки не забываются. С обезьяньей ловкостью хватаясь за ветки, стремительно перебирая руками и ногами, Дженсен взобрался на самый верх, туда, где ветви шевелились сильнее всего. И чуть было не получил арбалетный болт прямо в глаз — увернулся, благо прицелиться как следует убийца в таком положении просто не мог. Поняв это, он попытался сыграть грубо: над головой Дженсена со свистом пронёсся подкованный железом каблук, чуть не заехав ему в лоб. Но Дженсен не просто так всегда первым приходил на скачках и получил десяток призов по результатам соколиной охоты. Уж на что, на что, а на реакцию он пожаловаться не мог никогда. Ещё секунда — и он, оседлав ветку и уперевшись подошвой в ствол, ухватился за дрыгающуюся перед его лицом ногу. А потом рванул вниз.

Убийца издал короткий вопль и рухнул, проламывая собой листья и ветки, породив вихрь осыпавшихся лепестков.

Дженсен спустился на пару ярдов по стволу, а потом просто спрыгнул.

Он только теперь подумал о Джареде. Но не успел испугаться за него: тот уже был рядом, стоял на коленях над убийцей, сгребя его за грудки. Собаки стояли от хозяина по бокам, ощерившись, словно всё понимали. Интересно, подумал Дженсен, может ли он дать им команду разорвать ублюдка. Дженсен бы с удовольствием на это посмотрел.

— Кто ты? — рявкнул Джаред, с силой встряхивая человека. — Зачем?!

Убийца только презрительно улыбнулся — и плюнул ему в лицо.

Джаред вытер плевок. Он даже не ударил мерзавца, хотя Дженсен видел, что он несколько побледнел от такого оскорбления. Похоже, убийца не особо пострадал при падении; что ж, это можно было использовать. Дженсен поднял с земли арбалет. Осмотрел механизм, проверил заряды: один ещё оставался. В наконечнике оказалась небольшая капсула с иглой на конце. Дженсен потрогал иглу пальцем. Острая, сволочь.

Он направил арбалет убийце в лицо.

— Говори, кто тебя послал.

— Иди в задницу, — дружелюбно ответил тот.

Палец Дженсена дрогнул на спусковом крючке, но Джаред вдруг вскинул руку:

— Не надо!

Дженсен остановился. Джаред толкнул напавшего в грудь, тот со стоном повалился навзничь (ага, не так уж приятно проламывать спиной ветки), и Джаред быстро обшарил его карманы. Там обнаружились пара тяжёлых стальных наручников, резиновый кляп и миниатюрная сигнальная ракета с самовозгорающимся фитилём.

Джаред с Дженсеном обменялись взглядами. Совсем не такими, как в их предыдущие встречи.

Дженсен снова поднял арбалет, и прежде, чем Джаред успел его остановить, спустил курок.

— Нет! — крикнул Джаред, но было поздно: игла вонзилась в шею убийцы, жидкость из капсулы впрыснулась под кожу. Убийца закатил глаза и обмяк. — Ну что ты наделал?! Кто просил его убивать?

— Не волнуйтесь за него, повелитель, — Дженсен наклонился, кладя разряженное оружие на землю. — Он просто спит. Кто бы его ни послал, они не собирались отправлять вас на тот свет.

Джаред открыл рот для вопроса — а потом осёкся. Он снова посмотрел на наручники и кляп, валяющиеся в траве.

— Ты думаешь…

— Зачем же ещё, — коротко ответил Дженсен, поднимая то и другое с земли.

Не рой другому яму, сам в неё попадёшь — старая присказка, которую люди слишком часто игнорируют. Сковав нападавшему руки и на всякий случай обезопасив от риска новых плевков, если он очнётся, Дженсен отряхнул ладони и повернулся к Джареду. Тот стоял, задумчиво вертя в руках сигнальную ракету. Почувствовав взгляд Дженсена, он поднял глаза и вопросительно выгнул бровь. Дженсен непонимающе уставился на него.

— Испробуем? — предложил Джаред, и теперь уже Дженсен не успел возразить — он дёрнул шнур, высекая искру, и разжал руки.

Ракета, выпорхнув их его ладони, взмыла в небо, помчалась ввысь и там взорвалась короткой, почти незаметной с земли красной вспышкой.

— Это было смело, — только и смог сказать Дженсен, и Диктатор нервно рассмеялся.

— Не смог удержаться.

— Может, стоит вызвать охрану?

— Подожди. Хочу посмотреть, что будет.

Дженсен с трудом удержался от признания, что ему и самому любопытно. Они одновременно посмотрели на небо. С минуту ничего не происходило, а потом воздух над ними как-то странно потеплел, словно вспышка породила волну незримого жара. докатившегося вниз только некоторое время спустя. Вскоре к жару присоединилось гудение, низкое и потрескивающее. Дженсен легко узнал его, потому что чересчур сильно ненавидел.

— Пароплан! — воскликнул он. — Это пароплан!

— Но как же его пропустили через… — начал Джаред, и тут сверху прямо между ними, зависнув в трёх футах над землёй, упал конец толстого витого шнура, оканчивающегося двумя ременными петлями.

Джаред заморгал. Дженсен развеял его сомнения:

— Если бы я был тем типом, то сейчас привязал бы ваше бесчувственное тело вот здесь. А сам, наверное, встал бы сюда — и вперёд, полетели.

— Давай.

— А?

— Ну привязывать меня не обязательно, — заверил Джаред, так, словно это должно было его успокоить. — Раз он в любом случае рассчитан выдержать вес двух тел, то… Давай я вот так, а ты возьмёшься за меня. Удержишься?

— Вы собираетесь туда подняться?!

— Конечно.

— Вы что, не поняли, что случилось? Они пытались вас похитить! А вы сами лезете им прямо в лапы…

— Не бессознательный и не связанный, заметь. Будет сюрприз. Но я могу и сам, ты оставайся, — небрежно бросил Диктатор Пангеи и ухватился за шнур, обвивая ременную петлю ступнями.

Дженсен, не думая, что делает, едва успел ухватиться за него, когда шнур рвануло вверх, увлекая их обоих в сырое серое небо.