Так что, с какой стороны ни посмотри, определённо, ему повезло. А насколько сильно повезло — он очень скоро узнает. Примерно через девять минут.

— Готовность восемь минут…

— Эй, Сэмми!

Джаред привычно обернулся на оклик. Хотя какая-то часть его сознания словно забуксовала, отказываясь узнавать голос, который не узнать было невозможно, и соотнести его с именем, под которым Джареду предстояло теперь жить и умереть. Этот голос не имел с новым именем ничего общего, они были из разных миров. Но только услышав этот голос, и не через динамик далекогляда, а здесь, рядом, он внезапно понял, что тот парень, ну, Джаред, не умер ещё до конца. Что он всё это время был здесь, внутри парня по имени Сэм. Он ждал этой минуты.

Дженсен?..

— Привет, братишка! — задорные искры в зелёных глазах, ослепительная улыбка, обнажившая безупречные зубы. — Что, совсем заклевали сержанты? Родных не узнаёшь?

Дженсен. Это был он. В точно такой же броне, как Джаред, и ремень шлема точно так же впивался ему под челюсть. За плечом он нёс лучевое ружьё, так небрежно, словно это был простой арбалет, а они шли заболоченным лугом бок о бок, вслед за счастливо лающими собаками, и в лица им светило солнце.

— Что… — Джаред слышал свой голос словно издалека. Вот их разделяет пять шагов, вот три… вот он прокладывает себе дорогу среди неохотно расступающихся солдат, вытянувшихся шеренгой напротив шлюза. И вот он здесь.

Он здесь.

— Сэм Винчестер, — передразнил Дженсен, оказавшись рядом и хлопнув Джареда по плечу. — Это что, спрашивается, такое? Сбежал добровольцем на фронт, никому ничего не сказал, семью свою бросил. Куда это годится?

— Джен…

— Дин, — перебил его тот и, закатив глаза, обернулся к стоящему рядом с ними солдату: — Ты смотри, родного брата не узнаёт уже. Чем вас тут кормят? Гашенной?

— Готовность пять минут! — громыхнул динамик.

Солдаты, понимающе хмыкнув, посторонились. Встреча потерянных родственников у многих вызвала сочувствие, и внезапно они оказались в островке уединения, о котором Джаред уже не мог и мечтать. Впрочем, о Дженсене, стоящем рядом, улыбавшемся ему, держащем его за плечо, он тоже мечтать давно перестал.

Может, в этом была их беда? Они перестали надеяться? Разучились?

— Как ты здесь оказался? — прошептал он, и Дженсен ответил так же тихо:

— Как и ты. Упросил Розенбаума. Долго пришлось уламывать. Чтобы не было лишних проволочек, он записал нас родственниками. Смешно, да?

— Напрасно ты прилетел. Здесь будет бойня.

— А то я не знаю? Наконец что-то весёленькое, а то я у тебя в гареме за год чуть со скуки не околел.

Джаред вскинул руки, так резко, что приклад ружья больно ударил его по бедру, и стиснул плечи Дженсена руками. Дженсен не отвёл взгляд. Он продолжал улыбаться. Джареду хотелось разбить эти губы и одновременно вжаться в них своими. И ни того, ни другого он сделать не мог. Но если не здесь и сейчас, то где, и когда? И будет ли у них это «когда»? Разве что в другой жизни… в другой вселенной.

— Брось, — сказал Дженсен. — Я не свихнулся. Знаю, там будет жарко. Так что старайся не отходить далеко. Если нас окружат, встанем спина к спине. И выберемся. Ты вспомни те записи, сам же видел, их можно убить. Трудно, но можно.

— Зачем ты… мне было бы легче знать, что…

— Я твой Спутник. Забыл, что ли?

Джаред прикрыл глаза. Голос над их головами продолжал отсчитывать минуты, секунды… А дальше… Дальше вперёд, и спина к спине. И это далеко не самый худший расклад, если вдуматься.

— Готовность тридцать секунд!

— Джей, — тихо позвал его Дженсен. — Ты сам говорил, это был ящик Пандоры. Мы его открыли. Но ты же легенду помнишь? Что там ещё на дне оставалось?

— Готовность пятнадцать секунд!

Джаред выпустил его и сдёрнул с плеча ружьё. Дженсен последовал его примеру. Его лицо светилось. Он был счастлив. Джаред видел это.

«А я? — подумал он. И тут же ответил себе: — Я тоже».

Они встали бок о бок, переглянулись — в последний раз перед началом боя. А потом обратный отсчёт закончился, заскрежетали шлюзы, створки разъехались, и они увидели солнце.

10 мая — 23 июня 2012