— Не бросала, — вздохнула Алиса. — Я не знала, где алтари… И не было времени их искать У меня вообще не было времени в последние дни, мы же постоянно дежурили, чтобы спасать людей от некротической магии. И если бы даже время было и я все знала… Я не уверена, что стала бы бросать.

— Жалеете Сулея?

Ландау выключил телефон. В кромешной тьме снова угадывались лишь смутные силуэты.

— Не знаю. Кто я, чтобы решать, стоит ли ему жить?

— Но кто-то все равно должен решить. Почему бы и не вы? Думаете, кто-то другой будет достойнее?

— Я думаю, что вы говорите что-то странное, — буркнула Алиса. — Не знаю, что это за развлечение — троллить меня рассуждениями насчет того, кому и что решать. Но я в жизни не поверю, что вы сами не спланировали все, что сейчас творится. От начала до конца. Так что хватит задавать дурацкие вопросы. Я так понимаю, вы не расскажете, что именно вы спланировали. Ну как обычно.

— Троллить? — Ландау рассмеялся. — Кое-что я, конечно, спланировал. Но не все. Алтари Сулея вносят в этот план большую поправку. Не обижайтесь, я не издеваюсь над вами. Я попросил вас принять решение, потому что это был способ поиграть с судьбой. Такая себе русская рулетка.

— Мать-магия. Какая еще русская рулетка?

— Почти такая же, как у смертных. Только в барабане не пять пустых камор, а одна. И один патрон. Пятьдесят на пятьдесят. Вы решали судьбу Сулея и одновременно мою. И в какой-то мере решили, да…

Какой-то бред. Все то, что он сейчас произносил таким равнодушно-светским тоном, вгоняло в депрессию. Темнота. Пустота. Некротическая волна, которая никуда не делась, но никто уже не дежурил. Надвигающаяся пропасть. Туманные и бредовые рассуждения об играх с судьбой… Алиса поглубже засунула зябнущие руки в карманы. Со всех сторон надвигалось несуществование, а надежды на Ландау было все меньше. Темнота. Пустота…

— Хватит, — сказала она. — Не разочаровывайте меня еще больше. Так хотелось верить, что вы хоть немного нормальный. Вы собираетесь что-то делать или так и будете играть в русскую рулетку, пока Сулей начинает войну?

— Что-то в любом случае собираюсь. Зависит от того, в каком состоянии сейчас алтари Сулея. Покажите тот, который вы видели.

— Лететь на этой палке? — Алиса кивнула на самодельную «метлу». — Никогда не умела возить пассажиров на велосипеде. Это внизу Заводского проспекта. Вы впереди.

— Ладно, — хмыкнул Ландау, вскакивая на «метлу».

Алиса забралась следом. Несуществование начинало потихоньку отступать. Оно всегда отступало, если что-то делать. Не сидеть на месте, не ждать непонятно чего и не предаваться философским размышлениям.

Холод тоже отступал, потому что она очень удачно заставила Ландау сидеть на «метле» впереди и прикрывать от ледяного ветра.

Не горел ни один фонарь, ни одно окно. Темные улицы сливались, различить их можно было лишь по слабым ниточкам-отблескам фар от проезжающих машин. Лишь кое-где слабо мерцали огоньки — в некоторых магазинах запустили генераторы. Кварталы казались сплошным черным пятном.

Заброшенный квартал сейчас ничем не отличался от жилых.

Ландау пришлось некоторое время покружить над концом Заводского проспекта, пока Алиса свешивалась вниз и всматривалась в ночь, отчаянно щурясь и плетя одной рукой световые узоры. Они послушно вспыхивали и через несколько секунд гасли, выхватывая то балкон с развешенной на нем одеждой, то припаркованные у дома машины, то небольшие свалки, по которым было не понять, лежат они возле жилого дома или возле заброшенного.

Последний узор выхватил группу людей в костюмах со светоотражающими нашивками. Их было пятеро. Они деловито шли куда-то, без фонарей, почти невидимые в темноте. Заметив вспышку в небе, один из них вскинул голову.

Ландау резко накрыл ладонь Алисы своей, гася ее световой узор антимагией.

— Не нужно больше, — сказал он. — Я вижу, куда лететь. Они направляются туда же.

— Полиция?

Алиса снова свесилась с «метлы», ища отряд. Люди остановились, у них в руках зажглись мощные фонари. Лучи прорезали небо, но Ландау уже ускорил «метлу», выходя из поля обзора.

— Скорее всего. Смертные поняли больше, чем им стоило бы. Теперь они ищут магические места. Причем ищут правильно. Посмотрим, что они будут делать, когда найдут.

«Метла» зависла над самой землей. Впереди чернели выбитые окна полуразрушенного дома.

— Может, хотят зачистить, — сказала Алиса и спрыгнула с нее. — Че-ерт… Какой это номер дома? Ничего не пойму в такой темнотище. Думаете, они найдут псевдоалтарь? Как, если я сама его не найду?

— Они обратили внимание на мертвые зоны в жилых кварталах. Будут искать в самом центре, это логично. Мы еще успеем посмотреть на него. Пойдемте, здесь рядом, я его чувствую.

Бр-р. Как можно чувствовать псевдоалтарь? Алиса не представляла, но звучало жутко и мерзко. Она постаралась не думать, как это работает, и взяла Ландау под руку.

Еще несколько темных дворов — и она сама увидела алтарь.

Крыша одного из домов чуть заметно светилась. Мерцала тонкими зеленоватыми прожилками, которые пробивались изнутри из-под обветшавшей черепицы. Но стоило шагам прошуршать по слежавшемуся снегу возле дома, как свечение поблекло, будто незримое существо поспешно прикрыло большой зеленый глаз.

— Плохой знак, — встревоженно произнес Ландау. — Очень плохой…

— Почему? Он может чем-то угрожать?

— Возможно. Но вообще это значит, что алтари уже зажили своей жизнью, — сказал Ландау. — Сделать с ними что-то на этой стадии затруднительно… Теперь отойдите на пару шагов назад. Мне не нравятся эти дома. Нужно проверить.

Алиса послушно отступила, то и дело оглядываясь. Ей казалось, что смертные из отряда полиции вот-вот войдут во двор.

— У меня есть зелье невидимости, — сказала она. — Лучше нам его выпить, они же нас сразу заметят.

— Тогда мы не будем видеть друг друга, — Ландау, уже занесший руку для проверочного узора, обернулся. — Я наложу невидимость.

Он взял Алису за плечо, чтобы сплести один узор на двоих.

— Ваша инквизиторская невидимость держится пять минут, — буркнула она скептически. — Зелье надежней.

Ландау вздрогнул. Алиса ощутила, как вдруг сжались его пальцы, стискивая плечо — не до боли, но заметно. Она не видела его лица. Это что, обида за недоверие к инквизиторской невидимости? Смешно.

— Что такое? Я что-то не то сказала? — нетерпеливо спросила она.

— Нет, — опомнившись, Ландау ослабил хватку. Потом быстро сплел нужный узор. — Думаю, совпадение…

— Чего с чем? — Теперь Алиса старалась говорить полушепотом. Смертные могли вот-вот появиться во дворе. — И что может случиться с домом? Он скоро рухнет?

— Он вообще может перестать существовать в любую минуту. Некротическая волна уходит все глубже по временной линии Сулея. Она уже должна была достигнуть дня, когда построили этот квартал.

Ландау замолчал, накладывая проверочные узоры. Алиса забыла об инквизиторской невидимости и всмотрелась в приземистое здание во все глаза.

Исчезать оно не собиралось. Но и правда… Сулей не останавливал некротическую волну, и она могла просочиться уже очень глубоко в прошлое. Если она шла по временной линии Сулея, то остановилась бы, наверное, в момент его рождения. А в отрезке от его рождения до сегодняшнего дня продолжала бы разъедать все, к чему прикасалась. Значит, то, что происходило сейчас, было еще не конечной точкой. До края оставалось еще далеко. Дома перестанут существовать, потому что погибнут люди, которые их строили… Что и кто еще погибнет?

— Выходит, мы с вами тоже можем перестать существовать, — заметила Алиса. — Некротическая магия рано или поздно зальет весь мир. Любое время и место. Она не станет держаться только в тех районах, где Марианна сделала алтари. Или станет?

— Она остановится, когда алтари перестанут функционировать, — ответил Ландау, заканчивая узор. — Так, исчезнуть пока не должен, пойдемте… Алтари перестанут накапливать энергию, и в прошлое больше ничего не просочится. Некрополя там нет, новые некротические волны ничто не будет поддерживать. Но я не уверен, что уничтожить алтари еще возможно.