– Потому что ты сама как экзотический цветок, – он прижал ее к себе и заглянул в глаза. – Ну, чем ты меня сегодня порадуешь? Где твои шерстяные носки и старая футболка? Весь день о них вспоминал.

– Сегодня я одета куда приличнее. Но черных чулок с кружевами у меня нет. Увы, не могу порадовать тебя… как твои прошлые женщины. Черные чулки любила твоя бывшая жена? Или Илона?

Марианна понимала, что не следует ей этого говорить, но ее словно черт подзуживал.

Оказывается, я ужасно ревнивая, с досадой признала Марианна. Любовь открыла во мне не лучшие стороны!

– Вот оно что, – сказал Петр после паузы. – Понятно. Прости, не подумал, что тогда сказал неприятную для тебя вещь. Я имел в виду лишь свои предпочтения...

Он посмотрел на нее, как будто ждал вопроса. Марианна медленно убрала руки с его шеи и попробовала отвернуться. Но он не отпустил ее, а прижал сильнее,  и мягко сказал:

– Марианна, тут ничего не поделаешь. У меня была жизнь до того, как я встретил тебя. Ее нельзя стереть. Я был женат, и были в той жизни другие женщины. Тебе придется это принять.

– Петр, все в порядке, – улыбнулась Марианна. – Давай больше не будем об этом.

– Нет, ты выслушай, – он продолжал настойчиво. – Я не из тех мужчин, которые и дня не могут без новой подруги. Можешь не верить, но почти ничего не помню о тех.... прошлых женщинах. Как будто все происходило не со мной. Как будто это чужая память. И кажется мне, будто я знал тебя всю жизнь и ты была со мной всегда. Не могу вспомнить, как все было до того, как ты явилась ко мне на собеседование с грязной сумкой и в дурацких очках.

– И что же ты подумал, когда увидел меня?

– Я подумал, что ты абсолютно не соответствуешь моим требованиям к педагогу, – заявил он таким серьезным тоном, как будто зачитывал годовой отчет компании. – Но при этом понял, что хочу оставить тебя в доме. Желательно, в своей спальне.

– Помнится, сначала ты отказал мне от места...

– Я старался действовать целесообразно и не поддаваться эмоциям. Тебе бы тоже не мешало этому поучиться.

– Вы ужасный сухарь, Петр Аркадьевич. Я возьму Дашин стикер, напишу на нем «сухарь» и «зануда» и приклею на тебя. Не хочу становиться такой как ты.

– Тогда будем учиться понимать друг друга. И принимать такими, какие есть… Не переживай, – он поцеловал ее в лоб. – У нас все получится.

Неделя перед Дашиными испытаниями порядком вымотала Марианну. Совмещать работу с бурной личной жизнью оказалось непросто.

Ее отношения с Петром перешли на новый этап, и протекали, как страстный танец с непонятными правилами. Каждый шаг приходится просчитывать, подстраиваться под партнера, истолковать его желания и намерения.

А Петр оказался ох каким непростым партнером!

Он приходил к ней каждый вечер и часто оставался до утра, и продолжал настаивать, чтобы Марианна переселилась к нему в спальню, но она отказывалась наотрез.

На своей территории она чувствовала себя увереннее. Хотя по большому счету это была иллюзия. Ведь она жила в его доме, тут везде его территория и его Аракчеевские законы.

После приезда Петра таинственный шутник угомонился. Как отрезало: больше никаких мокрых кроватей и испорченной косметики, и в окна привидения не заглядывают.

Радует, конечно, что не надо постоянно оглядываться и ждать новой пакости. С другой стороны, неплохо бы поймать пранкера на горячем. Чтобы сдать его с поличными Петру и развеять его сомнения насчет дочери.

Даша… вот еще один повод для тревог. Марианне пришлось признать, что за эти недели так и не смогла хорошо узнать девочку.

Она проводила с ней круглые сутки. Учила, развлекала, воспитывала. Но Даша так и оставалась для нее лягушонкой в коробчонке.

Бывали дни, когда, казалось, девочка души не чает в своей учительнице. Хохочет, шутит, с удовольствием занимается с ней танцами, шалит. Восторженно заглядывает в рот и пытается копировать ее жесты и манеры.

А потом раз – и замкнется. Зыркает из-под бровей, дуется не пойми на что.

Подросток, что поделать!

Но главное – так и не случилось между ними по-настоящему откровенного разговора. Даша рассказывала о мелких тревогах, о пустяках, иногда привирала для красоты, но Марианна всегда чувствовала – что-то ее ученица недоговаривает. Марианна пыталась поставить себя на ее место, но все же очень они были разные. Порой удавалось нащупать верный тон, ухватить ниточку и вытянуть нужные откровения, но чаще ее усилия ни к чему не приводили.

В последние дни Даша каждую свободную минутку проводила с Артуром. После занятий сразу бежала к своему новому кумиру. Какие-то у них были секреты, разговорчики…

Даже новое видео для своего канала она сняла вместе с Артуром, а Марианну не позвала!

Впрочем, к занятиям Даша относилась добросовестно. Как будто все, что вдалбливал в нее папа, дало, наконец-то ростки. Даша даже стала сама составлять какие-то планы на день – почти как Петр! И отмечала галочкой сделанное. Когда Марианна впервые увидела такое, ужасно умилилась.

Накануне важного дня Марианна нервничала даже больше, чем Даша. Та выглядела спокойной и немного рассеянной.

А вот Марианна чувствовала себя так, словно это она должна идти на экзамен. Если Даша провалится, ей будет очень стыдно.

Никак не получалось забыть, как Петр описал их первую встречу. Он, видите ли, тогда решил, что Марианна абсолютно не соответствует его требованиям к педагогу!

Понятно, что обижаться не стоит – Петр потом сто раз признавал, что был неправ, да и когда сказал это, больше над собой иронизировал – но все же Марианна обижалась. Обижалась и переживала.

А вдруг Петр потом возьмет и заявит, что и его требованиям к возлюбленной она тоже не соответствует? С него станется!

Но сейчас нужно спрятать собственные обиды подальше. Даша и ее испытание – вот что главное! Остальное подождет.

Валентина с вечера подготовила для Даши наряд – белую блузку, синий галстучек и черную юбку в складку. Катерина испекла для Даши ее любимые ватрушки с вареньем. А Артур выдал несколько подходящих случаю цитат о позитивном настрое. Весьма кстати, потому что все домочадцы ходили взвинченные.

Марианна подкараулила Петра в прихожей, когда он вернулся домой после рабочего дня.

– Петя, пожалуйста, проведи этот вечер с Дашей, – попросила Марианна, забирая у него пальто. – Только не предъявляй ей никаких требований и не составляй для нее инструкций. Просто будь с ней поласковее! Побудь для нее настоящим папой. Понимающим, терпеливым. Я уверена, ты справишься!

– Думаешь, справлюсь? – переспросил Петр с холодной усмешкой.

– Ну конечно!

Петр ничего не ответил. Он стоял и смотрел на Марианну пристально и насмешливо. И о чем думал этот красивый и усталый мужчина в эту минуту, Марианна не знала. Однако эта игра в гляделки ее немного встревожила.

– Машка, – вдруг сказал он, решительно опустив руки ей на плечи. Марианна немного обалдела от удивления: Машкой и даже просто Машей Петр ее еще не называл – предпочитал ее полное имя, которое ему очень нравилось.

– Машка, – повторил он и легонько ее встряхнул. – Хватит считать меня монстром, у которого для дочери ласкового слова не найдется.

– Ты не монстр, но иногда мне кажется, что ты видишь нас всех – и Дашу, и меня – как своих сотрудников. И это твоя прямолинейность… твое стремление всегда говорить правду… оно не всегда приносит пользу.

– Вот так да! – Петр неодобрительно поцокал языком, но потом улыбнулся. – Учительница учит врать. Странные у вас педагогические методы, Марианна Георгиевна.

– Не передергивай. Ты знаешь, что я имею в виду. И завтра, на этом мероприятии… постарайся Дашу во всем поддерживать. Восхищайся ей, ладно? Скажи ей, что она самая умная и красивая, и ты ей гордишься.

Петр убрал руки с ее плеч и покачал головой.

– Марианна, мне жаль, но завтра вам придется поехать без меня. Я должен встретить одного важного человека. Чиновника из Москвы. Эту встречу нельзя перенести. От нее многое зависит. Не только моя работа, но и дела других людей.