– Ничего особенного. На самом деле я мужик простой. Даже примитивный. Люблю порядок, люблю честность. Вот, пожалуй, мое единственное требование: честность в отношениях.

– Это или совсем мало или ужасно много. Я тебя не понимаю, – призналась Марианна и вздохнула. – Я теперь совсем ничего не понимаю, Петя. День был такой длинный, такой тяжелый…

– Я тоже не все понимаю. И все же, почему спать со мной будет неправильно?  Я догадываюсь, что у тебя в голове, но ты все-таки поясни.

– Ты – отец моей ученицы и мой работодатель.

– Так и думал. И что, считаешь это непреодолимым препятствием?

– Нет, это ты так считаешь.

– Вот так номер! Что за ерунда!

–Ты же хотел… порядочную гувернантку.

– На собеседовании. Но сейчас у нас другая ситуация, не так ли? В любом случае не нужно принимать решения за меня.

– Но есть определенная этика, и твои принципы… ты же человек строгих принципов! Живешь по правилам. Это меня пугает, если честно.

– Зря. Принципы, конечно, важная штука. Они надежные, они не меняются. А вот жизнь меняется. А главное, люди меняются.

– Всем известно, что люди не меняются…  – Марианна тяжело вздохнула.

– С чего это вдруг?

Марианна решила озвучить более конкретную вещь, которая ее беспокоила.

– Что скажет Даша, если узнает, что мы… что ты и я… вместе?  Ты ее отец, с которым она только-только начала дружить. Я –  не только ее учительница, но и ее подруга.

– Марианна, – сказал он строго и даже немного тряхнул ее за плечи. – В жизни взрослых бывают моменты, когда им стоит думать сначала о себе, а потом о детях. И они не обязаны всегда учитывать их интересы. Особенно если нет никакого конфликта интересов. Даша спокойно относится к тому, что я давным-давно развелся с ее матерью.  Она понимает, что мы с Ириной не подходим друг другу. Она знает, что у меня есть своя жизнь и что после развода я встречался с другими женщинами.

Марианна вздрогнула. Конечно, он встречался... с другими женщинами. Он не монах. Но как же противно это слышать! Интересно, много ли их было? За шесть лет после развода?

Он почувствовал, что ей было неприятно.

– Прости. На самом деле я... редко увлекался. Потом расскажу.

– Это необязательно!

Он вздохнул и погладил ее шею.

– Даша не будет ревновать нас с тобой, если мы все ей объясним. Если ей не придется сражаться за наше внимание.

– Где же раньше был, лучший педагог и психолог мира, – не удержалась Марианна от сарказма, но тут же опасливо глянула на Петра – можно ли ей над ним подшучивать?

 Он воспринял ее слова с юмором.

– Все будет хорошо, – сказал он и потрепал ее по щеке. – Мы не будем торопиться. Мы приучим всех к мысли, что мы вместе. Конечно, если ты этого хочешь, – внезапно его голос стал холодным и даже враждебным.

– Я хочу этого. Ты мне безумно нравишься. Ты… необыкновенный мужчина. Хотя временами бываешь ужас каким противным деспотом, – Марианна так застеснялась, что уткнулась лицом в его шею. Он поцеловал ее в макушку.

– Мы очень разные, – упрямо продолжила она в его плечо. – Я не представляю, как мы сможем строить отношения.

– Все люди разные. Даже если они думают, что похожи и нашли свое второе «я». В таких случаях разочарование куда сильнее. Мы с тобой оба взрослые. У нас есть дар речи. Мы можем все обсудить. Любое недопонимание, любую обиду. Мы определим наши личные границы и установим правила. Мы будем уважать друг друга.

Марианна почувствовала легкий укол досады.

Он все говорил верно. Все его слова и предложения были умными. Но все же после первого поцелуя хочется услышать от мужчины немного другое… А он – границы! А он – правила! Уважать друг друга! Только уважать? А как же… остальное?

– Давай договоримся всегда говорить друг другу правду, хорошо? – продолжал он как ни в чем не бывало. – Вот правило номер один. Ничего не скрывать. Это важно для меня.

– Ладно, – сумрачно отозвалась Марианна, чувствуя себя капризной девчонкой. – Сколько всего правил будет? Ты их оформишь в виде списка и повесишь на стенку?

Петр усмехнулся.

– Там посмотрим. Ну, раз договорились,  вот тебе первая правда: все эти недели я только и думал, как бы поцеловать тебя. И сделать с тобой много чего другого...

У нее сладко замерло сердце, по животу пробежал щекочущий холодок.

Он наклонился ближе, обхватил ее затылок и прошептал ей на ухо:

– Вот тебе вторая правда: ты стала очень важной частью моей жизни. Я пока тоже не знаю, что мне с этим делать. Но буду стараться не разочаровать тебя. Пожалуйста, Марианна, давай попробуем быть вместе. Мы многое можем дать друг другу. И давай иногда забывать о строгих принципах, моя прекрасная учительница...

Марианна закрыла глаза. Она старалась осмыслить то, что услышала от Петра.

Он признался мне в любви, думала она ошеломленно. Да-да, именно так. Он сказал, что настроен на серьезные долгие отношения. А это значит… он хочет на мне жениться?! Или как иначе это понимать?!

Внезапно она испугалась. Петр показал себя решительным мужчиной. Он от своего так просто не отступится. А готова ли она к такому?

Но обдумать эту мысль как следует не получилось. Петр обхватил ее лицо ладонями и поцеловал: на этот раз медленно и нежно. Сердце сразу глухо забилось, а в животе стало очень горячо и захотелось большего.

Она откликалась на его прикосновения по особому. С ней никогда не было ничего подобного. Она сходила с ума от его голоса, взгляда, тепла его кожи. Внутри все обмирало от осознания того, что теперь он принадлежит ей. Безумие, как есть безумие!

В коридоре зазвучали торопливые шаги и послышался голос Даши.

– Марианна! Марианна Георгиевна! – завопило несносное дитя, одновременно стуча в дверь. – Можно к вам? Вы телефон оставили в прихожей на тумбочке, а он у вас звонил! Я вам принесла! Вдруг что-то важное!

Петр отпустил Марианну. Та торопливо пригладила волосы, поправила блузку и сказала не своим голосом:

– Сейчас выйду!

Петр поймал ее за подбородок и поцеловал еще раз.

Марианна вырвалась и открыла дверь. Даша встретила ее светлым взглядом.

– Вот, – протянула она телефон. – Вы уже закончили? Как прошел урок?

– Да, закончили, – неестественно бодрым голосом ответил Петр. – Отлично позанимались.

Марианна посмотрела на экран. Опять незнакомый номер! Поколебавшись, она нажала кнопку ответного вызова. Но механический голос сообщил, что телефон абонента недоступен.

– Там чай накрыли, тетя Валя вас зовет,  – сказала Даша. – Марианна Георгиевна, а что у вас с лицом? Щека красная, на шее пятна, и губы… у вас аллергия?

Марианна невольно приложила ладонь к щеке. К вечеру у Петра появилась щетина, видимо, на ее коже остался след… Она глянула не Петра; тот невозмутимо поправлял галстук.

Они спустились в малую столовую, где Валентина грустила в одиночестве перед чайником. Стоило ей увидеть племянника и его учительницу, как ей все стало ясно. Она с упреком посмотрела на Петра. Тот легко усмехнулся в ответ. Валентина повернулась к Марианне.

– Вот, значит, как, – сказала она сухо. – Ну, ваше дело, конечно. Мое дело предупредить.

Марианна пожала плечами. Ей было неловко.

– Валентина, мы сами разберемся, – сказал Петр вполголоса. – Не стоит тебе вмешиваться.

– Ага, разберетесь вы, как же, – ответила та ядовито и щедро плеснула себе в чай коньячку.

– Вы о чем? – удивилась Даша. Она посмотрела на Марианну внимательнее и вдруг смутилась. У нее покраснели щеки, уши, и даже подбородок. Она уткнулась в чашку и тоненько хихикнула.

Ну да, девочка-то уже не маленькая, потрясенно осознала Марианна. А у меня, наверное, сейчас такой растерянный и блаженный вид, что любой догадается, чем мы сейчас занимались.

– Садитесь, Марианна Георгиевна, – любезно пригласил Петр и отодвинул для нее стул подле себя.

Олечка выставила на стол тарелки с печеньем.

И эта тоже знает, вдруг поняла Марианна, когда та бросила на нее взгляд, полный негодования. У Марианны пылало лицо. Она сидела, как статуя, и боялась пошевелиться. Отмерла только когда появился Артур. Вот кто ничего не заподозрил! Или ему было все равно. Потому что он был весел, болтлив и хвастлив, как и всегда.