В другой день мне крепко влетело бы за дерзость. Матушка и вовсе ухо бы выкрутила, как в детстве, а бабушка пригрозила розгами. Но сейчас я была готова терпеть любое наказание. В упор смотрела на Альберта Мюррея, надеясь, что он ухватится за возможность отослать гостя из замка как можно скорее. 

— Ах, да, — кивнул он, снимая с пояса кошелёк, набитый монетами. — Опасный эксперимент по превращению травы в ядовитых змей. Надеюсь, они не вырвутся из подвала и не расползутся по окрестностям. Вот что, Гензель, здесь ровно столько золота, на сколько мы условились. Я принимаю работу без примерки. Вы пришли в разгар занятий с моими ученицами. Боюсь, нам действительно нужно возвращаться в замок. Или вы хотите помочь с ловлей змей?

Гензель вытаращил глаза, а мальчишка-кучер спрятался за сундук. Судя по тому, как побледнел и заозирался, он уже верил, что змеи притаились под каждым кустом. Как же хорошо иногда работала дурная репутация колдунов!

— Если так, то конечно, — пробормотал Гензель и протянул дрожащую руку к кошельку. — Я польщён оказанным мне высоким доверием. Готов поклясться, что брака в работе нет, и вы останетесь довольны гардеробом…

— Змеи, — напомнил учитель.

— Да-да, я понял, — заторопился портной, пряча кошелёк за пазуху. — Не смею больше отвлекать. Однако не могу уйти, не выполнив просьбу одного достойного человека. Анабель Лоуренс, господин Питер Монк шлёт вам свою любовь и просит принять от него подарок.

Я глупо захлопала глазами, будто подарок мне не приказчик нынешнего лорда передал, а умершая много лет назад бабушка. Взглянула на учителя, ожидая запрета принимать от господина Монка что-либо, но он молчал. Только Мери зло дёргала меня за рукав.

— Подарок, — повысил голос портной, оборачиваясь к кучеру. — Ульрих, ты там уснул?

Ах, вот, зачем был нужен маленький сундучок, стоящий на самам краю повозки. Мальчишка сгрёб его в охапку и принёс ближе к воротам. Откинул крышку, показывая содержимое. Я на носочки приподнялась и шею вытянула, чтобы разглядеть подарок Питера. Кучер тут же подошёл ко мне, не желая мучить. 

— Ох, святые предки, — пробормотала я. На синей бархатной подушке змейкой вилась золотая цепочка с кулоном в виде четырёхлистного клевера. И кольцо с таким же листиком и россыпью мелких зелёных камешков. Символ удачи. Никаких магических свойств, зато сколько смысла! — Разве так можно? 

— Только если он одновременно с подарком зовёт тебя замуж, — проворчал господин Мюррей. — Пока ты учишься, я тебе вместо отца. И я хочу услышать, в честь чего такая щедрость?   

— Наверное...— начала я, но прервала себя на полуслове и нахмурилась. — Я не знаю. Но просто отправить подарок назад будет невежливо? Лучше вернуть лично и объяснить, почему я не могу его принять?  

Маг разглядывал меня внимательнее, чем новое заклинание внезапно встретившееся на страницах старых книг. Нет, я не набивалась на очередное свидание. Я выросла в лесу и действительно не знала, как правильно поступить.

— Гензель, — обратился к портному учитель, — передайте, пожалуйста, господину Монку, что быстрее солнце сядет на востоке, чем я позволю кому-нибудь из своих учениц порочить имя знакомством с ним. 

— Я понял, — ответил он, хлопнув кучера по плечу. — Будет сделано, господин Мюррей. 

Подарок бесследно исчез в сундуке, а потом в повозке. Мне оставалось только глубоко вздохнуть и надеяться, что я не выглядела слишком расстроенной. Никакие кулоны не затмят возможность учиться у господина Мюррея, но обижать Питера мне не хотелось. И так предстояло озвучить отказ вместе открыть аптеку, а теперь я ещё и оскорбила его. Пусть не сама. Но я не помешала учителю отправить подарок обратно с таким нехорошим словесным посланием в ответ. Деликатности за триста лет маг тоже не научился.

Мередит

Я едва держала язык за зубами, дабы не ляпнуть: «Всё, Анабель, помрёшь теперь в старых девах. Карфакс из принципа тебя замуж не отдаст. Не то, что за Питера Монка, а вообще ни за кого. Оставит учиться, чтобы я не передумала».

Уж наказывать, так наказывать за отказ стать леди Мюррей.

— Ну вот, — показала я рукой на сундук с гардеробом. — Идти к городскому главе есть в чём. Однако я на вашем месте отложила бы красивые штаны и новые плащи в сторону. Тут нужно какое-то старьё, чтобы проплыть по лужам от замка до ратуши. Лошадей-то нет, и дождь всю ночь лил. 

— Ага, — скуксилась Анабель, разглядывая раскисшую дорогу. Гензель еле протащился от нас по грязи обратно. — Так бы я сбегала в город и нашла лошадь. Думаю, за пару монет никто не откажется одолжить запряжённую повозку на время. Но в распутицу мы можем просто застрять на полпути.

— Городские лошади — неженки, — фыркнула я. — И повозки у них к бездорожью не приспособлены. Колёса красивые, тонкие, застревают только так. Деревенскую бы кобылу. Нашу Стешу, например, с телегой. 

— Я тебе одну домой не отпущу, — припечатал колдун. — Отец запрёт в сарае и не отпустит обратно. А идти всем троим за лошадью — слишком большая честь.

— И что делать? — я сложила руки на груди. — Пойдём в город, когда всё просохнет? Тогда точно успеем договориться с наёмным кучером. 

— Да, я считаю, что нам некуда спешить, — согласилась Бель. — Представимся ученицами колдуна на следующей неделе. Уж больно облака висят густые. Завтра тоже будет дождь. 

Колдун и здесь решил показать свой вредный характер. Недавно же был сама доброта и внимательность. Но как услышал, что ученицы с ним спорят, сразу плечи развернул, нос задрал. Ну лорд Мюррей, да.

— Мне некогда расшаркиваться перед Отто. Раз обойдёмся без пира, то и с визитом вежливости не стоит затягивать. Выдвигаемся в путь сегодня вечером, как я и говорил. Готовьтесь, девушки.

— Как скажете, господин учитель, — вздохнула соученица. — Но новую одежду будет жалко испортить.

Я легонько ткнула её локтём в бок, чтобы не спорила. Во-первых, стирать всё равно нам. Как бы не твердил колдун о равноправии, а ткань у Гензеля деликатная. Если с грубой мужской силой о доску пошоркать — протрётся в первую же стирку. А во-вторых, далеко он не уйдёт. Вляпается в первую же лужу, сплюнет зло и вернётся.   

— Пойдём собираться, — позвала я Бель, когда лорд скрылся в господской части замка. — Ещё волосы плести. Леди не положено, чтобы они по ветру развевались. Умеешь сотню мелких косичек на голове сделать? 

— Магией нет, — она заговорила тише, — волосы путаются, не расчешешь потом. Придётся вручную. Можно венком на голове косу уложить. Мама любила так заплетать.

— Давай, — согласилась я. — Всё лучше, чем просто под платок их убрать.

Мучились мы в итоге часа три. Уже вспотели от усердия, а волосы не ложись, как надо. Бель распустила подол своего «городского» платья на ленты, и дело пошло быстрее. Корзинка с тряпичными цветами получилась, а не причёска.

— Как у бабушки, — одобрила соученица. — Старомодно, наверное, но мне нравится.

— Пусть только кто-нибудь возмутится, — цокнула языком я. — По лбу воздушным ударом получит. Колдуньи мы или кто?

У Бель глаза загорелись, как она была со мной согласна. Похихикав ещё немного, и взяв корзинку с дневниками заклинаний, мы вышли во двор. Хотели ещё несколько склянок с зельями захватить для солидности, но решили, что перебор будет. Итак выглядим странно.

— Главное, что по-колдовскому, — проворчала я, разглаживая юбку ученического платья, и обернулась на скрипнувшую дверь.

Карфакс выволакивал на крыльцо господского крыла скатанный в трубу ковёр. Пыльный, проеденный молью. Сколько я его не выбивала, сколько не раскладывала по огороду, а голубой шар никак не хотел латать в нём дыры. Брезговал могущественный артефакт. 

— Вы занялись уборкой, Альберт? — звонко спросила я, рискуя вызвать гнев хозяина замка.

Но он сделал вид, что вместо моего голоса над ухом просвистел ветер. Деловито развернул на земле ковёр и смерил его шагами.