— Есть у меня одна идея, возможно с почкой останешься! Жди меня здесь! — на ходу крикнула я Сергею.

Открывала калиточку в углу сада и думала о том, где сейчас может находиться белый кусочек картона, который дал мне Шреков Владимир Олегович, а проще дядя Шрек. Я ведь была настолько глупа и самоуверенна, что стерла его номер из своего телефона. Думала, что больше не будет нужды услышать его мощный, грохочущий бас, который действовал на меня удивительным образом. Который вселял в меня спокойствие чувство защиты.

Сердце ухало и неслось вскачь, руки тряслись в нетерпении. В сотый раз я перетряхнула содержимое черного, стильного рюкзачка, тщательно перебрала все бумаги в ящике стола. Удивилась тому, как быстро они накопились. Совсем недавно меня вроде бы и не существовало, жизнь начала заново, возможно бездарно и глупо, но заново. Во всяком случае совсем не была обременена неизбежной канцелярией. Бумаги наросли словно из воздуха. Счета, чеки, документы на дом, машину, мотоциклы, инструкции на бытовую технику. Я перебрала их, просеяла словно песок сквозь мелкое сито, но заветный кусочек картона как в воду канул.

Через полчаса я устала и присела отдохнуть. В душе досадливо себя ругала, обзывая слеротичкой и растеряхой. Даже расплакалась от досады. Вот кто теперь мне поможет разобраться со сверкающими камешками? Интуитивно понимала, что просто так вопрос этот не решить. Шреку я доверяла почему-то, хотя прекрасно осозновала, что за его богатством, властью и связями стоит темное прошлое.

— Мам, ты почему плачешь? — в комнату неслышно вошла Юлька с внуком на руках. — Андрюшенька, почему это у нас бабушка плачет? — ласково засюсюкала она, обращаясь к смешно хлопающему черными глазенками малышу.

Я смахнула слезы с лица и протяжно вздохнула.

— Номер телефона потеряла одного важного для меня человека.

Дочь посмотрела на меня внимательно, затем ловким, плавным движением вытерла концом пеленки слюнявый, пухлый ротик серьезного Андрюшки.

— Это, того который тебе помог в Марго превратиться?

С изумлением уставилась на свою дочь. Я то ее глупенькой, капризной девочкой считаю, а она вон какие выводы делать может.

Юля усмехнулась и присела на белый, кожаный диван напротив меня. Андрюшка вмиг заинтересовался яркими, красными маками на большой картине, что висела над диваном.

— Ты правда считаешь меня глупой?

Я закашлялась и опустила глаза. Почему то было такое ощущение, что черные глазищи Юльки заглядывают мне сейчас прямо в душу. Вспомнилось вдруг о том, кем была ее прабабка со стороны Сергея. Чистокровной цыганкой она была. Говорят гадала на картах хорошо и будущее могла предсказывать. Неужто и Юльке немного цыганской прозорливости перепало? Раньше я не замечала ничего подобного за ней.

— Глупой, я тебя дочка не считаю, а вот немного…

— Инфантильной, капризной и взбалмошной? — перебила меня Юлька, — Так я такой и была. Знаешь после родов сама себя не узнаю. А еще видения всякие пугают!

Дочь досадливо дернула головой и жалко улыбнулась.

— Какие видения? — поперхнулась я.

— Ну, например такие. Искала ты белый, маленький кусочек картона с черными буквами и номером телефона. Не нашла, хотя все и перерыла! — она обвела рукой царивший вокруг беспорядок, — Но он не лежит в ящике стола, а стоит сбоку.

Я сорвалась с места и отодвинула злополучный ящик. Протянула руку и нащупала твердое, бумажное ребро. С изумлением извлекла пропажу.

— К-а-ак? Юлька как? — задохнулась я от тревоги и восторга.

Она смущенно пожала плечами и грустно улыбнулась.

— Звони уже. Тебя отец в беседке заждался. Кстати актеры из вас плохие, не мучайтесь больше. Они растаяли и возврата больше нет.

— Кто растаяли?

— Чувства, — холодно бросила она поднимаясь с дивана.

И уже совсем другим тоном, нежным и заботливым обратилась к собирающемуся плакать малышу.

— Пойдем, маленький мама тебя покормит.

Я посмотрела вслед вышедшей дочери и поняла, что опять пропустила что-то важное в ее жизни.

На мой вызов ответили сразу же, словно ждали моего звонка.

— Девочка, Рита! — не спрашивал, а утверждал рокочущий бас, — Почему так долго молчала? Я уже извелся весь! — из телефона послышался громоподобный смех.

Я вздохнула облегченно, смеется значит настроение хорошее, а когда человек весел то и просьбы выполняет охотно. Боясь запнуться я выложила свою проблему. Умолчала про крупные и средние алмазы, но поинтересовалась стоимостью и сбытом мелких. И конечно же попросила помощи.

Шреков помолчал. Он уже не веселился. Я даже представила себе как он чешет в раздумьях свою лысую голову.

— Девочка, Рита ты не перестаешь меня удивлять! Всегда подкрепляешь то неизгладимое впечатление, которое в первый раз произвела! — его голос опять звучал весело. — Ты в каком сейчас городе находишься?

Узнав где я сейчас проживаю, Шреков обрадовался.

— Я совсем рядом нахожусь, в соседней области. Хотел уже уезжать в Москву. Это ты удачно позвонила. Адрес диктуй, в гости завтра к вечеру нагряну. Водку в холодильник поставь, я теплую не пью и креветок побольше прикупи, пиво сам привезу, все равно ты в нем не разбираешься. Давно хотел по домашнему расслабиться! — приказал он мне и отключился.

Растерянно вертела телефон в руках и не знала радоваться мне, или же надо начинать беспокоиться. Во дворе залаяла Линда и я вспомнила про Сергея.

Спускаться вниз почему то желания не было. В голове еще звучал зычный бас Шрекова. Открыла окно что бы охладить пылающие щеки. Возле беседки заметила Сергея.

— Эй, сосед! — позвала я его.

Мужчина вздрогнул и повернулся, разглядывая в наступающих сумерках мою "сторожевую" башню.

— Еще недавно братом был! — вымученно пошутил он.

— Одно другому не мешает! Хочешь быть братом, так будь! — я засмеялась радостно и задорно. — Братец, ты бросай так часто курить. Твоей беде можно помочь, заменим мы эту чертову обшивку. Слово даю, заменим! А сейчас спать иди, завтра обо всем потолкуем. Я тоже устала!

Закрыла окно и задернула шторы, надеясь на то, что Сергей последует моему совету.

С утра небо налилось неприветливой, свинцовой тяжестью. Опустилось низко, словно собралось прихлопнуть огромной, темно-сизой ручищей наш город. К обеду оно зарыдало частым дождем, всхлипывая редким, далеким громом. Я суетилась на кухне которую игнорировала последнее время. Готовила всегда только самое простое и старалась поменьше торчать на ней. Если душа просила что-нибудь эдакое, то заказывала в ресторане. Поклялась себе, что никогда больше не буду тратить свое время на приготовление сложных блюд и освоение новых рецептов. Есть в поварском искусстве нечто изощренное. Попытка ублажить и развратить. Организму совершенно безразлично в каком виде поступят питательные вещества, витамины и все то, что содержит в себе пища. Но сегодня вопреки своим рассуждениям и данному зароку, я силилась вспомнить как готовить мясные зразы с сырной начинкой и яйцом. Какую травку положить в соус и какая хитрость есть в приготовлении бисквита. Упоительные запахи плыли из кухни, превращая мой дом в уютное и обитаемое жилище.

Сверху спустилась Юлька, остановилась на пороге кухни и неожиданно заплакала. Я застыла не успев дойти до стола с горячим противнем, на котором исходили хлебным ароматом румяные пирожки.

— Доченька, что случилось? — испугалась я.

Она смахнула слезы и счастливо улыбнулась.

— Знаешь, я так тосковала по этим запахам с кухни. По уюту и по тебе, мама! Раньше не замечала, считала, что все в порядке вещей. Даже презирала тебя. Про себя обзывала домашней гусыней. После того как…

Юлька запнулась, затем посмотрела на меня открыто.

— Я рада, что у меня есть ты! — глаза ее были серьезными, взгляд пристальным.