— Тогда остановись, прошу тебя. Ещё не поздно. – в этот раз взмолилась именно она. Ведь Виктория верила глубоко внутри себя, что могла ещё его спасти.

— Ты всё, что у меня есть, тебе ведь это известно, не так ли? – Альберт убрал обратно свои руки ей на талию, ещё крепче прижав к себе. Она это заметила.

— Да. – его взгляд переместился ей на губы, отчего она напряглась.

— Поцелуй меня, Виктория. Пожалуйста. Хотя бы раз поцелуй так, как не целовала никогда. С любовью. – не выдержав, она всхлипнула, слегка смеясь. Боже, каким же упрямым он мог быть. Ей было больно от того, что он наотрез отказывался чувствовать её любовь к нему. Хоть и не ту, на которую он рассчитывал.

— Идиот. – обхватив его лицо двумя ладонями, она нежно, но в то же время с трепетом поцеловала его в губы, прикрыв глаза. Этим поцелуем она хотела показать ему доказательство своей любви. Ведь он её семья несмотря ни на что. Альберт же ответил ей на поцелуй, крепко обнимая, позволяя ей в их последний раз быть главной.

Их поцелуй длился несколько мгновений и прервался от того, что Виктория стала сильно кашлять.

— Что такое? Нездоровится? – поинтересовался Альберт, после того как коснулся большим пальцем своих губ, всё ещё ощущая её вкус на них.

— После род я сама не своя. – ей не просто не хватило воздуха, ей действительно стало плохо, словно она подавилась водой и пыталась сейчас от неё откашляться.

— Неудивительно. Я постарался. – Альберт убрал прядь её длинных волос за ушко и довольно улыбнулся ей.

— Что это значит? – она прикрыла свой рот, продолжая кашлять.

— Я любил тебя так, как никто и никогда не любил кого-то на этом свете. Но даже эта любовь не позволила мне простить тебе то, что из-за тебя Эрнеста убили. – Альберт отошёл от неё и расположился на диване, беря с пола её стакан с недопитым бренди, отпивая напиток.

— Что ты сделал? – раскрыв ладонь, она увидела кровь, её металлический привкус стал отзываться во рту.

— Каждый получает по заслугам. – он полностью допил напиток, изучая внимательно бокал. Пустой. Ни единой капли.

— Альберт, что ты сделал со мной?! – испуганно закричала Виктория, подходя к нему и вставая напротив.

— Я отравил тебя. Вот уже целый месяц как ты пила яд вместо своих витаминов для восстановления. И сегодня ты подвела черту к своей кончине. – то спокойствие, с которым он это говорил и то удовольствие, что отражалось сейчас на его лице, её пугало до смерти. Хотя смерть была не так уж и далека теперь.

— Как ты мог так поступить со мной?! Как ты мог, Альберт?! – она стала избивать его, что были силы, плача, понимая, что он правда её убил.

— Мой брат мёртв из-за тебя! – прокричав, ответил Альберт, сжимая её руки за запястье вместе.

— Наш брат! – выплюнула она ему в ответ, вырывая свои руки. Она ощущала как сильно и быстро билось сердце в груди.

— Не волнуйся. Я присмотрю за малышкой. – его угрозы по отношению к дочери пугали её.

— Не смей приближаться к ней. – раз он поступил так с ней, то что могло его остановить от того, чтобы причинить боль ей?

— Каждое Рождество — это последнее Рождество. И это наше с тобой. – Виктория согнулась пополам, кашляя, а Альберт крепко её обнял, отчего она уткнулась ему в грудь.

— У него пистолет на поясе. Пора, Виктория. Либо ты закончишь начатое, либо всё это было напрасно. – Эрнест, что молчал всё это время и наблюдал за своими братом и сестрой, наконец высказался. И он был прав. Это нужно было остановить.

— Счастливого Рождества, Альберт. – произнесла Виктория, выстрелив ему в сердце. Она так быстро схватила пистолет из кобуры и нажала на курок, что сама не поняла ничего. Осознание содеянного дошло до неё, когда она увидела, как Альберт просто захлебнулся в собственной крови и замертво упал к её ногам.

Виктория в ужасе смотрела на Альберта, около которого грустно сидел Эрнест. Ощутив очередной приступ кашля, который не позволял ей дышать, она подошла к столу и тут же взяла трубку телефона, звоня Эриху в участок. Но никто ей не ответил. Сейчас ведь было Рождество. На что она рассчитывала? В конце концов ей пришлось оставить сообщение на автоответчик.

— Мне грустно видеть его таким. Он сильно изменился. Но ты поступила правильно. Иначе он не смог бы обрести покой. – сказал Эрнест Виктории, сидя на коленях перед телом брата, закрывая ему глаза, когда она закончила и буквально упала перед столом, отхаркиваясь кровью.

— Эрнест, мне страшно. – в слезах произнесла девушка. Он тут же подполз к ней и сел напротив.

— Тш, я рядом. – она не хотела смотреть на Альберта, ей было страшно.

— Я не хочу умирать. – у неё была настоящая истерика, ибо впервые за всю свою жизнь Виктория ощущала на себе так близко дыхание смерти.

— Я знаю, дорогая. Но каждому из нас Бог выделил определённое время. И твой час настал. – Виктория лишь отрицательно мотала головой, хватаясь за шею. Ей не хватало кислорода.

— Я попаду в ад. – она боялась всегда не столько смерти, а того, что было после неё.

— Нет. Я скажу тебе больше, даже Альберт не попадёт в ад. Несмотря на всё, что он сделал. – та серьёзность с которой он это сказал ей, заставила её поверить в то, что они все втроём, Кобурги, смогут обрести покой и спасение на той стороне.

— Каково это умирать? – сейчас ей было больно и страшно, но больше всего её волновало то, какого этого умирать, когда ты не в состоянии двигаться, а мозг ещё работает. Ведь чаще всего через семь минут он умирает. Хотя существует рекордсмен, способный задерживать дыхание на двадцать две минуты. Интересно, а на двадцать четыре возможно?

— Быстрее чем засыпать. – спокойно произнёс Эрнест, касаясь её щеки. Она испуганно на миг замерла, впервые ощутив его прикосновение за всё это время. Виктория уже была больше мертва, чем жива. Но, признаться, честно, ощущать его было сейчас ей очень нужно.

— Я не была так хороша в этом, но я любила вас обоих. Вы ведь моя семья. – не выдержав, она вновь вырвала из себя кровь и просто легла на пол, плача и смотря на тело Альберта. Эрнест прилёг вместе с ней и крепко обнял, целуя в макушку и поглаживая по волосам.

— А мы любили тебя, сестрёнка. Не бойся. Закрывай глаза. Я рядом. – она кивнула ему и прикрыла глаза, выдохнув. Вы когда-нибудь замечали как засыпали? Признайтесь, честно, это словно как моргнуть. Особенно когда не снятся никакие сны. А что если и правда нет никакой другой стороны? Получается тогда те, кто умер, просто перестают существовать сами того не замечая? Это жестоко.

========== Эпилог. ==========

Вы когда-нибудь боялись засыпать? Признаться, честно, этого действительно стоит бояться. Ведь у каждого из нас были такие моменты, когда между тем, как уснуть и проснуться, для нас прошло лишь одно мгновение, а на самом деле многие часы. И в такие моменты человек непроизвольно задумывается о том, а есть ли на самом деле рай или тот же ад? Или же жизнь это лишь мгновение, а смерть – вечность покоя, которое мы сами не замечаем как наступает? Быть может в этом и есть смысл спасения. Пустота.

После того как стараниями Альберта нервы Уильяма были полностью расшатаны, психиатр назначил ему серьёзные успокоительные, которые обладали очевидным для таких лекарств свойством – усыплять пациента. Именно поэтому для Уильяма ночь проходила в одно мгновение. С одной стороны его это радовало, ибо его больше не мучали ночные кошмары. Но с другой стороны его пугала такая реакция организма, хоть врачи и убеждали, что всё в порядке и это даже хорошо, что ночью он не пробуждается как раньше.

Утро Рождества не стало исключением. Уильям проснулся от того, что плохо себя чувствовал. Он присел на кровати и пытался отдышаться, прийти в себя. Но боль никуда не уходила. Уильям стал осматриваться по сторонам и на тумбочке около светильника увидел полароид. Взяв его в руки, он улыбнулся, рассматривая его. Он оказался так увлечён кадром, что не сразу заметил Эмму в дверях спальни.