Крепко прижимая малышку к себе, Эмма присела на колени перед Уильямом, показывая её ему. Она и сама не сдерживала своих слёз. Ей тоже было больно. Ведь Уильям потерял любимую, а она подругу.

— Как её зовут? – сломленным голосом спросил Уильям, смотря на ребёнка, который просто разрывался от слёз.

— У неё нет имени. Виктория хотела, чтобы ты назвал малышку. – он потянул к ней свои руки и Эмма передала ему ребёнка, а он поднял её к своему лицу, всматриваясь в эту кроху.

— Ох, Виктория, моя Викки. – он крепко прижал малышку к себе и через несколько мгновений она успокоилась, а Эмма так и продолжала плакать. Эрих присел рядом с ними на пол и она просто уткнулась в него, а он обнял её, прижимая к себе. Ей нужна была поддержка. И он был готов оказать ей её.

***

Уильям потерял одну Викторию, но обрёл другую. И ради своей малышки Викки он был готов на всё. Он поклялся себе защищать её так, как, увы, не смог защитить её мать.

Он доказал своё отцовство над ней, хоть это и заняло определённое время. Что же касается тела Виктории, то полиция предложила провести вскрытие, чтобы установить каким ядом она была отравлена, но Уильям не позволил. Он не хотел рушить её красоту, да и к тому же это не вернуло бы ему её. Однако он не мог поступить с ней так, как поступила её семья – заточить в клетку, а вернее в деревянный ящик и похоронить под землёй, где у неё не было бы того, чего она желала так рьяно при жизни – свободы. Именно поэтому Уильям настоял на том, чтобы провести кремирование. Он даже говорил на эту тему со священником и получил его одобрение, хоть христианство и не одобряло подобный способ проведения в последний путь усопшего. Её прах он развеял на крыше ипподрома, ведь она так любила лошадей. Что же касается Альберта, то его похоронами занялась Эмма. Рядом с Эрнестом как раз было свободное место и именно поэтому она похоронила его там и даже посадила чёрные орхидеи, которые в свою память о брате посадила Виктория. Таким образом два брата воссоединились даже после смерти. Кобурги вместе навсегда.

Как выяснилось, весь тот месяц, что Виктория провела в больнице подле своей дочери, она провела не зря. Виктория успела обеспечить своей дочери достойное будущее, переписав на неё свои доли в нескольких крупных легальных компаниях. Дивиденды от этих инвестиций могли спокойно обеспечить безбедное существование не только Уильяму и Викки, но ещё и её детям, а возможно и нескольким другим поколениям. Но самое главное она реализовала мечту Уильяма и купила дом в Блэкпуле, Англии, куда и переехал Уильям вместе с дочерью, когда весь этот ад закончился.

Конечно, жизнь без Виктории была ужасна, но его спасением оказалась маленькая Викки, которая и стала его новой музой. Всё это время он жил ради неё и все эти восемь лет старался быть лучшим для неё отцом на свете.

Он даже праздновал Рождество, хоть после столь трагических событий просто ненавидел этот день. Для него это был день траура, а не праздника. Но воля дочери для него была законом.

— Тетя Эмма! – закричала Викки из гостиной и просто пулей прибежала в прихожую. Она бросилась в объятия тете и крепко её обняла, хотя та только и успела обменяться с Уильямом дружественными поцелуями и объятиями. Малышке Викки было уже целых восемь лет, но сильной она была не по годам.

— Моя Викки, как я рада тебя видеть. – но это не помешало ей взять девочку на руки, сжимая в своих объятиях. Эмма не успела приехать на Сочельник, зато прибыла на утро Рождества. Так было даже лучше.

— Пойдём я покажу тебе ёлку! И подарки! Санта принёс подарки! – опустившись на ноги, малышка взяла тётю за руку и потащила её в гостиную, а той ничего не оставалось, как послушно следовать за ней.

— А где Эрих? – поинтересовался Уильям, следуя за ними. После всех событий Эрих и Эмма вновь решили дать шанс своим чувствам и это кончилось их свадьбой, после чего они переехали из Бирмингема и туда больше не возвращались.

— Он со своими родителями. Мы договорились встретиться после праздников в Альпах. – Уильям засмеялся, понимая, что Эмма заскочила к ним лишь проездом повидаться. Что ж, если она сможет вырваться из объятий маленькой Викки, то так уж и быть, он её отпустит. Ненадолго он оставил их одних в гостиной и направился на кухню, чтобы заварить какао Эмме, она ведь устала с дороги. И всё бы ничего, если бы спустя несколько минут он не услышал бы столь родной для себя голос.

— Уильям, ну же, посмотри на меня! Ну Уильям! Неужели ты по мне не скучаешь? - из-за радостного смеха и возгласа Виктории Уильям просто разбил кружку и тут же выбежал в гостиную, откуда доносились звуки. Ему показалось, что он сошёл с ума.

— Убери от меня эту дьявольскую штуку пол названием камера. – но нет, он не сошёл с ума. Выйдя к девочкам, он увидел, как работал телевизор и что это оттуда доносились звуки. Он видел и себя на записи.

— Тогда ты меня снимай. – Уильям с экрана забрал камеру и навёл её на Викторию, снимая её. Увидев Викторию, настоящий Уильям не выдержал и просто рухнул на колени.

— Откуда это? – дрожащим голос поинтересовался он, не сводя взора с экрана.

— Я разбирала свои старые вещи недавно и наткнулась на эту кассету. Мне показалось ты захочешь её иметь при себе. – произнесла Эмма, с грустной улыбкой смотря на Уильяма. Ведь ради этой кассеты она и приехала.

— Боже… – не выдержав, его прорвало на град слёз, отчего он сильно напугал маленькую Викки.

— Папа! Почему ты плачешь? – малышка подбежала к нему и убрала большую папину ладонь, за которой он прятал своё лицо, после чего вытерла его слёзы своими ладошками, обхватывая его за щёки и строго смотря в глаза.

— Потому что я очень скучаю по твоей маме. Смотри какая она была красивая. Ты вся в неё. – Уильям поцеловал дочь и развернул её к экрану, крепко обнимая сзади и та присела на пол, смотря телевизор. Это была та самая кассета, на которую Виктория снимала почти что две недели их счастливого времени вместе. И если тогда Уильям просто ненавидел всё это, то сейчас был неимоверно счастлив увидеть любимую. Он и не осознавал до конца насколько сильно тосковал по ней, пока не увидел её живой вновь на экране, такую радостную, сияющую, весёлую. Запись длилась около часа и всё это время они втроём смотрели её неподвижно и молча, пока на экране не появился отрывок, который отличался от других.

— Эта штука снимает? Надеюсь, что да, ибо я отказываюсь повторять то, что скажу сейчас. – судя по дате, что стояла на записи, это было последнее Рождество Виктории. Он даже узнал её наряд, в котором она была. — Уильям, если ты смотришь эту кассету, то это значит, что меня уже нет с тобой. Или я забыла стереть этот отрывок. Но скорее всего первое. – он ухмыльнулся от её слов, она всегда любила шутить в своей манере. Эмма лишь внимательно смотрела на экран, потому что сама не видела этот отрывок, она так никогда и не смотрела запись до конца, не смогла. Тем временем маленькая Викки, что была в папиных объятиях, с неким испугом смотрела на экран. Она видела маму по фото и портретам, что были у них дома, но такой формат восприятия был для неё новым. — Скажу честно, я не планирую героически погибнуть. Я хочу жить. С тобой и нашей дочерью. Ведь я и не жила толком до встречи с тобой. Но если меня всё-таки не стало, то значит так было нужно, чтобы ты и наша малютка жили той счастливой жизнью, которой не была ни у меня, ни у тебя. Я знаю, что тебе будет очень грустно и больно без меня. Но у тебя есть она. Ты будешь слышать меня в её смехе, видеть меня её в глазах, ощущать в её объятиях. Теперь она твоя муза. Постарайся, чтобы у неё было лучшее, чем у нас. – Уильям лишь кивал на слова своей любимой, ощущая, как его всего трясло. Он и не ощущал раньше столько эмоций одновременно, как сейчас. — Знаешь, я никогда не верила в подобное, но мне кажется, что мы уже встречались с тобой в прошлой жизни, иначе объяснить, почему я так быстро и окончательно влюбилась в тебя я просто не могу. А это означает, что это не конец. На свете нет счастливых концов. Ибо конец — это всегда грустно. Поэтому, обещаю тебе, что в другой жизни я найду тебя и у нас будет счастливая середина и не менее счастливое начало. Я люблю тебя. До скорой встречи. – когда запись остановилась, то малышка Викки выбежала из папиных объятий и поцеловала маму на экране, а затем вернулась к папе и крепко его обняла, говоря, как сильно его любит. Уильям же обнял крепко дочь, отвечая ей тем же. Его взгляд встретился с Эммой и он улыбнулся ей, говоря лишь одними губами спасибо за столь чудесный подарок. Он вновь полюбил этот праздник. Ведь он вернул ему его Викторию. Да, ненадолго. Но они смогли попрощаться. До следующей встречи. А это самое главное.