— Здравствуй, Альберт. – ласково произнесла Виктория, тихо постучавшись в дверь, облокачиваясь на неё, стоя в проёме.

— Смотрите, кто пришёл. Миссис Кобург. Ах, нет, простите, мисс Кент. – он даже не дёрнулся в испуге, услышав её голос, словно ждал её. От его слов она лишь улыбнулась, слегка опуская голову вниз, смотря себе под ноги.

— Ты получил копию решения суда. – он указал рукой, чтобы она прошла внутрь, ведь ей нечего было стесняться после того что они пережили.

— Признаюсь, честно, я поражён. Не ожидал от тебя такого. – Виктория развязала своё пальто и сняла его с себя, бросив на диван. На ней было яркое обтягивающее красное платье до колен. Его любимый цвет. Она постаралась для него. Хотя бы в последний раз.

— Ты всегда меня недооценивал. – Альберт был пьян. Бутылка была почти пустой, а в руках была сигарета, которая явно не была первой.

— Но дочь всё равно моя. – она присела на диван, удобно там располагаясь. Он налил ей остатки бренди и встал, подходя и протягивая ей.

— Это временно. Когда Уильям подтвердит своё отцовство, то ты до неё не доберёшься. – она приняла напиток и отпила его, пока он сел напротив неё.

— Зачем ты здесь? – Альберт был не просто пьян или же обкурен, он был под кайфом. Виктория видела его вены. Они были в ужасном состоянии. Пожалуй не было бы ни дня как он был в себе после трагических событий для их семьи.

— Сегодня Рождество. Этот день проводят с семьёй. – его это рассмешило. Рождество. Как много для него значит это слово. Это ведь самый любимый праздник для него. Самые тёплые воспоминания со своей семьей у него связаны именно с этим праздником.

— Я тебе больше не муж. – Альберт достал из кармана сигареты и прикурил, после чего предложил Виктории.

— Но ты мой брат. Нам стоит поговорить о многом. – да, их больше не связывали узы брака – ни законные, о чём позаботился Эрих, ни тем более религиозные, о чём позаботилась Виктория, но он всё ещё был её братом и значил для неё многое, несмотря на все те ужасы, которые он совершил.

— Считаешь? – с насмешкой поинтересовался Альберт, помогая Виктории закурить. Да, она недавно родила, но она не была кормящей матерью, а потому могла себе позволить сейчас алкоголь и сигарету.

— Да. Открыто и безо лжи. Хотя бы раз. – глубоко затянувшись, Виктория выдохнула затем дым в сторону, серьёзно смотря на Альберта. Она ведь не шутила. И была настроена решительно.

— Хорошо, будь так. Будем задавать вопросы по очереди. – если и существовал на свете человек более помешанный на контроле чем Виктория, так это Альберт. Даже сейчас он устанавливал свои правила. Но она была согласна играть по ним.

— Начинай. – взмахнув рукой, поощряя его, произнесла Виктория, переводя свой взгляд на камин, в котором горели брёвна. Около него сидел Эрнест, который всматривался как языки пламени уничтожали дерево. Сначала он был очень рад видеть Альберта, он буквально сиял, но по мере того как ему удавалось рассмотреть его, радость покинула его и оставила за собой лишь неприятное послевкусие разочарования. Эрнест был разочарован увидеть своего брата таким слабым и разбитым сейчас. Он и не представлял себе как его смерть его сломила, хоть они и были очень близки и этого можно было ожидать.

— Как давно ты мне изменяешь? Неужели всю нашу супружескую жизнь? – Альберта действительно очень сильно волновал этот момент, который он упустил. Как давно он мог больше не доверять ей. И как долго он был слеп.

— Нет, не всю. Я встретила Уильяма двенадцать лет назад в Дрездене, куда уехала после нашей ссоры. Ты хотел ребёнка, а я потребовала развода. Он был юным семнадцатилетним парнишкой, который желал нарисовать меня. Наша связь продлилась всего месяц. А затем ты нашёл меня и забрал. Я встретила его случайно в мае. В свой день рождения. На выставке Эммы. Я не хотела возобновлять всё это, но не смогла устоять. – она обещала ему не лгать и держала своё слово, рассказав ему всё как было на самом деле.

— Вот оно значит как. Интересно. – с неким разочарованием в голосе произнёс Альберт. Возможно он уже вообразил себе масштабы трагедии начиная с того как они поженились, но всё было иначе. Фактически, если бы тогда она не поругалась с ним, то тогда никогда бы не встретила Уильяма и всё это не закрутилось бы между ними. Можно было даже сказать, что он сам виноват. Ведь они встретились вновь опять после ссоры между ней и её супругом.

— Как ты узнал о нас? – у неё тоже были вопросы на который ей нужны были ответы.

— Ты ведь знаешь как я тебя ревную. После слишком откровенного портрета я стал наводить справки о нём. Я догадывался обо всём, но до последнего не хотел верить в это. Он сам выдал себя. – Альберт встал с трудом со своего места, у него закружилась голова, в глазах потемнело, но спустя минуту отпустило и он прошёл к столу.

— И как же? – Виктория всё это время настороженно за ним наблюдала. Ей было больно видеть его в таком состоянии. С ним случилось то, чего она боялась всю свою жизнь – он сломался и потерялся.

— Пытался украсть у меня это. – Альберт достал из внутреннего ящика папку и швырнул её громко на стол, на краю которого уже сидел Эрнест. По выражению его лица она поняла, что это была та самая папка, которая была нужна Эриху.

— Ясно. – Альберт ухмыльнулся с её спокойствия и бросил в камин со всей силы пустую бутылку из-под бренди, которая буквально взорвалась и издала сильный звук, напугав Викторию. Она тут же положила на пол стакан с напитком и потушила сигарету, растоптав её.

— Почему он, Виктория? Почему ты полюбила именно его, а не меня, несмотря на то, что я делал ради тебя все эти годы? – с самым настоящим отчаянием спросил Альберт, смотря на свою любимую. Он был на грани безумия. Вот-вот готовый упасть в эту бездну.

— В этом наша проблема, Альберт. Все эти годы твои поступки были ничем иным как проявлением твоего собственнического характера с изощрённой маниакальной потребностью во мне. Ты пытался удержать меня деньгами, силой, страхом. – она встала со своего места и медленно подошла к нему, после чего обхватила его лицо своими ладошками, улыбаясь ему.

— Любовь бывает разной. – он выдохнул облегчённо, ощутив на себе руки любимой. Его же руки переместились ей на талию, крепче прижимая к себе.

— Это не любовь. – с сожалением произнесла Виктория, рассматривая его лицо. Он изменился – сильно похудел, побледнел, тёмные круги под глазами увеличились, а на шее сильнее стали выпирать вены. Как и на руках. Возможно он и туда кололся.

— Что же такое любовь тогда? – поинтересовался Альберт, а Виктория тяжело вздохнула, внимательно на него смотря.

— Любовь – это желать счастья другому. Настоящего счастья. Даже если оно не рядом с тобой. Ты же отнял у меня мою жизнь, когда я толком и не познала её. Ты лишил меня свободы. – с каждым её словом он становился мрачнее, но ведь лучше была горькая правда, чем сладкая ложь.

— Из-за одной твоей слезинки я был готов стереть весь мир в порошок. – он коснулся одной рукой её щеки и провёл по ней.

— Но ты и есть причина моих слёз. – Виктория сжала двумя ладошками его ладонь и поцеловала её изнутри. Он был холодным.

— Поэтому ты и не хотела от меня детей? – ещё одна больная тема, ответы на которую он жаждал получить. Не только Альберт лишил Виктории мечт. Она тоже его наказала. Например, так и не позволив ему стать отцом. Да, Виктория разрешала ему иметь детей от других, но ему хотелось иметь их именно от неё.

— Альберт, я люблю тебя, несмотря ни на что. Ты моя семья. Часть моей души. Хоть и разрываешь мне сердце. Да, я не люблю тебя как жена, но моя любовь иная. Ты сам сказал, что любовь бывает разной. – ей так отчаянно хотелось достучаться до него и убедить в том, что он не одинок и она любит его, несмотря ни на что.

— Но я любил тебя, Виктория. Возможно я не умею этого показывать, но твоё счастье всегда было мне важно. – Виктория утвердительно кивнула ему. Она знала, что всегда по отношению к ней он действовал из добрых побуждений, хоть это и приводило к ужасам чаще всего.