— Ты не понимаешь. Да, мы все Кобурги, но Альберт самый опасный из нас. Он убьёт тебя и всех кого ты знаешь. Я не переживу этого. Не переживу. – она уткнулась ему в плечо и он крепко её обнял, поглаживая по волосам одной рукой, пытаясь остановить её слезы. Он не мог их выносить.

— Успокойся. – она положила свои ладони ему на плечи и обняла в ответ. Ей потребовалось время, чтобы успокоиться, после чего она посмотрела ему в глаза, а он стал вытирать ладонями слёзы с её лица.

— Я люблю тебя, Уильям. Прости меня за разбитое сердце. Мои извинения не заберут всю ту боль, что ты пережил, но мне искренне жаль. Я так испугалась тогда, что он причинит тебе боль, что я решила, что пусть будет больно мне, но ты будешь жить. И ты ведь жил. Тебе теперь двадцать девять лет. Перед тобой вся жизнь, оставь меня, я уже старая, мне сорок один год. – она впервые призналась ему в любви и он не смог скрыть своей радости от услышанного. Правда вот её последние слова о том, что ему стоило оставить её ему не понравились.

— Замолчи. – он поцеловал её в губы, и она ответила ему на поцелуй, крепче его обнимая. Это был единственный действенный способ остановить её истерику и ему это удалось. Уильям скучал по ней, безумно, по своей музе, и всё это он вылил в поцелуе, крепко её обнимая. Он был счастлив услышать то, что она любит его. Он мечтал это услышать всё эти годы. Они оторвались друг от друга лишь тогда, когда обоим стало нечем дышать. Виктория сразу же уткнулась ему в шею, продолжая крепко обнимать, пока не увидела то, что её ужаснуло.

— Что это такое? – выпрямившись, она коснулась его шеи, где увидела несколько ожогов, а приспустив ниже ворот рубашки увидела их ещё больше.

— Неважно. – он убрал её руку со своей шеи и нежно поцеловал, но Виктория и не думала успокаиваться.

— Откуда эти шрамы?! Их же не было тогда! – подвинувшись ближе, Виктория внимательно стала рассматривать их. Некоторые из них были совсем старыми, а некоторые свежими. Словно чем-то горячим сотворили такое с ним.

— Порой я смеюсь, а порой я плачу. Я понимаю, что умираю. В такие моменты я ничего не чувствую. Я живу прошлым, Виктория. Нашим счастливым прошлым. Для этого нужно умереть в настоящем. Иногда чтобы вернуться я причиняю себе боль, например, тушу сигареты об себя. Физическая боль возвращает меня в реальность. – ужас отразился на её лице от услышанного. Она и представить себе не могла, что её исчезновение причинит ему такую боль. Часто Виктория утешала себя тем, что Уильям живёт полноценной жизнью, припеваюче и даже не вспоминает о ней. Но это оказалось неправдой. Не было бы ни дня, чтобы он не думал о ней. Он превратился в живого мертвеца, лишившись своей музы. Потеряв её, он потерял смысл жизни, от того и облачился в траур. Чёрный цвет единственный цвет, который он различал.

— Прости меня. – Виктория наклонилась к его шее и нежно поцеловала каждый шрам, который увидела. Она чувствовала как участилось его сердцебиение, потому что губы чувствовали пульс. Уильям попытался поправить на Виктории халат, который почти развязался от всех этих их игр, но она не позволила его затянуть, а наоборот, будто хотела его снять. Именно потому Уильям полностью его развязал. Увиденное теперь ужаснуло его.

— Что он с тобой сделал? – со злостью спросил Уильям, рассматривая многочисленные гематомы на всём её теле.

— Это не он. Моя лошадь испугалась и встала на дыбы, протащив меня по всему полю, скинув перед этим меня с себя. – Уильям опасался дотронуться до неё, ему не хотелось причинить ей боль, именно потому она сама положила его руку к себе на грудь, на сердце.

— Муза души моей. Я хочу любить тебя. – он вновь приблизился к ней и она улыбнулась ему, зарываясь пальчиками в его локоны, нежно поглаживая их, отчего уже он улыбнулся. Она всё ещё помнила его слабости, ему это льстило.

— Так люби меня. – Виктория улыбнулась и сама поцеловала его, крепче к нему прижимаясь. Уильям же улыбнулся сквозь поцелуй, опуская руки ей на талию. Они оба сейчас словно вернулись на двенадцать лет назад. Их поглотило вновь то счастье, от того что они могли вновь принадлежать друг другу.

Их связь всегда была другой. Да, их поглощала страсть и абсолютное влечение, но одно оставалось неизменным всегда – желание доставить удовольствие своему партнёру. Уильям научился этому у Виктории. Она всегда ставила его удовольствие в приоритет. И он всегда старался отплатить ей тем же. Стянув с неё халат, тем самым обнажив её полностью, он взял её на руки и уложил на диван, после чего подложил подушки под её тело, вызвав её хихикание. Его забота была ей приятна. Уильям сам снял с себя рубашку, а Виктория принялась расстёгивать его ремень и стаскивать с него низ, отчего уже он засмеялся, ведь его муза стала нетерпеливой.

Он аккуратно прилёг на неё, стараясь не придавить своим весом и не сделать ей ещё больнее, но она так истосковалась по нему, что ей хотелось ощутить его всего, именно потому она лишь крепче к нему прижималась, увлекая его в поцелуй. В этот раз именно она подчинила его себе, задавая ритм. Не выдержав, Уильям застонал ей в губы, отчего она улыбнулась. Он и не замечал, как сильно он скучал по своей властолюбивой музе. Но ведь и он многому научился за то время, что они были порознь. Уильям вошёл в неё, отчего уже Виктория застонала, выгибаясь во всём теле, отчего он сразу наклонился к её шее, покрывая её поцелуями. Они оба были на пределе и ни о какой нежности не могло быть и речи. Он стал сильнее, она чувствовала его иначе и ей это нравилось. Её юноша стал настоящим мужчиной. Его же сводили с ума её стоны и поцелуи. Им хватило лишь несколько минут для того чтобы достичь удовольствия. Виктория аккуратно убрала мокрые пряди с его лица, после чего нежно поцеловала в губы, однако они оба дёрнулись от сильного хлопка.

— Ветер. – произнёс Уильям, но Виктория ещё прислушивалась некоторое время, пока не услышала второй хлопок.

— А теперь нет. Это Альберт. – она оттолкнула его от себя и встала с дивана, подходя к столу и в спешке надевая на себя халат.

— Мне уйти? – поинтересовался Уильям, подтягивая свои трусы, а затем и брюки, застёгивая ремень.

— Нет. Будет хуже. – Виктория швырнула в него его рубашку и толкнула на диван, веля сидеть ровно, а сама быстро привела стол в порядок и встала напротив картины, что он принёс. Через несколько мгновений в комнату вошёл Эрнест, старший брат Альберта и кузен Виктории.

— Смотрю у нас гости. – он закрыл за собой дверь и подошёл к Виктории, которая рассматривала подарок, совершенно не обращая никакого внимания на Уильяма, что сидел прямо напротив них на диване. Эрнест был высоким юношей, почти одного роста с Уильямом, довольно светлым, но всё же не таким, как Виктория, с каштановыми волосами, уложенными вправо и светлыми карими глазами.

— Эмма отправила подарок на день рождения. Как тебе? – как ни в чём не бывало поинтересовалась Виктория, принимая нежный поцелуй в щёку от брата.

— Она могла отправить и получше. – Эрнест никогда не разделял интереса Виктории к искусству, для него это всё было лишь мазнёй.

— Ауч, как неприлично. Автор то здесь. – после слов сестры он, наконец, обратил внимание на мужчину, что сидел в кресле, после чего неловко вздохнул. Эрнест был самым старшим из Кобургов, но разница между ним и Викторией была небольшая – чуть больше года. Зато она была ощутимой с Уильямом.

— Ничего страшного. У каждого своё мнение. Я Уильям Лэм, кстати. – поднявшись со своего места он протянул руку кузену Виктории и та внимательно на них посмотрела.

— Эрнест Кобург. Приятно познакомиться, Уильям. – он принял руку и они обменялись крепким рукопожатием, после которого Уильям уже не присел. Изначально Уильям не понял, что это был кузен Виктории, он думал, что это её муж Альберт, отчего теперь ему было интересно встретиться с ним.

— Вот думаю куда её повесить. – перевела тему Викторию и Эрнест вновь на неё посмотрел.

— Тебе она так понравилась? – лично он не видел ничего красивого в этой картине.