«Руки даны мне – протягивать каждому обе…» Руки даны мне – протягивать каждому обе, Не удержать ни одной, губы – давать имена, Очи – не видеть, высокие брови над ними — Нежно дивиться любви и – нежней — нелюбви. А этот колокол там, что кремлевских тяжеле, Безостановочно ходит и ходит в груди, — Это – кто знает? – не знаю, – быть может, – должно быть — Мне загоститься не дать на российской земле! 2 июля 1916 Стихи к Блоку
1 Имя твое – птица в руке, Имя твое – льдинка на языке, Одно-единственное движенье губ, Имя твое – пять букв. Мячик, пойманный на лету, Серебряный бубенец во рту, Камень, кинутый в тихий пруд, Всхлипнет так, как тебя зовут. В легком щелканье ночных копыт Громкое имя твое гремит. И назовет его нам в висок Звонко щелкающий курок. Имя твое – ах, нельзя! — Имя твое – поцелуй в глаза, В нежную стужу недвижных век, Имя твое – поцелуй в снег. Ключевой, ледяной, голубой глоток… С именем твоим – сон глубок. 15 апреля 1916 2 Нежный призрак, Рыцарь без укоризны, Кем ты призван В мою молодую жизнь? Во мгле сизой Стоишь, ризой Снеговой одет. То не ветер Гонит меня по городу, Ох, уж третий Вечер я чую ворога. Голубоглазый Меня сглазил Снеговой певец. Снежный лебедь Мне под ноги перья стелет. Перья реют И медленно никнут в снег. Так, по перьям, Иду к двери, За которой – смерть. Он поет мне За синими окнами, Он поет мне Бубенцами далекими. Длинным криком, Лебединым кликом — Зовет. Милый призрак! Я знаю, что все мне снится. Сделай милость: Аминь, аминь, рассыпься! Аминь. 1 мая 1916 3 Ты проходишь на Запад Солнца, Ты увидишь вечерний свет, Ты проходишь на Запад Солнца, И метель заметает след. Мимо окон моих – бесстрастный — Ты пройдешь в снеговой тиши, Божий праведник мой прекрасный, Свете тихий моей души. Я на душу твою – не зарюсь! Нерушима твоя стезя. В руку, бледную от лобзаний, Не вобью своего гвоздя. И по имени не окликну, И руками не потянусь. Восковому святому лику Только издали поклонюсь. И, под медленным снегом стоя, Опущусь на колени в снег, И во имя твое святое Поцелую вечерний снег. Там, где поступью величавой Ты прошел в гробовой тиши, Свете тихий – святыя славы — Вседержитель моей души. 2 мая 1916 4 Зверю – берлога, Страннику – дорога, Мертвому – дроги, Каждому – свое. Женщине – лукавить, Царю – править, Мне – славить Имя твое. 2 мая 1916 5 У меня в Москве – купола горят! У меня в Москве – колокола звонят! И гробницы в ряд у меня стоят, — В них царицы спят и цари. И не знаешь ты, что зарей в Кремле Легче дышится – чем на всей земле! И не знаешь ты, что зарей в Кремле Я молюсь тебе – до зари! И проходишь ты над своей Невой О ту пору, как над рекой-Москвой Я стою с опущенной головой, И слипаются фонари. Всей бессонницей я тебя люблю, Всей бессонницей я тебе внемлю — О ту пору, как по всему Кремлю Просыпаются звонари… Но моя река – да с твоей рекой, Но моя рука – да с твоей рукой Не сойдутся. Радость моя, доколь Не догонит заря – зари. 7 мая 1916 6 Думали – человек! И умереть заставили. Умер теперь, навек. – Плачьте о мертвом ангеле! Он на закате дня Пел красоту вечернюю. Три восковых огня Треплются, лицемерные. Шли от него лучи — Жаркие струны по снегу! Три восковых свечи — Солнцу-то! Светоносному! О поглядите, как Веки ввалились темные! О поглядите, как Крылья его поломаны! Черный читает чтец, Крестятся руки праздные… – Мертвый лежит певец И воскресенье празднует. 4 мая 1916 |
