Юле стало еще тоскливее, когда она вспомнила, что куртка осталась в машине, и неизвестно было, когда богатенький вспомнит об этом и привезет ее. Нет, встать все же придется хотя бы для того, чтобы проверить, нет ли дыр на коленях джинсов. Как это все некстати! Придется тратить свой НЗ, последние деньги, оставшиеся после похорон бабушки. Юля нехотя выбралась из-под одеяла и отправилась на кухню, но в коридоре остановилась и удивленно осмотрелась. А удивиться было чему: вместо брошенных испачканных вещей на полу чернело лишь грязное с неровными краями пятно.

   Только в пять часов она открыла дверь соседней квартиры. Обычно девушка приходила раньше и задерживалась у бабы Зины часа на полтора - два. Надо было дать старушке лекарство, растереть ее немеющие руки и ноги, выслушать мнение о последних новостях, затем о перипетиях героев очередного сериала, потом покормить больную, провести влажную уборку квартиры, проветрить... В десять часов следовало прийти еще раз, чтобы приготовить бабу Зину ко сну и проститься до половины седьмого утра.

   Юля вернулась домой и сразу же легла. Голова болела, опять зазнобило. Она плотнее укуталась в одеяло, закрыла глаза и задремала. Проснулась неожиданно от странного ощущения, что находится в квартире не одна, но почему-то не испугалась.

  - Слушай, не бойся, я сейчас свет включу, - услышала она уже ставший знакомым голос.

  Щелкнул выключатель, и девушка невольно зажмурилась от яркого света, а когда открыла глаза, то увидела стоящего в проеме двери парня.

  - А, это ты, - проговорила она и опять закрыла глаза. - Куда дел мои вещи? Положи все на место и уходи.

   Холодная рука легла на лоб. Прикосновение показалось девушке таким успокаивающим и приятным, что она не оттолкнула ее.

  - Температуры вроде бы нет, но таблетки все равно надо выпить, - прокомментировал он. - Где аптечка?

  Спорить совершенно не было сил, и Юля ответила кратко:

  - На кухне.

   Конечно, надо было выгнать его немедленно, но оставаться одной в квартире не хотелось. Она уже устала от постоянного одиночества.

  - Меня, между прочим, Павлом зовут, - сообщил он, положив на тумбочку таблетки и ставя стакан с водой.

  - Юля.

  Получилось как-то хрипло, и она откашлялась.

   Прядь волос упала на глаза. Чтобы ее поправить, девушка вытащила руку из-под одеяла и тут же почувствовала на ней пальцы Павла.

  - Так и знал, что ранки даже не обработала. Давай хоть сейчас это сделаем, быстрее заживут. Я кое-что принес.

  Он осторожно водил пальцами по болезненным ранкам на ладонях, мазь холодила кожу, и это тоже неожиданно оказалось приятным. Юноша был так близко, что Юля слышала его дыхание и даже чувствовала слабый запах парфюма. Она прикрыла глаза и подумала о странности всего происходящего. Очевидно было, что после ухода Павла придется очень постараться, чтобы поскорее обо всем забыть.

   Юля понимала, что эти прикосновения не значили для него ровным счетом ничего, то есть были лишь простой услугой, формой извинения. Она удивилась своим мыслям, потому что ей нельзя было и думать о подобных глупостях. На них просто-напросто не оставалось времени, сил и желания.

   - А сейчас покажи колени, - заявил он таким обыденным тоном, словно она каждый день перед завтраком ему их демонстрировала.

  Это был уже явный перебор, пора было с ним попрощаться.

  - Слушай, Паша... - начала она, но он ее перебил.

  - Знаю, знаю: опять начнешь меня выгонять. Скоро уйду, а колени показать придется.

   Он улыбнулся - и спорить расхотелось. Захотелось оказаться заболевшей маленькой и слабой девочкой, о которой заботится кто-то родной и близкий. Юля, откинув одеяло, осторожно села в кровати и наклонилась, чтобы подтянуть вверх брючину пижамы, но голова неожиданно закружилась, и она, прикусив губу, чтобы не застонать, снова откинулась на подушку.

  - Лежи уж, я сам все сделаю, - тихо сказал он и присел на край кровати.

  Когда закончил, осторожно укрыл одеялом и спросил, отстраняясь:

  - Ты обедала сегодня?

   Вопрос, конечно, был самым обычным в будничной жизни любого нормального человека, но после смерти бабушки никому не было до этого никакого дела, никто ей таких вопросов не задавал и, наверно, долго еще не задаст. Те несколько раз в месяц, когда приходил Сергей, были, разумеется, не в счет. Девушке вдруг стало невыносимо жалко себя, и глаза наполнились влагой. Пришлось их закрыть. Стало стыдно перед совершенно незнакомым парнем за несдержанность и слабость, поэтому Юля, так и не открыв глаз, отвернулась.

  - Ясно, - вздохнул Павел, - пойду на кухню.

   Таблетки она выпила, но от еды наотрез отказалась, сказала, что поужинает позже. Он не стал спорить, просто молча уселся рядом на стул. Молчала и она.

  - Ну что, тебе лучше?- спросил Павел через некоторое время.

  Она приоткрыла глаза.

  - Да, только опять зазнобило.

  - А хочешь, я лягу рядом?

   Вот для чего, для чего ему надо было испортить эти добрые минуты? Юля не знала, обижаться или нет на эту глупую выходку, поэтому и не нашла ничего лучшего, как коротко спросить:

  - Зачем?

  - Какая же ты недогадливая! - он старался говорить серьезно, но на самом деле с трудом сдерживал ухмылку. - Буду обнимать, пока не согреешься.

  Юле стало смешно, она повернулась к нему и слегка улыбнулась.