Был он ей в то время и вместо брата, и вместо подружки, знал обо всех мечтах, бедах и очень жалел маленькую девочку, у которой никак не складывались отношения с матерью и сестрой. А потом Сергей женился. Юля и не знала, что на свете бывает такая боль, и еще долго пыталась понять, почему он до последнего скрывал отношения со старшей сестрой. Раньше она считала, что если ты не имеешь тайн от другого человека, то вправе рассчитывать на взаимность. Как она, оказывается, ошибалась! Иногда девушке хотелось поговорить об этом с Сергеем, но она так и не решилась начать разговор на эту тему.

   - Не говори так, я же по-прежнему с тобой, - услышала она тихий успокаивающий голос друга и почувствовала, как его ладонь осторожно погладила ее по голове.

   Ему же вдруг стало стыдно, потому что произнесенные слова были всего лишь самыми обычными словами утешения, а если разобраться, то в них не содержалось и грамма правды. Не был он с ней, и она с ним не была. Сергей представил, как после его ухода Юля опять останется одна в пустой квартире, не зажигая света, будет сидеть на том же самом месте и так же бездумно смотреть в темное окно. Вот в этом были и правда, и настоящая цена его словам!

   Понимала это и Юля, поэтому и не стала отвечать Сергею. Не было никакого смысла продолжать разговор ни о чем. Оба молчали. Она не знала, как жить дальше, а он не знал, чем помочь и как облегчить ее боль. Молчание становилось невыносимым.

   - Извини, мне пора, - первым решился нарушить его Сергей, убрал руки с ее плеч и осторожно отстранился. - Зайду завтра.

  Без его рук Юле на миг стало холодно, и она зябко повела плечами. Вечер и ночь обещали быть печальными и бесконечно долгими.

   По дороге домой он думал о Юле. После его глупой женитьбы все между ними было зыбко и, как ему казалось, непрочно. Сейчас-то он понимал, что именно в то время должен был отойти в сторону, дать ей жить своей жизнью, но тогда, к своему удивлению, сделать это не смог. Да и сейчас не может.

   Бывали дни, когда, едва открыв утром глаза, Сергей уже знал, что должен встретиться с Юлей. Чтобы освободить несколько часов, приходилось лгать жене, теще, но стыдно при этом почему-то не было и невыносимо хотелось только одного: поскорее увидеть, как вспыхнет в глазах Юли радость, как она торопливо опустит ресницы, чтобы скрыть ее. Этого Сергею вполне хватало до следующей встречи. И это было все, что он мог себе позволить, не обманув доверие Натальи Петровны и не нарушив данное ей слово. Сдерживало его еще и понимание, что, сказав Юле А, придется сказать и Б, а это уничтожит семью и разрушит с большим трудом построенный им карточный домик. На то, чтобы оставить ребенка, он пока решиться не мог.

   Это была одна из первых встреч после ее переезда в город. Он зашел вечером после работы, чтобы пригласить девушку на прогулку. Пока она переодевалась, Наталья Петровна осторожно прикрыла дверь в комнату и обратилась к гостю:

  - Скажите, Сергей, зачем Вы приходите? Что вам надо от моей внучки?

  Он, конечно, ждал этого вопроса, имел готовый ответ, поэтому сразу же и ответил, не опуская глаз:

  - Мы слишком долго были друзьями, и я не понимаю, почему сейчас не можем ими остаться.

  - Почему? - изумленно и достаточно эмоционально воскликнула Наталья Петровна, но тут же понизила голос. - Вы на самом деле не понимаете? Так я скажу! Вы женаты, и жена Ваша ни кто-нибудь, а сестра Юли, и скоро появится ребенок. Вы старше, умнее, вот и оставьте мою внучку в покое, не портите ей жизнь.

   Конечно, старушка была во всем права, но Сергей не собирался сдаваться.

  - Обещаю, что ничем и никогда не обижу Юлю, а если у нее появится близкий друг, то сразу же отойду в сторону.

  Наталья Петровна после этих слов как-то сникла и даже стала казаться ниже ростом.

  - Я понимаю, что не могу заставить отказаться от встреч ни Юлю, ни Вас. Но хотя бы дайте слово, что не допустите никаких вольностей до тех пор, пока не будете свободным. Не делайте несчастной Юлю, я Вас очень прошу.

  - Я даю слово, - все так же серьезно и не пряча глаз, сказал Сергей, потому что и сам хотел в это верить. - Право, не стоит ни о чем беспокоиться.

   Переживай - не переживай, плачь - не плачь, а день всегда сменит ночь. Учебу бросать Юля не собиралась, поэтому надо было найти работу. И не просто работу, а такую, которая позволила бы ухаживать за бабой Зиной. От материальной помощи Сергея, опять же к его неудовольствию, она наотрез отказалась, а мать жизнью дочери по-прежнему не интересовалась.

   Со времени переезда Юли в город она позвонила только раз. Это случилось через полгода после свадьбы старшей дочери и Сергея. Трубку взяла бабушка. Мать сообщила, что переезжает жить в город к Марине и зятю, а потом поинтересовалась, можно ли ей продать дом, так как нашелся покупатель, а ей на новом месте эти деньги очень бы пригодились. Бабушка сухо ответила, что дом завещан Юле, и только она может решать вопрос о его продаже. Мать, засмеявшись, сказала, что иного ответа от глупой старухи и не ожидала, после чего положила трубку, забыв поинтересоваться делами дочери младшей.

   Узнав об этом разговоре, Юля нисколько не расстроилась: она уже давно научилась не ждать от матери ничего хорошего. Однако перед сном долго всматривалась в лицо отца на портрете, который висел сейчас в ее комнате, пытаясь найти причину, по которой он смог оказаться вместе с этой лишенной сердца женщиной. Но как Юля ни старалась, так и не смогла представить родителей даже стоящими рядом.

   После похорон прошла уже неделя, но дело с поиском работы так и не сдвинулось с места. На девять дней Юля приготовила нехитрый обед для тех, кто захочет прийти и помянуть бабушку. Пришли несколько соседок, в основном таких же старушек, какой была Наталья Петровна. Девушке было грустно, хотелось плакать.

  - Как же ты, деточка, жить-то будешь? - спросила одна из них перед уходом.

  - Не знаю, как-нибудь, - Юля вытерла набежавшие слезы. - Я и не думала никогда, что бабушка может умереть.

  - Что ж делать! - вздохнула соседка. - Беда, конечно, для тебя большая, но надо держаться. Что решила с учебой? Бросишь?