- Говорю ему, чтобы бросал эту семейку, уходил к тебе, пока не разлюбила и за другого с обиды замуж не выскочила, - бесхитростно закончил дед свой рассказ.
- С чего ты, дедушка, взял, что я его люблю? Неправда это, - возмутилась Юля.
На деда Никодима ее слова не произвели никакого впечатления, он лишь хитро прищурился.
- А чего до той поры одна? Может, в городе парней нет?
Девушка грустно улыбнулась.
- Много, только пара не находится.
- Вот и ему не нашлась. Не уйдет сейчас, потом жалеть будет. Еще моя матушка говорила, что с нелюбимой женой и хлеб горьким кажется.
Юля грустно улыбнулась и ласково погладила руку старика, лежащую на столе.
- Спасибо тебе, дедушка, за доброту, за подарки. Летом будет у меня отпуск, я сюда надолго приеду, тебе с огородом помогу. А Сергею не говори обо мне ничего. Не надо. Пусть живет своим умом.
- Мать твою и сестрицу Бог накажет. Ох, не на той Сергей женился!
Павла в институте встречала редко. Его учеба подходила к концу, говорили еще, что работать он будет в строительной фирме отца. Видя Юлю, он приостанавливался, дурашливо махал рукой и улыбался. Она демонстративно отворачивалась.
Весна была ранней и дружной. Казалось, что все живое, до поры до времени таившееся под снегом, вмиг проснулось, огляделось вокруг и заторопилось показать этому миру силу своей любви к жизни. Вот только у Юли никаких перемен даже и не намечалось.
Она часто думала об этом и завидовала людям, которые хоть как-то меняли свою жизнь: переходили на другую работу, покупали новое жилье, расставались с любимыми и снова влюблялись. В этом, наверно, и есть прелесть жизни: суметь не упустить ничего из того хорошего, что предлагает судьба.
Она завидовала даже Веньке, молодому парню, живущему в том же подъезде. Он, в отличие от нее, имел способность заводить множество друзей. С наступлением настоящих теплых вечеров вместе с ними часто сидел на детской площадке и пел под гитару песни собственного сочинения. Юля уже знала наизусть почти весь его репертуар и иногда, стоя у открытого окна, подпевала доморощенному барду.
Вот и сегодня Венька затянул знакомую:
Я так тебя любил, я так тебя любил,
И о тебе одной лишь с друзьями говорил,
Но ты придумала подружку и ревновала к ней.
Зачем же ты сожгла любовь мою ревностью своей?
Пел он негромко, душевно, умел делать, где надо, эффектные паузы. Словом, исполнял свои незатейливые песни так, что даже недовольные всем на свете старушки не жаловались на него участковому, а только шутили, что если появились во дворах мартовские коты и Венька, значит, весна на самом деле пришла.
И я тогда ушел, ушел куда-то в осень,
Хотел тебя забыть, но, видишь, не сумел.
А ты живешь среди друзей и обо мне не спросишь.
Зачем же ты сожгла любовь мою ревностью своей?
Венькины пальцы осторожно перебирали гитарные струны, и они едва-едва звенели, выводя незамысловатую грустную мелодию, которая каким-то непостижимым образом будоражила душу.
Вот год уж пролетел, и снова плачет осень,
А в сердце холодок вместо любви твоей.
Любовь уже прошла, ее уж не воротишь.
Зачем же ты сожгла любовь мою ревностью своей?
Юля допела последние строчки песни и с сожалением посмотрела на часы: пора было собираться на работу. Времени по-прежнему катастрофически ни на что не хватало.
Как-то незаметно пролетел и этот учебный год. В начале лета не стало бабы Зины, которую Юля изредка навещала, а через неделю - деда Никодима. На улице едва рассвело, когда позвонил Сергей и попросил приехать в тот же день, потому что утром следующего дня в поселок приедет его семья, и вряд ли Юля захочет с ними встречаться. Они не виделись с того самого времени, когда она устроила представление с Павлом. Правда, Сергей все же изредка звонил, интересуясь, все ли у Юли в порядке и нет ли нужды в деньгах. О том, что видел ее с молодым человеком, не вспоминал, а она ничего не объясняла, потому что хотела... Она и сама толком не понимала, чего хотела. Чтобы он накричал на нее и до утра выяснял отношения? По такому случаю Юля не пожалела бы даже пары тарелок! Ударил Павла? Пришел к ней с чемоданом и остался? А собственно, какая разница, что он мог бы сделать? Она ждала от Сергея поступка, а его-то и не было: он по-прежнему не мог ни на что решиться.
Юля, конечно же, приехала, и они просидели вдвоем всю ночь на дедовой кухне, вспоминая, каким прекрасным человеком он был. Рано утром она заторопилась с отъездом. Сергей ее провожал. Автобус почему-то задерживался. Оба молчали.
- Ты знаешь, дед всегда хотел, чтоб мы поженились, - вдруг сказал он.
- Дед хотел, ты не хотел... Поздно об этом сейчас говорить, - грустно ответила Юля.
- Наверно, поздно, - покорно согласился он.
- Да, поздно, - подтвердила Юля, отворачиваясь.
Вдалеке показался автобус. Оба увидели его одновременно и вдруг поняли, что совсем скоро придется расстаться, так и не сказав того, что их мучило. Это было так больно, так неправильно, что они бросились навстречу друг другу и обнялись. И то, о чем боялись говорить при встрече, было, наконец-то, сказано.
- Прости, прости за все, - торопливо заговорил он. - Я не знаю, что будет дальше, но то, что я олух царя небесного, знаю точно. Прости. Мне так плохо без тебя!
