Она опустилась на пол, обхватила худое и все еще дрожавшее тельце пса и горько заплакала.

   - Вот и славно, поплачьте, может быть, полегчает.

  Виктор вышел и плотно прикрыл за собой дверь.

   Было позднее утро следующего дня, когда Ната вышла из комнаты.

   - Хорошо, что поднялась, - обрадовалась хозяйка, увидев ее хоть и бледной, но явно немного успокоившейся, - скоро Виктор придет, будем обедать.

  Ели молча.

   - Вот что, мать, ты бы оставила нас, поговорить надо, - Виктор отставил чашку, проводил взглядом выходящую из кухни старушку и вопросительно посмотрел на Нату. - Сможешь?

   - Смогу.

   - Ты плохого ничего не подумай: мы всю жизнь рядом прожили, и ты нас хорошо знаешь. Комнатка свободная есть, можешь жить здесь столько, сколько будет нужно. Только речь не о том. Расскажи, что надумала делать дальше, а я постараюсь помочь.

  Ната согласно кивнула головой.

   - Я и сама хотела с тобой поговорить. Ты скоро женишься?

   - Женюсь, - подтвердил удивленный вопросом Виктор. - Почему спрашиваешь?

   - Твоя мать рассказывала, что присматриваешь участок, хочешь строить большой дом. Я не смогу, сам понимаешь, здесь жить, хочу поскорее уехать. Бросать участок тоже не хочу, поэтому оформляй его на себя, я все подпишу.

  Виктор удивленно посмотрел на девушку.

   - С чего вдруг такие подарки? Ты не в себе?

   - В себе, - успокоила его Ната, - но мне без тебя не справиться. Знаю, в нашем поселке ты можешь все или почти все. Помоги мне, хочу уехать как можно скорее.

  Виктор пожал плечами.

   - Выкладывай!

   Ната просила немного: оформить увольнение из школы и получить расчет, восстановить банковскую карту, подать документы на получение нового паспорта, чтобы она могла получить его до отъезда.

   - И еще... Когда будут деньги, попроси свою невесту помочь мне купить кое-какие вещи.

   - Это все? - спросил Виктор, уже прикидывая в уме, что надо сделать в первую очередь.

   - Нет. Сейчас самое главное: организуй похороны мамы. Что-то ведь от нее осталось?

  Виктор коротко кивнул головой: он не хотел вдаваться в подробности.

   - Хорошо. Завтра понедельник, дня за три-четыре, думаю, управлюсь.

   - И я сразу же уеду.

  Ната встала, собираясь выйти из комнаты, но Виктор ее остановил.

   - Погоди. Чуть не забыл... Заявление о поджоге писать будешь?

  На ответ уже не осталось сил. Ната отрицательно покачала головой. Как ни крепилась она, но слезы все же сдержать не смогла.

   - Так я и думал. Что ж, хозяин - барин. Кстати, твоего Сергея на пожаре не было, сегодня тоже не появлялся, - уже выходя из комнаты, услышала она сказанное вслед, но даже не обернулась: все прошлое должно остаться в прошлом.

   Виктор сделал все, что обещал. В среду утром состоялись похороны. Ната, как и хотела, попрощалась с матерью без посторонних глаз. На кладбище было тихо и печально. После поминального обеда, на котором было всего три человека, девушка поблагодарила Виктора и его мать. Последней ее просьбой было устроить поминки для всех соседей.

   - Ты не беспокойся, помянут твою мать, как положено, - пряча в шкатулку оставленные Натой деньги, успокоила ее старушка. - И куда же ты, деточка горемычная, собралась? Где тебя ждут? Кто тебя отсюда гонит?

  Она обняла Нату и заплакала: много лет погибшая в огне соседка была ее лучшей подругой, а терять друзей тяжело всегда.

   В четверг Виктор отвез ее на станцию. Показалась электричка, и он, прощаясь с девушкой, протянул ей руку.

   - Звони, если что, телефон знаешь. Не устроишься там - приезжай. Что-нибудь да придумаем.

  Ната вложила свою ладошку в его большую надежную ладонь, и ее глаза вновь наполнились слезами.

   - Вы для меня столько сделали, никогда не забуду. Спасибо!

  Старушка, услышав слова девушки, опять кинулась ее обнимать. Теперь они плакали уже вдвоем, не обращая внимания на любопытные взгляды стоящих рядом людей.

   Ехать было не так далеко, всего три остановки. Электричка приходила в шесть вечера. До встречи с Егором оставалось каких-то полтора-два часа. Довольно большую сумку Ната поставила на соседнее сидение и приоткрыла ее, чтобы псу было легче дышать. Монотонное постукивание колес, видимо, подействовало на него успокаивающе: он спал. События последних дней отразились и на его здоровье: пес почти все время лежал, а если и вставал, то жался к ногам хозяйки.

   Когда-то подвижный и жизнелюбивый, был он из славной породы дворовой аристократии: маленький, с короткими ножками, с лихо закрученным в колечко хвостом и хитроватой мордочкой. По собачьим меркам он был уже совсем не молод: шерсть не лоснилась так, как прежде, он исхудал и, казалось, давно растратил свои жизненные силы. Но для Наты пес остался единственным напоминанием о прошлой жизни, от которой не осталось даже фотографии. Вот поэтому и ощущала Ната в себе потребность оберегать это беспомощное существо. Она не могла допустить и мысли о расставании со старым другом.

   ***

   В этот день Егору удалось вернуться с работы раньше. Сначала он хотел было поехать к Нате, но потом передумал: необходимо было как можно скорее покончить с одним делом. Все эти дни он ожидал звонка от Наты, но девушка почему-то молчала. Однако беспокоиться не хотелось: мало ли какие причины могли быть.