На следующий же день я избавляюсь от пистолета. Тщательно вытираю его от отпечатков, разбираю по деталям и выбрасываю их в разных местах. Дома у меня есть свой пистолет в моем тайнике. Туда же я положила и паспорт со своим настоящим именем.

Мои дни такие же, как были в родительской квартире. Только там я ходила к Новодевичьему монастырю, потому что он был в пешей доступности, а тут хожу в Сокольнический парк. Идут дни, наступает сентябрь, а ко мне так никто и не вломился с обвинениями или попыткой меня убить. И я делаю вывод, что Терентьев действительно все уладил.

Постепенно я начинаю социализироваться. Иногда надеваю красивую одежду, делаю макияж и прическу и еду гулять в центр. Хожу по ГУМу, ЦУМу, улочкам центра. Иногда захожу в рестораны. Да, я все еще часть системы, но все же уже не в разведке, поэтому мне можно вести социальную жизнь. Просто не сближаться ни с кем, не любить никого.

Я хожу в кино, в театры, на выставки. Пару раз сходила в ночной клуб, где протанцевала до утра. Иногда от скуки наношу на лицо профессиональный грим и меняю свой облик. Но это я делаю не часто. Все-таки я хочу быть собой, Ксюшей.

Все больше и больше меня посещают мысли о том, чтобы уехать во Владивосток и начать там все сначала, насколько это возможно в моем случае. Открыть ресторан или какой-нибудь магазин, как я этого и хотела, и плавать на лодке по Японскому морю. Ни в коем случае ни с кем не сближаться, вести закрытый образ жизни, но хотя бы чуть-чуть похожий на тот, о котором я мечтаю. Москва — мой родной город, но точно не мое самое любимое место в мире. К тому же здесь меня ничего не держит.

Но все же по какой-то причине мне тяжело принять решение о переезде. Наверное, все-таки я хотела бы переехать во Владивосток, будучи полностью свободной, чтобы усыновить ребенка и завести там друзей. Может быть, даже выйти замуж. Не за Илью, а за кого-нибудь другого, кто не знает меня настоящую и кому я не принесла горя. Илья заслуживает другую девушку, хорошую. И которая сможет ему родить.

Но, увы, мне не видать свободы, а жизнью «наполовину» я и в Москве жить могу. Так что Владивосток так и останется моей мечтой.

Это был хмурый сентябрьский день. Я шла по Тверской, смотря в мрачное серое небо. Скоро ливанет дождь, а я без зонта. На широком тротуаре очень много спешащих прохожих и туристов, их лица смешиваются в единое месиво. Да я и не смотрю на их лица, мне они ни к чему.

Вдруг со всей силы на меня налетает какой-то парень. От неожиданности я теряюсь, но очень быстро прихожу в себя. Вот только все равно поздно, потому что прохожий уже скрылся в толпе. Я застываю на одной точке и чувствую, как внутри все холодеет от ужаса. Потому что знаю, что мне только что отправили послание. Я засовываю дрожащие руки в карманы пальто и в одном из них действительно нащупываю бумажку, которой раньше не было. У меня подкашиваются ноги и бешено стучит сердце, когда я ее разворачиваю.

А потом я и вовсе начинаю рыдать посреди тротуара, согнувшись пополам. Потому что я читаю всего два слова:

«Ты свободна».

Первый месяц после получения послания я еще продолжаю жить такой же жизнью, как и раньше. Мне все еще не верится, что меня отпустили на самом деле. А вдруг кто-то так надо мной пошутил? Или вдруг система передумает меня отпускать?

Но однажды в «Макдональдсе» на Пушкинской, когда я выбрасывала мусор с подноса в урну, ко мне подошла моя подруга по разведке Ася.

— Поздравляю, Ксюха, — говорит мне, не шевеля губами. Этому нас тоже учили. — Ты теперь свободный человек.

— Откуда инфа? — Так же, не шевеля губами, спрашиваю ее.

— Ты же знаешь, с кем я сплю. От него и узнала.

Ася уже довольно продолжительное время является любовницей одного из руководителей штаба. Поэтому у нее всегда было привелегированное положение. Многие девушки-шпионки, как узнали, с кем Ася спит, стали набиваться к ней в подружки, но не тут-то было. Ася дружила только со мной и Верой — потому что мы вместе были в школе шпионок и поддерживали друг друга, как могли, в этом аду.

— Мне до сих пор не верится. Это правда?

— Правда.

— Спасибо. Прощай, Ася. — Говорю ей и разворачиваюсь, чтобы уйти. Нам нельзя долго находиться рядом.

— Прощай, Ксюша. И спасибо за смерть этой твари, — тихо говорит мне вслед.

Я ничего ей не отвечаю. У Аси тоже были свои счеты с Шанцуевым. Он однажды отправил ее на заведомо проигрышное задание, где ее просто каким-то чудом не поймали. Именно после этого она согласилась стать любовницей одного из руководителей штаба, чтобы больше с ней Шанцуев такие фокусы не выкидывал.

Ася не сказала этого, но я знаю, что она пришла ко мне попрощаться навсегда. Значит, придет и Вера. Осталось дождаться подруги и после этого можно уезжать.

Вера встала возле меня в очереди в туалет в торговом центре.

— Мои поздравления, Ксюша, — также говорит, не шевеля губами, и роется в сумке.

— Спасибо, Вер.

— Мне будет очень тебя не хватать. Но проживи эту жизнь за нас всех.

— Я постараюсь.

— И спасибо за Шанца. Вместо него сейчас более адекватный персонаж.

— Кто?

— Фамилия Терентьев.

Я тяжело сглатываю.

— Он знал моих родителей.

— Да, Ася мне рассказала, что это он тебя отмазал. Но вместо тебя ему самому пришлось вернуться. Хоть и с большим повышением, но все же вернуться.

Подошла моя очередь заходить в кабинку.

— Прощай, Вера.

— Прощай, Ксюша.

После встречи с подругой, я приезжаю домой и со спокойной душой покупаю себе билет в один конец до Владивостока.

Билет в мою новую жизнь.

Я не еду к Илье и не пытаюсь с ним связаться, хотя нам уже можно быть вместе. Я не та девушка, которая нужна ему. Слишком много крови на моих руках и слишком много грехов на моей душе. Он достоин другой девушки, хорошей, честной, которая никогда его не обманывала и никогда его не предавала. И он достоин девушки, которая сможет родить ему ребенка.

Но, увы, эта девушка не я.

К тому же вряд ли он уже сам хочет со мной быть после того, как узнал, кто я на самом деле. Я хорошо помню, как в своем кабинете он сказал мне «Убирайся из моей жизни», а потом на кухне в родительской квартире называл меня чокнутой психопаткой и исчадием ада.

Я не сержусь на него за эти слова. Он говорил правду. Я не достойна такого прекрасного мужчины, как Илья.

Во Владивостоке я себе на первое время снимаю квартиру в центре города. Присмотрюсь, обживусь, а потом куплю. А, может быть, я и вовсе куплю себе не квартиру, а дом где-нибудь на берегу Японского моря. А во Владивосток буду ездить на машине.

Первое время в городе я ничего не делаю. Целыми днями гуляю, хожу в местные рестораны и бары. Больше всех мне понравился бар «Мумий Тролль», который принадлежит солисту известной одноименной группы.

Но, к сожалению, уже середина октября, и море каждый день штормит, так что поплавать на яхте или покупаться нельзя. Но я нашла другое развлечение. Я купила машину и катаюсь по всему Приморскому краю. Здесь просто невероятная природа.

Но постепенно неизведанных мест становится все меньше и меньше, и я начинаю задумываться о каком-нибудь занятии. Открыть свой бизнес я пока не решаюсь. Одно дело мечтать о нем, а совершенно другое дело реально его открыть. К тому же я еще недостаточно хорошо знаю предпочтения местных жителей. Наверное, мне сначала следует пожить тут хотя бы пару лет, а потом уже принимать решение о собственном деле.

В итоге я устраиваюсь преподавателем английского в языковую школу. Среди моих студентов как дети и подростки, так и взрослые. Коллектив преимущественно женский и на удивление очень приятный. Я и сама не замечаю, как сближаюсь с коллегами.

Сначала я общаюсь с ними только в рамках работы, потом начинаю ходить вместе с ними на обед, а потом и после работы мы куда-нибудь отправляемся нашим дружным коллективом. Особенно хорошо мне удается найти общий язык с 27-летней Леной. Она недавно рассталась с парнем, спустя четыре года отношений, и сейчас находится в таком состоянии, когда с одной стороны хочется нового парня, а с другой стороны хочется отдохнуть.