Он вздыхает, медленно обходя комнату и продолжая ее рассматривать.

— Не я, Ксюшенька, а Родина. Видишь ли, ты снова нужна ей.

— В каком смысле? — Я, конечно, понимаю, что он имеет ввиду. Но до последнего не хочу в это верить.

— Родина дала тебе немножко отдохнуть, можешь считать это отпуском. Но теперь снова пора браться за работу. Страна нуждается в своих героях. И в тебе в особенности.

— Вы же отпустили меня, — хмыкаю.

— Я-то тебя отпустил. Но разве я что-то решаю? Нет, моя дорогая. Решает система. И она тебя никуда не отпустила. — На этих словах он ухмыляется и смотрит мне прямо в глаза. — Ксюша, девочка моя, ты должна продолжить благую цель, которую однажды выбрала. Я уверен, что твои родители очень бы тобой гордились. Ты — дочь великих людей, героев.

— Которых вы убили.

Он начинает тихо смеяться.

— Это тоже не от меня зависело.

— А от кого?

— Ксюша, ну ты же прекрасно понимаешь, что я всего лишь часть системы. Да, я многое решаю. Но я — не система.

— Иосиф Валерьянович, вы зря пришли. Я больше не буду работать в разведке. И вы меня не заставите.

Он тяжело вздыхает.

— Моя дорогая Ксюша, ты же хочешь, чтобы твой горячо любимый Илья счастливо жил? — Я цепенею от этих слов. И понимаю, что Ток на кухне тоже их прекрасно слышит. — Но счастливая жизнь твоего возлюбленного имеет цену. И ее цена — твое возвращение на работу.

Шанцуев смотрит мне ровно в глаза, а через них в душу. В горле образовывается ком, но эта тварь не увидит моих слез. Я медлю несколько секунд.

— Какое у меня задание? — Выдавливаю наконец из себя.

Он довольно улыбается.

— Молодец, Ксюша, ты очень умная девочка. Нужно лететь в Буэнос-Айрес, там пройдет двусторонняя встреча министра обороны США и министра обороны Аргентины. Нужно проникнуть на закрытые переговоры. Предположительно они будут обсуждать закупки оружия Аргентиной у США. После этих переговоров нужно ликвидировать министра обороны Аргентины. Его потенциальный преемник против закупок оружия у Америки, и нам это выгодно.

— Хорошо. Когда?

— Через две недели. Завтра с утра возвращайся в штаб, где получишь полную информацию, а также новую личность.

— Слушаюсь, товарищ генерал-майор.

Я вижу, что Шанцуев хочет развести губы в довольной улыбке. Но он не успевает это сделать.

Потому что Илья за его спиной спускает курок.

Шанцуев валится на пол лицом вниз, и его серая шляпа на голове тут же становится красной. Я в ужасе поднимаю взгляд с его тела на Илью. Ток медленно опускает руку с пистолетом и смотрит мне прямо в глаза.

В них нет страха, в них нет паники. Лишь твердая решительность. Он сделал это осознанно, четко отдавая себе отчет в своем поступке.

— Илья… — в ужасе хриплю я. — Что ты наделал??? Мы теперь трупы! Это же генерал-майор! Ты даже представить себе не можешь, каким будет наше наказание!

Но Ток не разделяет мой ужас. Он абсолютно спокоен.

— Я освободил тебя, Ксюша.

Я резко мотаю головой.

— Нет! Ты не понимаешь, что ты сейчас наделал! — Слезы градом текут по моему лицу, а руки трясутся. — Илья, нам не простят этого. Ты даже не представляешь, что с нами теперь будет.

— Давай избавимся от тела.

— Это ничего не даст! За мной следят, за тобой тоже! И даже за Шанцуевым тоже следят! Верхушка быстро узнает, куда он ходил и откуда уже не вышел. А также, кто с ним еще был!

— Давай уедем за границу. Прямо сейчас.

— Я невыездная! У меня конфисковали загранпаспорт, когда я уходила из разведки!

Илья беспомощно бьет кулаком по ноге.

— Черт!

Я начинаю в панике метаться по комнате, думая, что теперь делать. От тела надо избавиться. Вот только поможет ли это? Шанцуев завтра не придет на работу, и его начнут искать. И быстро поймут, в каком именно месте он пропал.

— Илья, — начинаю я, стараясь успокоиться. — Поднимайся на крышу дома, пройди ее всю и спустить в последний подъезд, чтобы выйти из него. А потом бери загранпаспорт и уезжай из России в любую страну, с которой наше государство не дружит, чтобы тебя не экстрадировали по запросу. А я избавлюсь от тела и попробую искупить вину за это убийство.

— Что? Я без тебя никуда не поеду! И каким еще образом ты собралась искупить вину?

— Каким-каким? Отрабатывать буду!

Он смотрит на меня в недоумении.

— Илья, сейчас самое верное решение — это тебе уехать. А я поеду в штаб и буду договариваться. В худшем случае меня убьют, в лучшем случае заставят отработать. Но это уже не так важно. Я не боюсь умереть. Поэтому, пожалуйста, Илья, просто уедь сейчас из страны. У тебя есть на это несколько часов.

Я тяжело дышу, меня всю трясет. Илья тоже стал нервничать.

— Я не оставлю тебя одну с этим. Я не уеду без тебя.

— Илья, — я стараюсь применить прием убеждения собеседника. — Мне уже терять нечего, у меня все равно жизни нет. А у тебя она есть и еще может быть. Не за чем губить и твою жизнь тоже. Уезжай из страны немедленно.

Но или я что-то делаю не так, или у Тока уже иммунитет к моим приемам убеждения, но он не двигается с места. Все так же продолжает стоять с пистолетом в руке и смотреть на меня.

— Я никуда не поеду.

Я накрываю лицо ладонями и опускаюсь на диван. У меня ни идеи, что сейчас делать. Нет, я, конечно, могу избавиться от тела, вот только это не просто чье-то тело, а Шанцуева, генерал-майора. И самый поздний срок, когда его хватятся — завтрашнее утро. А то могут хватиться и сегодня. И наверняка он сюда не тайно пришел. Нужные люди были осведомлены, что он собирался меня вернуть.

Я продолжаю беспомощно сидеть на диване, Илья продолжает стоять в стороне и смотреть то на меня, то на тело, вокруг которого уже разлилась лужа крови. На лице Тока по-прежнему нет сожаления, паники или страха. Он по-прежнему не жалеет о своем поступке.

Время идет. Илья уже опустился на диван рядом со мной и в задумчивости крутит пистолет.

— Уезжай, пожалуйста, прошу тебя, — я уже умоляю его со слезами на глазах.

— Нет, — коротко отрезает и даже не смотрит на меня.

— Зачем ты вообще это сделал???

— Чтобы освободить тебя. Это ведь он тебя всегда принуждал.

— Он не принуждал, а один раз завербовал меня! И он не может освободить меня, это может сделать только система.

Он резко поворачивает ко мне голову.

— Что такое — система? Почему и ты, и он говорили о ней, будто это какой-то Бог!

— Система — это группа людей, самая верхушка, которые принимают окончательные решения. И это даже не Шанцуев, хотя у него было большое влияние и статус. Но он не окончательная фигура, есть выше. И это не один человек, их много! И Шанцуев верно им служил и был им нужен! Илья, ты даже не представляешь, что с тобой сделают теперь. Тебе срочно нужно уезжать.

— Я никуда не поеду.

Я снова накрываю лицо ладонями. Единственный выход из всей этой ситуации, чтобы спасти Илью — это прийти сейчас в штаб и взять всю вину на себя. И нужно будет в лепешку расшибиться, чтобы поверили, что это я выстрелила.

Вот только я знаю, что не поверят. Потому что каждому разведчику известно, какие наказания могут быть за подобные поступки. Система знает, что разведчик не может такое сделать и быстро поймут, что я кого-то покрываю. И не трудно догадаться, кого именно.

Тупик.

Неожиданно слышится громкий удар, и я понимаю, что это кто-то выбил входную дверь в квартиру. Мы с Ильей даже не успеваем переглянуться и подскочить на ноги, как в комнату влетает… Терентьев. А с ним еще какой-то мужчина.

Петр Олегович смотрит то на нас с Ильей, то на тело Шанцуева. А у меня уже сердце оборвалось, потому что Илья по-прежнему сидит с пистолетом в руках, и они понимают, кто сделал выстрел.

Эта шестерка Шанца прискакала не просто так. И теперь точно конец.

— Да чтоб тебя, Петя! — Со злостью начинает спутник Терентьева. — Это же Шанцуев! Мать твою, генерал-майор! Ты во что меня впутал сейчас!?