Его слова значительно бодрят, но всё равно мне немного страшно.

- Иди, мой герой, будем бабулю отвоёвывать, - целую мужа в шею и мурлычу.

- Ты похожа на котика, когда так мурлычешь. На всякий случай готовь коготки.

Не успел он и выпустить меня из рук, как дверь комнаты открылась и оттуда выскочил отец Димы.

- Воды!

Заглядываю внутрь и вижу, что Агния Петровна сидит бледная, держится за грудь, и лечу к ней, слышу, что сын с отцом снова перебрасываются парой фраз на повышенных тонах.

- Мне лучше лечь пораньше сегодня, - говорит моя подопечная. - Если он будет обижать тебя, не слушай. Он захочет. Ему не нравится мое решение, не нравится то, как Дима смотрит на тебя. Он очень несчастный человек, всегда помни это, когда он открывает рот и говорит гадости.

- Рядом с вами я ничего не боюсь. И Дима не даст меня в обиду. И да, я понимаю гнев вашего сына. И вы меня послушайте. Чтобы он не рассказал обо мне... Просто постарайтесь не думать так, как он эту информацию преподнесет. Я тоже наделала много ошибок. Но о вас и Диме я не жалею. Вы оба не одна из этих ошибок.

Нервно с ноги на ногу переминаюсь. Но черт, я не знаю как ей все правильно преподнести, а вот отец Димы не будет церемониться.

- Давайте я вас проведу в комнату и накапаю успокоительного. Мне не нравится ваш бледный вид.

Спускаюсь на кухню и слышу разговор мужчин.

- Ты хоть маме, хоть папе Римскому звони, мне похрен, я не дам тебе трепать нервы ни бабушке, ни моей жене!

- Где свадьба? Где знакомство с родителями, куда всё это делось? Я слишком старомоден или давно не лез в твои дела? А вижу, что надо было.

- Сделай одолжение и вообще никогда не лезь в мои дела, как бы сильно тебе не хотелось. Я в твои не лезу. И мне не пять, если ты снова распустишь руки, я не побегу, глотая слёзы, разводиться.

- Мало бил, - выплёвывает Князев старший, - бил бы нормально таких финтов ушами бы не было.

- Ты уже не в той весовой категории, чтоб угрожать мне физической расправой. И лучше тебе взяться за ум и перестать будить мою злость, ибо ее накопилось слишком много.

- Смотрю на тебя и не понимаю что вырастил!

- Ты меня и не растил, - слышу холодный голос Димы, и открывается дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Давно здесь стоишь? - вскидывает бровь младший Князев, в то время как старший тоже впрягается.

- А ты не стой, невесточка, проходи. Расскажи о себе, расскажи, знакомиться будем.

Не хочу общаться с этим мужчиной, но и прятаться глупо. Лучше бы утащила мужа к нам в спальню и наконец-то почувствовала его член в себе, горячие ладони на моих бедрах и его темный взгляд прожигающий мою душу.

- Достаточно, что бы услышать вашу взаимную симпатию. Агния Петровна легла, я ей успокоительное дала. И ещё, мальчики. Я вам говорю сейчас не как жена, не как невестка, а как медик. Не хотите преждевременной кончины вашей бабушки, матери, единственный раз прошу, имейте совесть. Ее здоровье слишком хрупкое. А вам, Михаил, не знать ли, что с приходом старости хорошее отношение с близкими лучше одинокой койки в какой-то клинике. Жизнь иногда поворачивает так круто, что придется голову склонить там, куда плевал.

Мне все равно что каждый из них подумает. Но за своими прошлыми обидами эти мужланы не думают о той, что сейчас возможно плачет в подушку наверху.

- Она права и ты знаешь это, - говорит отцу Дима, но тот лишь хмыкает.

- Я думал вы только этого и ждёте, чтоб поделить бабушкину квартирку.

- Я к этому не стремилась, решение Агния Петровна приняла сама. Чем вызвала мое недоумение. И давайте больше не касаться этой темы. Если нужно будет, я откажусь от этого наследства в пользу Димы.

Выхожу из кухни и иду к нам в спальню.

Никогда не любила тупые разборки. А они тупые. Нельзя доказать что-то человеку, который тебя заведомо окрестил сатаной. Падаю на кровать, скручиваюсь клубочком и стараюсь не проживать раз за разом снующий негатив, который навис над нашим милым островком спокойствия.

Дима приходит следом, ложится рядом и обнимает, целует лопатку.

- Он уедет, вот увидишь. Здесь некого настраивать друг против друга, ему это быстро наскучит.

- Почему у такой хорошей женщины, как твоя бабуля, сын прожженный циник?

- У нас был дедуля. Хвали всех богов что знаешь, что ты не застала его. И что бабушка взялась за меня, когда после смерти мужа увидела сына и осознала свои ошибки, - хмыкнул Дима, лег на спину и уставился в потолок. - Только не спрашивай почему женщины терпят таких, ибо я не знаю. Я во многом даже тебя не понимаю, я же вел себя как последний мудак, а ты влюбилась.

- Князев, ты льстишь себе или мне? - ткнула его локтем под бок, а потом резко села.

- Мм? - переспросил, не поняв, к чему я.

Игнорирую. Не хочу об этом говорить, даже думать. Но то, что он умеет читать по моему лицу, теперь немного пугает. Я не готова в этом признаться даже самой себе. Я не хотела тесных отношений, но в итоге стала рабой этого союза. Частично понимаю мамину любовь к отцу. Он первый красавец, но мразь которую ещё поискать нужно. Хотя мама утверждала, что он изначально таким не был. Хочется верить. Возможно погоня за властью и деньгами сделала из отца прожженного цинника и морального урода, который не щадил ни чувств жены, ни психику дочери. Не хочу вспоминать. Не буду.

Встаю с кровати, иду к двери, запираю ее на ключ. Хитро смотрю на валяющегося мужа. Деловой, руки за голову сложил и палит меня. Включаю музыку на телефоне и иду к нему очень медленно, снимая с себя юбочку, которая упала к ногам. Переступаю,касаюсь пальчиками лямок трусиков и опускаю их едва едва, виляя попой, но надеваю снова. Решила повременить, вместо этого снимаю кофточку. Она летит к юбке.

- Продолжать или распакуешь свою кису сам?

- Ты хочешь меня завести или вывести? - взгляд темнеет, садится на кровати как укушенный.

По напряжению в штанах вижу, что завести удалось. По взгляду, что вывести тоже.

- Как хочешь, - пожимаю плечами.

Видимо не время. Дура. Он с отцом поцапался, а я к нему в трусы лезу! Выключаю музыку, роюсь в шкафу, чтобы накинуть на себя халат.

- Я есть хочу, сделаем налет на холодильник?

Надеваю свой самый скромный халат и только потом смотрю на мужа.

Перехватывает мою ладонь и усаживает к себе на руки.

- Чувствуешь?

Подаётся бедрами вперёд, демонстрируя эрекцию.

- Чтобы соблазнить меня тебе достаточно раздеться. Я всё пытался намекать деликатно, но видимо пришло время сказать в лоб. Если хочешь пробудить бешеное животное - танцуй. Потому что каждый раз, когда я вижу, как ты двигаешься, я думаю о том, сколько раз ты так танцевала и перед каким количеством мужиков, и это напрочь вышибыает мои собственнические мозги. И наружу выходит монстр, которым я больше не хочу быть с тобой.

- Прости, - лицо вмиг вспыхивает так, что я забываю как дышать.

Я же без каких либо левых мыслей это делала для него. А у него такие ассоциации. Грр. Рычать хочу.  Мне жутко неудобно, что вызвала в нем такие чувства.

- Никогда больше такого делать не буду, я тебя понимаю, Дим. Ты думаешь мне было приятно видеть похотливые лица толстосумов, которые заливали рубашки слюной? Единственное, что спасало, это условия, при которых они не имеют права нас касаться. Ильнар четко за этим следил. Когда-то давно у него был горький опыт. Девушка позволила себе вольность, гость ее не просто касался, он стал ее домогаться. Прибежала охрана. А потом ее изнасиловали вне стен заведения какие-то особо горячие клиенты. Видимо это был один из тех, кому не попался улов.

Пальчиками касаюсь его волос, нежно перебираю, и просто сильнее вжимаюсь в грудь этого мужчины.

Он морщит нос и говорит:

- Ладно, набег на холодильник так набег на холодильник, твои рассказы про групповое изнасилование только что убили мою эрекцию.