По Динкиному возбуждённому лицу Алёна поняла, что у той наметился очередной страстный роман «на века».

– И к лучшему, – подумала Алёна, зная что в таком состоянии Динка занята исключительно собственными приятными переживаниями и ничего не замечает вокруг.

Выслушивать сейчас обличительные речи о своей глупости и об умности более прозорливой подруги, которая «ведь предупреждала», не хотелось ни разу.

Зато очень хотелось вкусненького абхазского вина.

И Алёна, по давно укоренившейся старомосковской привычке, потащила Динку на кухню. Впрочем, кто кого потащил – ещё большой вопрос. Видно было, что подруге не терпится поделиться новостями.

Отсутствия Олега она заметить не могла, того и не должно было быть дома в такое время. Лахудры в расчёт не брались.

Чтобы ещё больше порадовать подругу, Алёна поставила на стол коробку свежайшего бельгийского шоколада, которую с робкой надеждой преподнёс ей на работе давно и безуспешно ухаживающий шеф. Надеждам его сбыться вряд ли было суждено – шеф абсолютно не соответствовал представлениям Алёны о мужчине, могущем составить её счастье.

Но шоколад она любила и с отношениями не ассоциировала.

Внимательно пошарив в холодильнике, достала еще непонятно откуда взявшийся пакет с экзотическими мангустинами и бутылку дорогого шампанского.

О, наверное Олежка собрался лахудру отблагодарить за приятное недоразумение, – запоздало сообразила Алёна, – а я как последняя эгоистка всё обломала! Ай-ай-ай!

Не обломала, а повыдирала ,– злорадно поправила сама себя и плотоядно улыбнулась, вспомнив полные пригоршни заполученных в честной битве рыжих клочьев. Продолжая улыбаться, откупорила штопором бутылку и разлила по красивым бокалам муранского стекла тягучую жидкость ярко-рубинового цвета с волнующим ароматом винограда и южного солнца.

Динка нетерпеливо ёрзала на стуле, ей не терпелось излить на подругу потоки собственного счастья и возвышенных комплиментов вновь обретённому возлюбленному.

Залпом выхлебав вино, она торжественно произнесла:

– 

Он офигительный! Он лучшее, что вообще было в моей жизни!

Это было убедительно. Алёна почти поверила, но вовремя сообразила, что выслушивала уже подобный спич по поводу каждого из Динкиных избранников.

–Он необыкновенный! Какие у него ласковые руки, он самый нежный и внимательный! Видела бы ты, как он на меня смотрит! – всё больше распалялась Динка, – как он говорит! Как курит!

– Как пьёт! – не удержалась Алёна, наполняя быстро опустевшие бокалы.

– Да, и как пьёт!– с вызовом сказала Динка, – он, когда пьёт – мизинец в сторону отставляет! Представляешь?! Интеллигент! Порода! – захлёбывалась Динка.

Алёна представляла. У неё на этот счёт было собственное мнение, но обламывать подругу не хотелось.

– Мне не повезло, так хоть ей пусть будет счастье, – подумала Алёна, умиротворяясь от собственного великодушия.

Через час вино закончилось.

В отличие от велеречивых эпитетов, таким обильным потоком выплескивавшихся из Динки, что Алёна даже позавидовала её красноречию и столь обширному словарному запасу. Подумав ещё немного, она попробовала откупорить шампанское. Пробка бухнула в потолок, пробив дырку в изящной гипсовой отделке.

Динка, изливавшая нескончаемые дифирамбы уже заочно неприятному Алёне Эдику (который, впрочем, ни в чём не был виноват), этого даже не заметила.

– Ладно, всё равно ремонт собирались делать, – вздохнула Алёна и, задумчиво глядя на дырку в потолке, снова вспомнила о предательстве Олега.

Мысль, не дававшая сначала покоя, казалось, растворилась в содержимом хрустального бокала, но сейчас вернулась неприятным осознанием, что ремонт теперь придётся делать самой.

И всё остальное тоже…

–Да, мужик и шампанское открыл бы умеючи, – мерзко прошёлся по теме внутренний голосишко.

Он всегда вылезал, стоило Алёне немного расслабиться.

– 

Заткнись,– беззлобно сказала она ему.

Он обиделся и замолчал.

В отличие от Динки, третий час не закрывающей рта.

Алёна уже ненавидела ни в чём не повинного бедного Эдика, который наверняка и сам не догадывался, до какой степени был необыкновенным и потрясающим.

Радовало одно, что Динка, увлечённая собственной любовью, не пристаёт с вопросами об Олеге. За окнами темнело, и он давно должен был бы вернуться с работы.

В прихожей, в который раз за сегодняшний день, затрезвонил телефон, но Алёна не подходила, зная наверняка, что Олег наконец-то собрался с мыслями и успел придумать убедительную историю про лахудру, проделывающую в их постели акробатические трюки, достойные акробатов цирка Дю Солей.

Лахудра, например,окажется радисткой Кэт, и они исключительно выполняли задание Родины, спасая человечество от неминуемого краха. Ничего другого, чем можно было бы объяснить их мелькающие голые задницы, Алёна пока придумать не смогла. И сейчас, слушая в пол-уха подругу, именно этим и забавлялась.

И тут случилось неожиданное. Динка вдруг замолчала, прервав себя на полуслове, огляделась вокруг затуманившимся слегка от чувств и плюхнувшегося на вино шампанского взглядом и, уставившись на Алёну, подозрительно спросила:

– А чего Олежки-то не видно? Время уже много. Он что, звонил что задержится?

Олег, являясь особью мужского пола, уже за одно то нравился Динке.

И не столько как спутник её подруги, но и как совершенно самостоятельно сияющее небесное тело.

Хотя даже самой себе она бы в этом не призналась.

И даже под страхом смерти.

–Ха-ха, вот и началось! – зазлорадничал было обиженный внутренний голос, но, подслушав Алёнины мысли на собственный счёт, быстренько ретировался и скрылся в тех самых внутренних органах, куда его только что мысленно отправили.

Объясняться с подругой не хотелось даже после бутылки хорошего абхазского вина и заканчивающейся уже бутылки не менее хорошего шампанского. А может не такими уж и хорошими оказались эти напитки, если одной подруге до сих пор не захотелось после них излить душу другой? Но факт оставался фактом.

– Ага, позвонил что задержится. Совещание какое-то проводит, поздно придёт, – не моргнув, выдала Алёна.

– Ну и хорошо. Тогда останусь у тебя, Эдичка всё равно на дежурстве до завтрашнего вечера. А с утра пробежимся по магазинчикам, подберём тебе приличный купальник, а то тот жёлтый тебя полнит. А ты там должна быть красавицей. Наверное, Олежка тебя и на острова-то тянет для того, чтобы уговорить на замужество! Он у тебя такой романтичный! – Динка мечтательно закатила пьяненькие глазки

Алёна мысленно застонала. Ну где, где подруга разглядела романтика в практичном и прагматичном Олежике? Ну как можно так идеализировать каждого мужика?!

Потом подумала, что объясняться с подругой сегодня всё-таки придётся и застонала уже вслух.

Высунувшись наполовину оттуда, где сидел, внутренний голос гнусненько и мстительно захихикал.

Утро прошло в относительном покое.

Проблестав вселенской мудростью и умностью, а также богатым жизненным опытом в предвидении непутёвого Алёниного будущего до шести утра, Динка наконец угомонилась и уснула прямо за кухонным столом. Алёна расстелила кровати и на себе, как солдат Красной армии раненного командира, отволокла подругу в спальню.

Сама улеглась на удобном диванчике в гостиной и моментально заснула.

Снился почему-то Олег.

Он шел по белоснежному песку вдоль океана, загорелый и красивый, и протягивал к Алёне руки. Сон, видимо, был эротическим и наверняка порадовал бы старину Фрейда, поскольку Алёна явственно ощутила, что идущий навстречу красавец невероятно волнует её как мужчина.

Она уж было рванула навстречу его объятиям, как вдруг из океана живенько выполз огромный зелёный крокодил и набросился на Алёну. В процессе борьбы в Алёниных руках оставались пучки длинных рыжих волос.