— Я тосковал по тебе, — признался маркиз.

— Почему не позвонил?

— Я думаю, ответ очевиден.

Нога за ногу, пальцы скрещены на коленях — Луи не касался его, но и не отстранялся. Лестат дотронулся до его щеки, проведя от скул до подбородка, взгляд задержался на таких вожделенных для него губах…

— Ты печален? Почему?

— И вновь ответ очевиден, mon chéri, я тоскую. Я переживаю.

— Все хорошо, — ответил Луи и показалось ли Лионкуру, ответил достаточно сухо. — Забудь.

— Забыть?

— Да. Забудь, Лестат. Не было этого разговора. Я обещал, что больше никогда не подниму эту тему…

— Тссс…

Лестат перегнулся и нашел его губы, и тут бедро соскользнуло с гладкой кожи подлокотника и вот уже маркиз очутился на коленях у Луи.

— Ой… я нечаянно…

Лицо шатена смягчилось, он хмыкнул, наблюдая за реакцией Лионкура.

— Все, встаю-встаю…

— Да сиди ты уже, я не против, — и Луи удержал Лестата, сомкнув руки на его талии.

— Не против, что я посижу у тебя на коленях как слабая барышня?

Луи не ответил, улыбаясь мягко-снисходительно. Лестат положил голову ему на плечо, ощущая, как волны тепла разливаются по телу от такой близости с любимым. Луи сейчас с ним был достаточно сдержан, но Лестат был счастлив. Он пришел, решившись на разговор, но сейчас так было спокойно, так хорошо, что он не хотел нарушать эти мгновения. Дрова в камине тихо потрескивали.

========== Часть 4. ==========

Лестат крепче обнял Луи, уткнувшись в шею носом. Его кончиком он щекотал кожу чуть ниже уха, легко, как перышком, дотрагивался губами, Луи не сопротивлялся, более того, он повернул лицо и поцеловал мужчину в лоб. Лестат потянулся к нему и коснулся его губ, наблюдая за реакцией. Он словил себя на мысли, как же захотел того страстного, пылкого Луи, каким он был в его гостиной неделю назад.

— Можно? — Лионкур не стал пояснять, взгляд все красноречиво объяснял. Луи не ответил, и Лестат снова еле дотронулся до его губ своими, даже не целуя, словно дразня, Луи, усмехнувшись, обхватил нижнюю губу вампира, слегка оттянул и затем прикусил… Легкий разряд тока пробежал по позвоночнику, Лестат успел подумать, что если он так бурно реагирует сейчас, что же будет, если они…

Стук в груди участился. Лионкур меж тем положил голову на подлокотник и мягко, но настойчиво, удерживая шатена за шею, заставил нависнуть над собой, не закрывая глаз, внимательно наблюдая и продолжая касаться пленительного рта уже более смело. Постепенно Лестат понял, что Луи до сих пор отвечает на ласки сдержанно, а ведь такого уже давно не было. Он отвечает, но не так, как там, в гостиной, когда он сам его… и не так, как раньше, когда, бывало, у них темнело в глазах у обоих… Лестат продолжал удерживать за шею вампира, уже лаская его рот с такой чувственностью, на которую вообще только мог быть способен, желая в ответ почувствовать такой же ответный отклик… Но его не было…

Пальцы тем не менее пробежали по пуговица рубашки, рот прильнул к бьющийся жилке на шее… Луи почувствовал ощутимое давление и легкий укус…

Самым интимным у вампиров считается…

Он позволил. Не отстранился. Он не хотел отталкивать Лестата, но и не мог до конца отойти от того разговора.

— Что с тобой? — С тревогой Лионкур смотрел на него, учащенно дыша.

— А что со мной?

— Ты сдержан…

— Ничего подобного.

— Сотрешь свою кровь с моих губ?

Лестат стер поцелуем и услышал:

— Ты меня не хочешь…

— Лестат, — Луи смотрел на него серьезно и грустно, тот все еще полулежал на его коленях, голова на подлокотнике, — я не против дотрагиваться до тебя, отвечать на ласки…

— Не против? — Лионкур дернулся. На лице появилось настолько потерянное выражение, что Луи поспешил добавить успокаивающе:

— Я хочу…

— Но ты сказал иначе, что ты не против — это же другое…

— Не придирайся к словам, — с мягкостью в голосе. Он заметил, что Лестат хочет встать и убрал руки. — Если бы я не хотел касаться себя, тем более так, ты думаешь, я позволил бы?

— Тогда почему ты так сказал?

— Потому что для меня выражение «я хочу тебя» теперь имеет несколько иное значение.

Лестат встал, нервным жестом поправляя растрепанную прическу. Он с тревогой смотрел в глаза любимому, решая, как себя вести и что говорить. Ведь он пришел не только увидеть его, но и обсудить…

— Давай поговорим.

— На какую тему? — Луи напрягся.

— На ту тему, что ты…

— Нет.

— Луис, я пришел, чтобы как раз…

— Нет. — Категорично и твердо.

— Дай мне сказать, — пока сдержанно произнес Лионкур. — Не перебивай.

— Нет.

— Что за ослиное упрямство?

Луи лишь усмехнулся краешком рта.

— Ну что? — Лестат порывисто взмахнул руками. — Ты даже не знаешь, что я хочу сказать тебе!

— Чтобы ты не сказал…

— Да неужели? — Нервозно воскликнул блондин, спокойный тихий тон Луи, каким он частенько говорил, подчас очень сильно заставлял его нервничать. А сейчас особенно.

— Я, кажется, догадываюсь… Хочешь согласится ради меня?

От вновь бурных эмоций Лестат тяжело дышал, видя на лице де Пон дю Лака не читаемое выражение.

— Почему-то мне кажется, что если я скажу «да», то услышу «нет»?

— Все верно.

— Почему?

— Потому что мне не нужно одолжений.

— Это не одолжение, — Лестат пронзительно смотрел ему в глаза.

— А по моему именно оно.

Воцарилась пауза, прерываемая лишь треском огня в камине и шагами горничной, которая, припозднившись, еще не ушла домой. Часы пробили одиннадцать.

— Я сказал, что не начну более этого разговора, — Луи вновь закинул ногу на ногу. — Зачем ты его начал? Зачем пришел?

— Я пришел, потому что соскучился. Потому что хотел тебя видеть. Я пришел, потому что ты безумно мне дорог. — Лестат вновь старался говорить спокойно, но голос начал дрожать.

Почему-то он наивно понадеялся, что все пойдет легче…

— Нет, — покачал голову шатен в кресле, — ты пришел, потому что сжалился надо мной. — Специальная пауза. — Потому что сжалился над бедным крохой Луи.

Лестат застыл, испугавшись на не шутку, а затем бросился к ногам Луи. Он присел на корточки, беря его руку в свою и говоря с жаром:

— Нет, же, нет, ты ошибся!

— Ох, Лестат, оставь этот цирк! Я себя чувствую не в своей тарелке, неловко, даже неприятно все это начинать вновь. Мы все выяснили, я все понял, успокойся. Мы не примем средство, все хорошо…

— Послушай…

Луи резко поднялся, освобождая ладонь, и строго сказал:

— Это ты послушай меня. Не расстраивай меня. Слышишь? Не надо этого делать. Когда ты пришел, я не сразу подумал, что ты начнешь вновь… Я подумал, ты пришел просто, потому что…

— Потому что скучал и люблю тебя, Луис!

— Но оказалась причина не только в этом, — взгляд стал тяжелым, — а в том, чтобы дать мне то, что я хочу, а сам ты не готов. Ты не готов, а мне такое совсем не нужно.

— Луи! — маркиз взял его за руку, но мужчина выдернул ее.

— Ты меня этим только оскорбляешь, — голос стал холоден. — Мне неприятно. Даже больно. Если ты любишь меня — не делай так. Не делай так больше.

Лестат оторопело смотрел на Луи, просто не зная, что сказать, потому что Луи… был прав. Он решился на этот шаг ради него и не знал наверняка, что это так его заденет. Он поторопился, предлагая теперь сам, а ведь он должен был захотеть с такой же силой, как и Луи…

— Луис, — выдохнул он горестно. — Пожалуйста…

— Что? — голос поднялся и стал резок. — Что, Лестат?

Лестат не ответил, содрогнувшись и опустив голову. Он попытался вновь взять его за руку, но Луи отвел свою.

— Зачем ты так меня обижаешь?!

Лестата будто ударили. Он вспомнил ее слова тогда, когда она обнимала его за роялем…

Всевышний Господь! Почему он вспомнил их?

— Я не обижаю тебя, — простонал Лионкур, протягивая к нему руки, будто в спасении. — Я не обижаю тебя! Я не специально! — В голосе уже слышались рыдания.