— По-моему, это не лекарство, — услышал Лестат и вынырнул из своих мыслей. — По-моему, это мы.

— О чем ты, mon petit coeur?

— Нам на столько дней хватило по две дозы, а я знаю, что другим нужно было принимать новую чуть ли не через каждые два — три часа, если они хотели продолжить…

— Ого! — изумился Лионкур. — Значит, ты думаешь…

— Мне кажется, здесь имеют значение чувства и эмоции. Они тоже значат не последнюю роль.

— Выходит, ты прав!

— Ты, вижу, мой друг, изумлен и растерян.

— Действительно, это чувства. У тебя еще есть силы? Мы почти не ели…

— Хочешь еще? — усмехнулся Луи.

— Каждую секунду, — признался Лестат, и стал медленными, легкими, как перышко, поцелуями покрывать его лицо. Луи, несмотря на усталость, тут же почувствовал нарастающее желание.

— Хочу нежно-нежно, гладь меня побольше…

— Как скажешь. Я ведь не сильно тебя уделал здесь? — с промелькнувшей тревогой в голосе. В ответ Луи лишь рассмеялся, заверив, что не очень, и что он не кисейная барышня, как частенько думает Лестат.

— Иди сюда!

— Мсье Лестат! — за дверью раздался взволнованный голос горничной. — Простите ради Бога, что беспокою!

— Что такое, Берта?

— Господин Арман пришел! Что мне ему сказать?

— Скажи, что я занимаюсь любовью и не смогу выйти! Пусть зайдет попозже!

Берта растерянно слушала, как мужчины за закрытой дверью тихо рассмеялись. Она в замешательстве топталась на месте.

— Берта, ты уснула там? — никакой резкости, в голосе Лестата все еще звучал смех. Счастливый смех.

— Так и сказать, мсье?

— Так и сказать, Берта! Так и сказать. И простыни смени, эти уже тоже пришли в негодность!

Снова смех. Берта спустилась в холл и подошла к невысокому юноше, который ждал ее возврата с легким раздражением.

Что там за заминка?

— Мсье Лестат не может выйти к вам и просит прощения. Просили передать, — тщательно подбирая слова, — что вы можете зайти в другой раз.

— А чем он там так занят? — Арман с долей удивления смотрел на смертную, которая, как ему показалось, была чем-то смущена.

— Он не один.

— А с кем? — брови дернулись к переносице. — И чем он так занят, что не может выйти к старому другу?

«Любовью…»

Арман изменился в лице, прочитав мысли женщины еще до того, как она успела их озвучить.

— Любовью?!

Горничная испуганно отшатнулась.

— С кем он? — Повысил голос Де Ла Русси. — С Луи?

«Хотя с кем еще, черт возьми!»

— Д-да… с ним.

Вампир подошел к лестнице и остановился у первой ступеньки, смотря наверх. По озадаченному красивому лицу стала разливаться озорная улыбка.

— Вот же черти! Решились-таки! — Он развернулся к женщине. — А ты, негодница, что, подслушиваешь?

— Я? Я?! Как вы можете такое говорить?! — Воскликнула она с жаром, щеки покрыли пунцовые пятна.

— Да я шучу! — Засмеялся мальчик, видя ее смятение. Женщина была готова провалиться под его взглядом сквозь землю. — А давно они там закрылись?

— Я не считала, — Берта опустила глаза, — ведь я ухожу на ночь, но, знаю точно, что далеко не раз…

— Лестат и Луи, ну конечно! — Вздохнул мечтательно Арман. — Разумеется, у них все, не как у всех! — И развернувшись, с призраком улыбки на губах, покинул дом.