– Простите, я забыла, как Вас зовут? – уточнила Олеся Сергеевна, ругая себя за такую забывчивость.

– Евгений Семенович, – глухим басом прогудел «квадратный» участковый и зачем-то после этого добавил, – Для Вас, просто Евгений.

Киряк, не оценив хода мыслей лейтенанта, последнюю фразу пропустила мимо ушей.

– Евгений Семенович, ответьте мне, пожалуйста, а Вы с Николаем Петровичем уже много квартир в подъезде обошли? – поинтересовалась она.

– Мы пошли по порядку, начиная с первого этажа и согласно подъездному списку. И на данный момент у нас оставался не охваченным лишь последний девятый этаж и, соответственно, имеющиеся там четыре квартиры. Везде, где мы были до этого – никто ничего не видел и не слышал, – четко отрапортовал Пикалин.

– Хорошо, тогда пойдемте и вместе обойдем оставшиеся четыре квартиры. Быть может, там нам повезет больше? – предложила оперативница, и первой начала подъем по лестнице с восьмого на девятый этаж.

Обойдя первые три квартиры на девятом этаже и не получив от тамошних жильцов никакой новой информации, Киряк и участковый остановились около последней в списке – под номером 72.

Утопив кнопку дверного звонка, лейтенант Пикалов долго удерживал ее в таком положении. Однако это оказалось излишним, так как не прошло и десятка секунд, как дверь широко распахнулась и на пороге показалась высокая эффектная блондинка лет двадцати с яркими голубыми глазами. У нее были длинные прямые волосы естественного белого цвета с практически неуловимым оттенком легкой желтизны и абсолютно без какого-либо намёка на то, что к их окраске мог приложить руку парикмахер.

«Красавица… очень похожа на коренных прибалтийских девушек», – с какой-то легкой завистью подумала Олеся Сергеевна, хотя сама от природы была так же светловолоса.

Увидев на пороге своей квартиры людей в милицейской форме, на лице прекрасной незнакомки появился легкий испуг. Девушка с недоумением переводила взгляд с одного милиционера на другого, видимо, пытаясь разобраться, – кто же из них главный?

– Добрый день, участковый, лейтенант милиции Пикалин, – первым представился мужчина и показал свое служебное удостоверение. – Разрешите войти и задать Вам несколько вопросов по поводу преступления совершенного накануне в Вашем подъезде?

– Да-да, конечно, – залепетала девушка, освобождая при этом дверной проем.

Пикалин шагнул внутрь квартиры и, не проходя далеко вглубь, расположился в небольшой прихожей прямо около входной двери. Следом за ним, зашла вовнутрь и Олеся Сергеевна.

– Позвольте и мне представиться, оперуполномоченный уголовного розыска, капитан Киряк Олеся Сергеевна, – четко произнесла оперативница и следом поинтересовалась. – Скажите, а как Вас зовут?

– Лена… Осипова Елена Карловна, – произнесла, тут же поправившись, девушка.

– Елена, подскажите, Вы вчера вечером и ночью все время были дома? Никуда не отлучались? Или, может быть, Вы слышали какой-нибудь подозрительный шум в подъезде?

– Вчера, как только я приехала из института в четвертом часу, так больше никуда из квартиры не выходила – ни вечером, ни ночью. А что собственно случилось? – заволновалась Елена.

– Нет-нет, не беспокойтесь, Вас лично это не касается. Дело в том, что сегодня утром в вашем лифте был обнаружен труп неизвестного молодого мужчины. И как мы предполагаем – он был убит. И теперь мы по служебной необходимости проводим обход по квартирам, чтобы выяснить у жильцов интересующую нас информацию, – пояснила Киряк.

От этих слов девушка резко изменилась в лице: кожные покровы побледнели, а зрачки внезапно расширились. Милиционерам вначале даже показалось, что сейчас у нее вот-вот случится обморок, и она грохнется на пол прямо здесь в прихожей. Однако, вместо того чтобы потерять сознание, молодая блондинка лишь выставила вперед правую руку и уперлась ею в стену, видимо для того, чтобы таким образом получить хоть какую-то дополнительную опору и не упасть.

Елена склонила голову вниз, упершись взглядом в пол прихожей, – теперь она поверхностно и часто дышала. Внезапно девушка поднесла ко рту свободную руку, словно сдерживая какой-то крик, и сорвавшись с места, стремительно помчалась по коридору в направлении туалета. Добежав до него, она широко распахнула туалетную дверь и мгновенно заскочила вовнутрь. Но добежать до своей конечной цели ей так и не удалось – её обильно вырвало прямо на закрытую крышку унитаза. После этого, оставив, все как есть, девушка, зашла в ванную комнату и умылась холодной водой. И только затем, видимо, окончательно придя в себя, она вновь вышла к милиционерам в прихожую.

Оперативница уголовного розыска, внимательно наблюдавшая эту картину от начала до конца, была довольно сильно удивлена столь бурной реакции девушки на озвученную только что информацию. Однако, не подав даже и виду, Олеся Сергеевна продолжила:

– Извините, что мы Вас так напугали, но поймите правильно – эта наша работа, мы обязаны разыскивать и опрашивать всех возможных свидетелей преступления.

В ответ девушка ничего не произнесла, а вместо этого, набросив себе на плечи спортивную куртку, висевшую в коридоре на вешалке и обув на ноги кроссовки, она открыла входную дверь и, обращаясь непосредственно к сотрудникам милиции, решительно произнесла:

– Я хочу посмотреть на убитого.

Олеся Сергеевна, все еще продолжая удивляться столь странной эмоциональной реакции и поступкам молодой блондинки, прежде чем выйти из квартиры, задала той еще один вопрос.

– А Вы что, кого-то ждали вчера вечером и он не пришёл? Или у Вас есть какие-то свои подозрения на счет убитого? – спросила она.

– Я не хочу отвечать ни на какие вопросы, пока не посмотрю на убитого, – упрямо заявила молодая студентка.

Однако сразу выйти из квартиры ей все-таки не удалось, так как в этот момент из соседней комнаты, не спеша и довольно громко стуча при ходьбе об пол увесистым костылем, в коридор вышла старая худая женщина – на вид ей можно было дать лет семьдесят с хвостиком. Фигура у старушки была немного сутулая, однако, несмотря на это, в глаза сразу же бросался ее когда-то высокий рост. Седые волосы были почти идеально зачесаны назад и аккуратно собраны в небольшой пучок на затылке, а яркие сине-голубые глаза излучали уверенность и силу характера, что совершенно не сочеталось с заметно дряхлеющим старческим телом. Несмотря на солидный возраст, ее былая природная красота все еще давала о себе знать, правда, уже заметно прикрытая вуалью неумолимого старения.

Старуха неспешно шла по коридору, немного прихрамывая на правую ногу. Костыль, на который она опиралась при ходьбе, сразу же привлек внимание Киряк, так как это была, несомненно, старинная антикварная вещица, сделанная каким-то искусным мастером и явно на заказ. Сверху на пожилой женщине было надето строгое коричневое платье, поверх которого на плечи была наброшена черная кружевная шаль. Шлейфом за женщиной в прихожую проник, мгновенно заполнив ее до краев, густой аромат дорогих духов.

«Шанель №5?.. Вроде бы нет… запах какой-то немного другой… или что-то еще?» – автоматически отметила про себя Киряк.

– Елена, остановись!.. Тебе туда ходить нет ни какой надобности. Не в твоем это положении на мертвецов смотреть, – поверь мне на слово. Это я тебе, и как твоя бабушка, и как врач говорю, – с заметным волнением в голосе, но при этом твердым и совершенно не старческим голосом произнесла пожилая женщина.

В тех словах, которые она произнесла на довольно чистом русском языке, чуткое ухо капитана уголовного розыска все равно уловило характерный прибалтийский акцент.

«Значит, я не ошиблась в своем предположении о национальной принадлежности девушки. У нее в роду определенно есть прибалтийские корни. И бабушка – тому живое подтверждение», – промелькнула мысль у Киряк.

– Бабушка, ну зачем же ты вышла!?.. Тебе же теперь требуется как можно больше отдыхать. Так все врачи тебе говорят. А я здесь сама во всем разберусь, – обратилась к старушке молодая внучка.