Если она уедет, всё кончено. Генрих ещё чувствовал к ней любовь, но вдали от неё он постарается быстро забыть своё разочарование, и ему с готовностью помогут. Кенна, другие женщины, кто угодно. Она никому не выгодна в качестве любовницы короля, никто не вступится за неё, только поспешит занять освободившееся место, подложив в королевскую кровать нужную девушку. Диана не могла этого допустить. Но повлиять на отца могла только Серсея, а та первая занесет над головой фаворитки длинный нож, если представится возможность.

Диана де Пуатье проиграла.

Серсея была собой довольна. Камила, которая последовала за королем незаметной тенью, передела весь разговор. Она также сообщила, что Генрих послал стражников собирать вещи вместе с Дианой, чтобы женщина не думала тянуть время.

Серсея улыбалась. Наконец-то, она отомстит за годы страха, пренебрежения и высокомерия. Диана вспомнит своё место. Она ― лишь фаворитка, и когда Франциск зайдёт на трон, они с Екатериной посмотрят на мучения старой ведьмы. Но сделать жизнь невыносимой Диане можно было уже сейчас.

― Камила, ― мягким голосом произнесла принцесса, когда фрейлина села что-то вышивать. Девушка позволяла своей любимице вольности заниматься своими делами, когда срочных заданий не было.

― Да, миледи? ― подняла голову смуглая девушка.

― Помнишь того ювелира, из лавки которого меня похитили?

― Да, ― напряженно ответила девушка. Она не могла забыть, что за пропажу принцессы ей неплохо влетело ― Екатерина велела всыпать ей десять даров плетью, Камила до сих пор ходила медленно и навещала лекаря. ― А что такое?..

Принцесса на секунду дрогнула ― ещё не до конца задушенная совесть рванулась наружу, прося оставить всё так, как есть.

― До этого мы с Нострадамусом заехали в другую лавку. Я скажу тебе, где это. Тебе надо кое-что будет купить, ― она вспомнила, как кинулась на неё Диана, как ударила её, и в очередной раз поняла, что приняла правильное решение. Иного и быть не могло. Дочь Екатерины Медичи не могла забыть такое оскорбление. ― И принести мне так, чтобы никто не знал.

========== четырнадцать. он не достоин вас ==========

Ночью Серсея плохо спала. Камила сделала всё надежно и быстро, и среднего размера флакончик, напоминающий духи, был надежно спрятан под дно многочисленных шкатулок. Всю ночь она притягивала взгляд. Серсея не знала, чья рука должна сделать это, но почему-то не сомневалась, что такой человек скоро появится. Она была в этом совершенно уверенная, вспоминая, что редко ошибалась в своих предчувствиях. Как и Франциск, как и Екатерина ― их чутье всегда работала безотказно. Серсея улыбнулась, зарываясь носом в подушку и ощущая лёгкий ветерок, гуляющий по комнате ― Нострадамус иногда намекал, что, возможно, королева Франции имеет определенные таланты, похожие на его дар. Возможно, во Франциске и Серсее это тоже отразилось. Дело крови, так сказать, а кровь королевы в принцессе была.

Заснуть получилось только под утро. Двор потихоньку начинал гудеть предсвадебными приготовлениями ― пока мелочами только, но Екатерина уже осматривал большой зал, представляя, куда поставить вазы с цветами, какие блюда приготовить. Марго не любила креветки, а Серсея мало любила рыбу, только красную. Надо было заняться рассадкой гостей и начать снимать мерки для платья и свадебного камзола. Екатерина сказала, что несколько дней не будет трогать Серсею ― официальную часть королева-мать решит сама, но когда дело дойдёт до тысячи и более деталей, без участия невесты королева не справится. Серсея не была против.

Вдохновленная этим, Серсея направилась к Нострадамусу. Она не видела его после того случая с Дианой, и после завтрака девушка решила навестить своего жениха. Теперь между ними было намного больше понимания, нежели раньше. Они оба понимали, что значат друг для друга, и хотя любовь Серсеи была меньше, нежели чувства прорицателя к ней, принцесса не сомневалась, что со временем полюбит своего мужа горячо и сильно. Он был нужен ей, она была нужна ему. Не самое плохое начало брака, почти идеальное.

Но планам принцессы не суждено было сбыться.

Камилу она оставила в комнате, желая провести время с Нострадамусом без лишних глаз, но когда до коридора, который вёл в комнаты Нострадамуса, оставалось не так уж и далеко, из очередного поворота за её спиной внезапно выскользнул кто-то и окликнул её.

— Ваша Светлость!

Серсея недоуменно обернулась. Франсуа де Монморанси. Бледный и какой-то взъерошенный, с блестящими от чего-то глазами, он спешил к ней.

— Только тебя мне не хватало, ― устало пробормотала Серсея, почти не скрывая своего разочарования встречи. ― Да, милорд? ― холодно спросила она. Принцесса вспомнила слова отца о том, что Монморанси сватался к ней, и никакой радости это не принесло. В лучшее время это бы просто потешило эго и самовлюблённость девушки, как было раньше, но сейчас не было и этого. Раздражительность и холод, желание поскорее отвязаться от нежелательного общения.

Но Франсуа, как и прежде, не замечал пренебрежительного отношения к себе. Его люди ― несколько стражников, которые всегда сопровождали герцога ― в идеальных чёрных одеждах замерли в стороне. Вид у них был встревоженный, и Серсея внезапно осознала, что напряжение в страже вызваны именно тем, что герцог подошёл к ней. Они были готовы в любой момент защитить её.

Но зачем?

Монморанси, казалось, потерял последний здравый смысл.

— Я слышал эти новости, ― порывисто воскликнул он и неожиданно вцепился в её запястья. ― Вы и предсказатель! Я не верю, это невозможно!

Несколько секунд Серсея была настолько ошарашена, что не могла ничего сказать, но уже очень скоро дар речи вернулся к ней.

— Во-первых, Вас это никоим образом не касается, ― заметила она, а потом почувствовала, как ярость поднимается со дна души. Ей никогда не нравился Монморанси, любая вольность с его сторон досаждала, флирт был навязчивым, а он сам ― непередаваемо раздражительным. Даже если у него и были достоинства, Серсея их не видела. Она зло рванулась в сторону, её зеленые глаза блеснули, как у кобры перед броском, и она зашипела. ― А во-вторых: думайте, кому и в каком тоне Вы всё это говорите! Перед Вами дочь короля Генриха, дочь Екатерины Медичи. Захочу, я Вас не только из дворца, я вас из Франции выгоню! Не смейте больше вмешиваться в мою жизнь. Всего доброго.

— Прошу Вас, одумайтесь! ― взмолился Франсуа, крепче сжимая её руки, и Серсее показалось, что он сейчас рухнет на колени. ― Этот мужик без рода, без имени, он ничего не сможет Вам дать, ничего не предложит! Он не достоин Вас! А я могу дать Вам всё, я люблю Вас!

— Я Вам… ― Серсея осеклась.

― Я люблю Вас.

Серсея не сдержала истеричный смешок. Вот значит как. Она перебрала весь французский двор, вспомнила всех, кому вредила за всю свою жизнь, а её похищают просто ради… брака? Какой-то несчастный, влюбленный в неё отчаявшийся мужчина ― или даже мальчишка?

― Я Вам сочувствую, ― ответила она. Девушка не могла молчать, не могла не злиться, не исходить ядом, не скрипеть зубами от отвращения и непонимания.

— …сочувствую, ― пробормотала она, и панический огонёк проскользнул в глазах Франсуа. Он понял, о чём она догадалась. ― Стража! ― пронзительно воскликнула Серсея, и рядом с Франсуа тут же выросло несколько крепких мужчин. ― В темницу его, ― приказала она без малейших колебаний.

— Госпожа! ― закричал Франсуа, пытаясь вырваться из державших его рук, но движения конечностей, затянутых в перчатку, были неловкими. Серсея прекрасно догадывалась, почему. ― Ваша светлость, госпожа!

Он всё кричал и кричал, звал её, пока его не увели так далеко, что крики просто не долетали. Серсея глубоко дышала, прижавшись спиной к стене.

— Ваша… ― пробормотал удивленный Нострадамус, когда Серсея влетела в его комнату, быстро закрыв за собой дверь.

— У тебя есть что-то успокоительное? ― как-то странно проговорила принцесса, направляясь в сторону шкафчиков с разными травами. Нострадамус настороженно наблюдал за тем, как она открыла их, бездумно начиная перебирать мешочки и скляночки, в которых ничего не понимала. ― Чай с мятой или нечто похожее, ― продолжила она, крепко сжимая в руке эту самую мяту.